Лев Толстой
Но чтобы понять это, мне потребовалось десять лет. Если б я, не узнав о том, что написанное мною кому-то нужно, дала бы себе установку «Можешь не писать – не пиши», то никогда не написала бы ни строчки. Всегда можно поспать. Или поесть. Или приготовить еду детям. Кто-нибудь в курсе, писательство вообще входит в пирамиду Маслоу? А, да… Самый кончик пирамиды. «Потребность в самовыражении».
Есть ли она у вас? Да? Значит, перепрыгнем через потребности в еде и сне и даже потребность в безопасности. (Никогда не пробовали сочинять под заброшенным мостом? А у меня есть знакомый писатель, к которому только там и приходит муза.) Перепрыгнем и скажем себе: «Хорош прибедняться! Не пишется, не пишется… Сядь и напиши. Потомки рассудят».
ЗАДАНИЕ 12
Составьте свою пирамиду потребностей на сегодняшний вечер или на ближайший выходной. Можно нарисовать на листке, можно мысленно прикинуть: что самое важное? (Например, купить/заказать продукты на неделю, приготовить еду, убрать в доме, погулять с собакой, отоспаться.) А что не обязательно делать именно в этот день? (Поболтать с друзьями в WhatsApp, отправиться в торговый центр «поглазеть на одежду», поругаться с соседом по поводу музыки, которую он включает слишком громко.)
Напишите ярко-красными буквами: «ПИСАТЕЛЬСТВО», – или вообразите себе неоновую вывеску, состоящую из одного этого слова. Подумайте, насколько важно оно для вас? Насколько остальные потребности зависят от необходимости самовыразиться? Мне вот иногда не хочется даже есть или спать, настолько важным кажется набрать на клавиатуре те несколько слов, которые давно стучат в висках и просятся на бумагу.
Развитие сюжета
Как начать писать и как продолжить?
Как правило, всё начинается с наброска. Я чувствую: мне есть что сказать. И говорю это, для начала – листку бумаги или блокноту. Чаще всего я вижу героя и чувствую за ним какую-то историю, которую начинаю разматывать, как нитку клубка. Набросок выглядит примерно так: «Девушка работает в кафе, варит кофе, мама недовольна (живёт в пригороде?), она возвращается ночью (зачёркнуто) под утро с вечеринки, идёт по скверу (скользко, ноги разъезжаются!) и видит на скамейке девчонку (13? 11 лет?), а с ней рядом странного типа. В нём медвежье! Что?»
Из этих записей получилась повесть «Фонарик Лилька» (Детская литература, 2015), которая вошла в короткий список премии им. С. В. Михалкова.
Но на данном этапе я ещё не знаю, во что вырастет набросок. Это как посадить семечко от неизвестного растения. Что-то проклюнулось, но что? Горох или баобаб?
Потом выжидаю несколько дней, а то и месяцев, пока новый образ осядет в голове и я пойму, что можно двигаться дальше. Перегореть не боюсь. Если быстро перегораю, значит, идея того не стоила. Она не беспокоила меня, не тревожила, не обращала к себе все мысли, так нечего и тратить на неё время. Но и не затягиваю слишком сильно. Жизнь – как море, волны всё время приносят что-то новое, и всегда есть шанс зацепиться эмоционально за какое-то новое событие, которое затмит все старые переживания. Однако, повторюсь, сильные, значимые идеи, как правило, не отступают перед пеной дней, а тревожат писателя на протяжении всей жизни.
Вы сами почувствуете, что готовы. У меня готовность писать вызывается небольшим количеством свободного времени. В разные периоды жизни это были разные моменты. Иногда – когда дети уходили в школу и в детский сад, иногда – когда они гостили у бабушки. Бывало и так, что я уходила с ноутбуком на пару часов из дома, чтобы писать в кафе рядом (по-моему, этот способ уже лишился хемингуэевского и роулинговского романтизма и стал насущной необходимостью для многих творческих профессий). Часто начинаю писать в отпуске: семья на пляже, а мне «дайте, пожалуйста, пару часиков, я вас догоню».
В общем, когда человек остаётся один на один с экраном, тогда и нужно поскорее записывать то, что давно крутится в голове.
Обычно я начинаю писать так:
«Таня стояла в саду и смотрела на яблоню».
Я не знаю пока, что за платье у Тани и какие там висят яблоки. Пока меня интересует, почему Таня оказалась в саду. Она поссорилась с родителями и убежала погрустить? Или она на пороге научного открытия? А может, прячется от преследователей? Таким образом, я продолжаю писать про Таню, концентрируясь на важных для меня вещах. Я намеренно не пишу «на сюжетных поворотах». Поворот – дело второстепенное. Он не может меня беспокоить. Меня беспокоят родители: они бегают по даче, схватившись за голову и не понимая, что им делать с этой упрямой Таней, которая чуть что – сбегает в сад. Сейчас мы пишем на уровне бесед на лавочке, которые любят вести у подъезда почтенные дамы. «А он… А она… И вот как ему… Так он и уехал… А она позвонила… А к ней пришли…» То есть пишем то, ради чего вообще затеваем своё сочинительство (вместо того чтобы идти на пляж с семьёй).
Написали, о чём переживали? Выдохлись? Всё. Закрывайте, догоняйте семью, не забудьте сменный комплект купальников. В самый первый раз больше уже ничего для текста вы сделать не сможете. Оставьте его помариноваться.
Любопытно, что, когда я заканчиваю писать и возвращаюсь к повседневным делам, в моей голове могут продолжать рождаться фразы, диалоги, описания, детали. Иногда я конспективно набрасываю их дальше – для нового отрезка текста, как правило, для следующих глав. Но иногда хватает и блокнота, чтобы зафиксировать идеи, которые могут получить развитие в следующий раз.
Через какое-то время у вас снова возникает пауза, а может, вы и сами организуете её, почувствовав потребность писать. Садитесь, записываете новое или возвращаетесь к предыдущему отрывку – чего вам больше хочется.
Если вернулись, то «увеличьте» изображение. Присмотритесь к яблоне, на которую смотрит Таня. Что видите? Кору? Жучков? Может, определите сорт яблок? Тогда не забудьте проверить в поисковике, созрел ли этот сорт в описываемое время года. Запишите детали и продолжайте «увеличивать». Найдите на яблоне то, что не удавалось увидеть никому до вас. Сначала в голову будут лезть штампы. Мы с самого детства нашпигованы различными описаниями природы, которые заучиваются в детсаду и школе наизусть. Подождите. Ваша фраза придёт. А лучше всего – съездить да посмотреть на эту яблоню своими глазами. Тогда вы точно найдёте то, что никто до вас не описывал.
Возвращайтесь к дальнейшему тексту. Не давайте ему засохнуть на одной-двух-трёх главах. Толкайте дальше этот гигантский цилиндр. Следуйте за героем, подключайте других персонажей – так разовьётся действие, так книгу будет интересно писать (и читать!).
Но иногда, если у вас есть время, но нет вдохновения, чтобы продолжать текст, вы можете вернуться к самому началу. Снова посмотреть вместе с Таней на яблоню. И на этот раз увидеть там следы садового вара для заживления ран у деревьев (кстати, погуглите картинки, чтобы лучше разглядеть этот самый вар). Потрогайте его Таниной рукой и вспомните вместе с ней, как в детстве она помогала дедушке смазывать раны на треснувшей коре, лечила деревья. Пусть ваши сердца сожмутся от ностальгии, вы вместе погрустите о прошлом, потом наберёте в грудь свежего воздуха (интересно, а это не штамп?) и устремитесь мыслями в будущее.
