Великий Ягуар миновал вековые леса с деревьями-исполинами, нашептавшими ему несколько своих секретов. В лесах водились улитки, любившие сидеть на травинках и при каждом дуновении ветра постукивать спиральными домиками-раковинами друг о друга, таким образом переговариваясь. Еще по лесам бегали маленькие обезьянки с длинными хвостами. Эти пушистые зверьки с чешуйчатыми макушками появлялись только перед началом дождя и весело скакали среди пузырящихся луж и бегущих меж деревьев ручьев.
На бриге под белыми парусами Великий Ягуар переплыл море, где познал тайну гигантских каракатиц. Они оказались вполне безобидными созданиями, а вовсе не монстрами, утаскивающими в бурную пучину корабли. По ночам гигантские каракатицы выпускали в воду чернила, и море окрашивалось в ночной, черный цвет и позволяло звездам и Лунам купаться до рассвета. Остерегаться морякам следовало русалок. В длину они могли в пять раз превосходить трехмачтовый бриг Великого Ягуара, а своими длинными руками играючи, как ореховую скорлупу, перевернули бы корабль, если бы при приближении этих гигантов с человеческими головами, руками и грудью, тритоньими глазами и рыбьими хвостами он не начинал жонглировать горящими булавами. Конечно, Великий Ягуар понимал, что всего одно его неосторожное движение, и булавы полетят на палубу или угодят в парус, и тогда случится пожар, но он был первоклассным жонглером и не ошибался. Подбрасывал и ловил горящие булавы, отпугивая русалок.
Под толщей сине-зеленой, с пенными шапками волн, воды Великий Ягуар иногда видел затонувшие корабли, построенные, когда его еще не было на свете, и клады в сундуках, бочках и музыкальных шкатулках, по сию пору тонко звенящих в морских глубинах несложными механическими мелодиями. А однажды на дне кучу золотых дублонов держал в руках, обглоданных рыбами, скелет с повязкой на одной глазнице. Во второй уже поселились какие-то мелкие рыбешки.
Великий Ягуар сошел на землю, когда его бриг причалил к маленькому зеленому островку с одним-единственным деревцем и маленьким беленым домиком.
Строение оказалось сельским вокзалом. Внутри был небольшой зал ожидания с рядами лакированных скамеек, на которых сидело несколько человек.
Великому Ягуару, пережившему сотни приключений, миновавшему тысячи явных и тайных опасностей, покорившему горные вершины и бескрайние моря, было странно покупать билет. Он даже растерялся, не зная, что делать в первую очередь: сказать ли девушке в окошке кассы, что ему нужен билет на поезд, или сперва отсчитать нужную сумму? Или пусть билетерша в тюрбане с перьями сама отсчитывает, сколько нужно? А у нее ли брать билет или идти куда-то еще? Но девушка в окошке кассы понимающе кивнула, видимо, ей часто приходилось продавать билеты путешественникам, выдержавшим шторма, бури, битвы с русалками и пиратами, опасные водовороты и бог весть что еще, но растерявшимся при виде кассы.
Великий Ягуар получил на руки билет и стал ждать прибытия поезда, слоняясь по залу. Солнечный свет лился в помещение через большие витражные окна и окрашивал все и вся в разные цвета. Витражи – калейдоскопы для Солнца. Лучи обняли Великого Ягуара теплыми лапами. Здесь они были мягкими. Не обжигали, как на пустынных песках или в открытом море. Не были побледневшими, как в лесу перед дождем. Великий Ягуар, улыбаясь, подставил им загорелое лицо, позволил сквозняку взъерошить себе волосы, а маленькому котенку, гревшемуся на подоконнике, – с интересом его обнюхать.
Вскоре поезд, свистя, гудя и погромыхивая, прибыл. Пересекая зал, Великий Ягуар еще раз с благодарной улыбкой кивнул девушке в тюрбане. Солнечный калейдоскоп окрасил ее волосы в медный цвет. Улыбнувшись в ответ, девушка отсалютовала Великому Ягуару разливочной ложкой, которой только что зачерпнула из разрисованной кастрюльки красноватое варево, пахнущее специями, привезенными с дальних берегов, медом и местными апельсинами, и отпила прямо из нее.
Неподалеку от выхода на платформу, у стены, чуть облупившейся и заросшей плющом, стоял велосипед. Рядом кто-то оставил желтые с узорами резиновые сапоги.
Рельсы спрятались под тонким слоем воды, а на них, тихо урча, замер сверкающий чистотой состав. Небольшой, всего в несколько вагонов.
Пассажиров было немного, свободных мест предостаточно, поэтому Великий Ягуар уселся у окна и молча наблюдал, как мимо поезда, островка, беленого домика и велосипеда проплыл некто в перевернутом зонтике.
Пол задрожал, двери закрылись, машинист пробурчал в микрофон что-то неразборчивое, вскрикнул клаксон, и поезд тронулся с места, оставляя позади вокзал, котенка и девушку в тюрбане с перьями.
Ехать до пункта назначения пришлось долго, почти до заката. Поезд чинно остановился перед платформой посреди ржаного поля, когда солнечные лучи едва только окрасились в оранжевый цвет. Великий Ягуар, выйдя из вагона, пересек поле и увидел стоящий чуть поодаль полосатый шатер…
А дальше – ничего. Чистая стена и пара рисунков: девушка в тюрбане, гиганты-русалки. А мне вдруг стало страшно важно узнать, что произойдет с Великим Ягуаром дальше и зачем он ищет Центр Мира. Я закусил губу, борясь с собой и все время повторяя, что это же просто сказка, но не смог сдержать странного любопытства и, как зачарованный, подкрался к спящему Королю. Волосы его в отсветах свечей напоминали замерзший неподвижный огонь.
– Эй! – шепнул я и осторожно встряхнул Эмиля за плечо, а тот – ап! – и проснулся моментально.
– Чего тебе, Циркач?
– Что это? – тихо спросил я, указывая на проем коридора.
– Дверь, – рыжий спросонья, видимо, не сообразил, что поразила меня совсем не дверь, а то, что поселилось за ней, на коридорных стенах. То, что слилось в единую волну, захлестывающую всех, кто проходил мимо – сказку про Ягуара.
Но Червовый Король моими настроениями не особо проникся. Он пробурчал еще что-то про «акт вандализма» и поспешил вернуться к терпеливо дожидавшемуся его Морфею.
Глава 8. Решения и последствия
На следующее утро Король вызвался исследовать прилегающие коридоры, сказав напоследок ждать его здесь. Я возразил, что в одиночку это слишком опасное занятие, но он кивком указал на Веру и был таков.
Действительно, уйти вдвоем и оставить ее здесь было не очень хорошей идеей. Но и брать с собой на поиски выхода – мысль тоже так себе.
– Откуда ты знала, куда свернуть, когда мы бежали? – спросил я после долгих минут неловкого молчания.
– Мне рассказали, – ответила Вера, потупившись. – Была там у нас одна, Белкой звали. У нее был схрон как раз под последней лестницей, у той двери, что мы никак открыть не могли. Белка такая была, никому не верила, даже своим, но оно и правильно. В общак несла только самую малость, а остальное, самое ценное, прятала там. Крыса, если честно. Мы все считали ее просто забитой до тех пор, пока у нее не распух зоб и не выпали волосы. Тогда она попросила меня принести ей лекарства из этого ее схрона. Наверное, она очень боялась умереть, раз решилась рассказать мне. Знала, что я старшим болтать не стану.
