«Вот для чего нужны правила, – догадалась я тогда. – Не для того, чтобы им угождали, а для помощи рассказчику!»
Именно к такому выводу я хотела бы подвести и своё сегодняшнее повествование. Книг по писательскому мастерству много. В некоторых даются буквально пошаговые руководства: о чём, как и сколько писать. Думаю, самое полезное – это никогда не следовать руководствам точно. Лучше начитаться их досыта, а потом писать своё. Не волнуйтесь, что вы не помните правил. Их и не нужно помнить. Они «выстрелят» сами, когда придёт нужная минута. Не стоит создавать истории по образцу. Потратьте это время на изучение чужих повестей и рассказов с исследовательским инструментарием в руках либо просто вдохновляясь ими.
Лучшие книги о писательском мастерстве для меня – это те, которые передают восторг от творчества и «вдохновляют на подвиг». Из последних открытий: книга Энн Ламотт «Птица за птицей. Заметки о писательстве и жизни в целом».
А самое замечательное, что можно сделать, начитавшись разных писательских руководств, – это наблюдать за жизнью. Не просто наблюдать, а именно с точки зрения правил, которые предлагаются в учебниках для писателей. Если внимательно всматриваться, прислушиваться, анализировать (и, конечно, домысливать, мы ведь писатели!), то выясняется, что у самых обыденных жизненных событий может быть своя завязка, кульминация и такая развязка, которую невозможно нафантазировать!
Однажды, отдыхая в санатории на юге России, я услышала за обедом, как пожилая женщина отчитывает двух молодых людей, которые не только позволяли себе пить спиртные напитки, пронесённые тайком, так ещё громко и малопристойно, с её точки зрения, шутили за столом. Ребята притихли, а дама с победоносным видом вернулась на место, где её ждала дочь лет двадцати (экспозиция). На следующий день, стоило даме отлучиться к шведскому столу, один из парней подошёл к девушке и пригласил на вечернюю прогулку (завязка). Девушка шутливо отчитала его ещё раз, но он был настойчив и твердил о вечерней прогулке до тех пор, пока не вернулась дама (развитие конфликта). Вечером девушка пришла в столовую принаряженная: в длинном платье, с высокой причёской. Она громко и шумно смеялась, болтала с мамой и поминутно оглядывалась. Но к концу вечера обнаружилось, что оба парня мирно дремлют в креслах у столовой, проспав не только намеченное свидание, но и ужин. С каким гневным видом прошествовала мимо них девушка! Как тянула она за рукав свою маму, громко рассуждая о том, что «нынешние мужчины – слабаки!» (кульминация). На следующее утро ребята выписались из санатория, и девушка с тех пор никогда не появлялась в столовой в платье, а волосы собирала в унылый пучок (трагическая развязка).
ЗАДАНИЕ 11
Попробуйте сами отыскать все составляющие сюжета в зарисовке из моего дневника, которую я сделала по пути в Тбилиси.
Наше знакомство с грузинами началось ещё в салоне самолёта. Никогда не видела такого общительного салона! Несмотря на позднее время, стоило погаснуть табличке «Пристегните ремни», всё задвигалось, зашевелилось. Казалось, что все друг друга знают. Самое бурное общение происходило в очереди в туалет. Эта очередь никогда не становилась короткой, только росла и росла. Люди подходили, оживлённо болтали. Завязывались отношения, создавались новые связи. «Да, вот этот парень, который сидит со мной рядом. Он из Москвы. Вы можете у него спросить про то, что вам нужно». Молодой человек, не участвовавший в общей дискуссии, подошёл к самому концу очереди и поинтересовался: «Это очередь в туалет?» Ему возмущённо ответила темноволосая дама в ярко-розовом свитере: «Ну а вы как думаете? Не общаться же мы тут стоим?!»
Как говорил герой В. Басова в фильме «Я шагаю по Москве»: «Просыпаюсь, часов нет, пальто свистнули драповое! О! Сюжет! А? Сюжет, да?» Да. В жизни почти всё – сюжет.
Что делать, если не пишется?
Это очень сложный вопрос. На него нет короткого ответа.
Что значит «не пишется»? Никогда не писали и не хочется начинать? Тогда, безусловно, не стоит. Зачем?
Хотели бы начать, но страшно? Тогда стоит. Честно. Стоит. У меня была подруга, которая говорила «надо накопить удар порыва». Или «порыв удара». Не помню точно. У неё было желание сочинять, но она ждала, когда оно станет сильнее, сокрушительнее. А в ожидании читала Бальзака и Диккенса, Достоевского и Чехова. Но писать так и не стала. Потому что постоянно сравнивала свой жалкий порыв с творениями мастеров прозы. «Я никогда так не смогу», – думала она, и это окончательно убило её желание. Хорошо ли это? Не знаю. Убить в себе желание заниматься творчеством только из-за недостаточной веры в свои силы? «Да, – возразите вы, – в мире не стало одним графоманом больше». Но разве моя подруга не могла хотя бы попробовать, как говорил великий Макмёрфи
[13], сочинять? Кстати, не писателю решать, графоман он или нет. Это решает редактор, которому высылается текст. Дело писателя – написать, а не убить в себе желание.
Будем честны друг с другом. Над всеми нами довлеет классик
[14]: «Можешь не писать – не пиши».
Сколько раз мы слышали эту фразу от друзей, с которыми встречаемся в кафе и которым вдруг признаёмся, что… решились на сочинительство:
– Я тоже об этом подумывал, – важно сообщает друг, прихлёбывая кофе, – но знаешь, как говорят? «Можешь не писать…»
Признаться, сейчас я не пишу, если могу не писать. Я не связана никакими сроками, никакими обязательствами. Сейчас я пишу только от души и по собственному желанию. Поэтому если мне писать не хочется, то и не пишу. Я знаю, что захочется. Потому что не могу не писать. От долгих перерывов в творчестве «я делаюсь больной», как говорила моя любимая героиня Динка
[15].
Если уж писать, то только тогда, когда не можешь не писать.
