Они выехали в воскресение утром. К вечеру планировали добраться на место и переночевать в гостинице в маленьком городке, обведенном на карте шариковой ручкой. Дорога была основательно загружена: горожане массово ринулись за город на пикники. То справа, то слева от дороги мелькали яркие щиты, призывающие путников съехать с шоссе и «насладиться шашлычком на лоне природы». В приоткрытое окно втягивался дым далеких костров, бормотало радио, песня сменялась песней, и Анжела, заслушавшись, похлопывала в такт по обтянутому джинсовой тканью колену.
Влад время от времени на нее косился. Анжела, как ему казалось, была не совсем в себе. Напряженная, собранная, как еж – и в то же время демонстративно беспечная.
Иногда она даже заводила с ним разговор.
– Мы хорошо идем, – говорила она, поглядывая попеременно на карту и на спидометр. – К шести вечера будем на месте…
Влад ограничивался невнятным «да».
– Я проголодалась, – говорила она, глядя теперь уже на часы. – У нас есть с собой бутерброды, но мне хотелось бы горяченького… Скоро будет городок, давай остановимся возле какой-нибудь приличной забегаловки?
Влад кивал.
Они действительно пообедали в недорогом, но приличном кафе. Анжела, до того многократно заявлявшая о своем голоде, ела на удивление мало.
– Что с тобой? – спросил Влад, когда они снова тронулись в путь.
– Наверное, ничего, – отвечала Анжела со вздохом. – Слушай… может, там, куда мы едем, хоть библиотека есть в поселке? Или ты мне позволишь хоть по воскресеньям куда-нибудь выбираться?
Влад почувствовал себя виноватым.
– Это же не на всю жизнь, – сказал он примирительно. – И, в конце концов, мы всегда найдем общий язык… Ведь найдем же?
– Да, – отозвалась Анжела без уверенности в голосе.
Было пять часов вечера, и Влад уже чувствовал себя усталым, когда они остановились в лесополосе, чтобы перекусить. Разложили на круглом пне бутерброды; Анжела сорвала листок мяты и растерла в ладонях:
– Здесь телефон, наверное, не берет?
– Не берет, – эхом подтвердил Влад.
– Вчера вечером он звонил, – сказала Анжела. – Беспокоился… Куда мы пропали… Артурчик хотел тебя видеть.
– Не хватало еще привязать ребенка, – пробормотал Влад.
– Возможно, он обидится, – сказала Анжела. – Он ведь живой человек. Так хотел сделать тебе приятное…
– Давай не будем об этом, ладно? – сказал Влад. Возможно, слишком резко сказал. Анжела потупилась:
– Может, ты устал? Может быть, мне сесть за руль?
– Я не устал, – буркнул Влад, отворачиваясь.
– Тогда… У меня есть крепкий кофе в термосе. Хочешь?
– Хочу, конечно, – сразу согласился Влад. Потому что на самом деле именно чашки горячего крепкого кофе ему сейчас и недоставало.
Анжела аккуратно свернула термосу пластмассовую «голову»:
– Осторожно, он горячий… И очень крепкий. Много не пей, а то на Луну улетишь…
Налила; Влад сделал глоток.
Над их головами перекрикивались синицы. Мимо по шоссе промчалась машина. Склонялось солнце; приближался вечер.
Влад глотнул еще раз. Зажмурился от удовольствия; поймал Анжелу за руку, пахнущую мятой:
– Послушай… У нас ведь десятки лет впереди. Десятки лет – вместе… Давай… все-таки станем друзьями, а? Вот ты послушала меня… не стала спорить… знаешь, как я тебе благодарен? Тогда, в больнице… я понимал, чего тебе это стоило. Как больно… Эти переезды… но мы ведь победили тогда. Эти люди, врачи, медсестры, живут себе спокойно со своими детьми, и знать не знают…
Анжелино лицо было очень бледным, сосредоточенным.
Влад открыл рот, чтобы еще что-то сказать. Но вдруг сделалось очень темно. И мягко.
Последним его воспоминанием была летящая на траву чашечка с недопитым кофе.
Глава девятнадцатая
Влад
* * *
Он лежал на спине, и потолок казался очень высоким. Как небо; возможно, Влад уменьшился? Сделался размером с таракана?
Все возможно.
Ему стало страшно. Он не мог вспомнить, что произошло. Где он находится. Как его зовут.
Он – дома? И мама – на кухне?
Нет. Слишком высокий потолок. Слишком.
Он попытался пошевелиться. Было трудно; откуда-то сверху появилась рука, крепкая мужская рука, а затем и лицо – незнакомое, бородатое.
– Водички? Чаю? – приятельски предложил незнакомый голос. И теперь уже две руки взяли Влада за плечи, помогая сесть.
Влад переждал головокружение.
Нет, он не стал маленьким, как таракан. Это комната, в которой он находился, была большая и странная. Не комната, а скорее зал – высотой в два стандартных этажа. Пустой, если не считать дивана, круглого стола с маленьким телевизором, нескольких кресел и облезлой ширмы в углу.
Влад молча выпил воду, предложенную незнакомым бородачом. На круглом столе закипел электрочайник; бородач ловко, как бывалая домохозяйка, заварил чай, накрыл чайничек полотенцем, нарезал ломтиками лимон:
– С сахаром? Без?
– С сахаром, – сказал Влад.
Пока чай заваривался, оба сидели молча. Влад медленно поворачивал голову, разглядывая зал, приходя в себя.
Они с Анжелой попали в катастрофу?
Нет, он не помнит. Трава, запах мяты. Пластиковая чашечка летит, расплескивая коричневую жидкость…
«То, что ты мне подсыпала с чай… Транкрелакс, кажется… Как часто ты проделывала этот опыт?»
– Вы кто? – спросил Влад, разглядывая бородача.
– Зовите меня Булка, – предложил мужчина.
Он мало походил на пшеничную выпечку. Смуглый, поджарый, лет двадцати пяти. Хотя борода делала его старше.
– Где…
Влад запнулся. Как спросить? Где Анжела? Где госпожа Анжела Стах? Где эта женщина?
– Госпожа Стах, – сказал бородач, – просила позвонить, когда вы оклемаетесь. Вот телефончик, – он вытащил откуда-то трубку, быстро набрал номер, протянул Владу: – Говорите.
Влад, все еще медленно соображая, взял трубку у него из рук.
Гудок. Гудок.
– Алло?
– Алло, – сказал Влад.
– Влад? – обрадовалась трубка. – Как ты?
– Прекрасно, – сказал Влад.
– Ну, я сейчас спущусь…
Короткие гудки. Спущусь?
Влад снова огляделся. Да, окна в зале помещались высоко, под самым потолком; возможно, это полуподвал? Возможно, сверху какая-то надстройка?
За окнами серело небо. Утро? Вечер? Сумерки? Пасмурная погода?
