Так яблоня из простого садового дерева превращается в нашем тексте в символ, перекрёсток дорог прошлого и будущего, который помогает героине осознать себя как часть великого процесса под названием жизнь (тут многовато пафоса – добавить шутку или кошачий вопль из помойного бака).
Вот так я, собственно говоря, и пишу. Толкаю текст по мере своего интереса к процессу. Иногда возвращаюсь обратно – что-то меняю, углубляю или совсем убираю – и двигаюсь дальше.
Главное – не стоять на месте, а что-нибудь обязательно делать для текста. Хотя бы думать о нём во сне.
ЗАДАНИЕ 13
Попробуйте сделать очень грубый набросок текста, который давно бродит в вашей голове. Иногда слова только и жаждут, чтобы вы прикоснулись к ним. Вытащите одно, другое, третье. Пусть они будут бессвязными («Мужчина, пальто, память, ветер, атака») или отражают одним предложением суть вашей истории или зарисовки («История об ужасном убийстве в студенческой столовой, преступник – повариха!»). Не стоит ждать творческого залпа, начните вытягивать слова по одному. Вы увидите, что со временем они потянут за собой другие.
Герои и лифт эмоций
Давайте задумаемся, каким героя видит читатель? На основании чего можно составить своё мнение о персонаже, полюбить его или, наоборот, испытывать к нему отвращение?
Помню, в школе, на уроках литературы, мы записывали «План разбора персонажа». Самым нелюбимым пунктом у школьников был последний: «Мнение автора о персонаже». «Откуда я знаю, как к нему относится автор?» – выли мои несчастные одноклассники (и я вместе с ними).
Давайте задумаемся, каким героя видит читатель?
Первым же пунктом всегда шёл «Психологический портрет». Нужно было найти во внешности персонажа черты, которые свидетельствовали о качествах личности, и подкрепить их надлежащими примерами. Скажем, у героя «упрямо сжатый рот» или «плотно сдвинутые брови», а может, «нездоровая бледность лица» или «алые от смущения щёки». Но вот что я думаю: каждый писатель волен выбирать, будет он описывать внешность персонажей или нет. Бывают люди, которые обходятся без этих описаний, ведь есть же тексты, написанные с помощью диалогов. Хорошо, скажете вы. Тогда на первый план выходит речь героя. Кстати, в нашем «Разборе персонажа» этот пункт шёл то ли вторым, то ли третьим. Согласна, речевая характеристика очень важна. Сама обожаю создавать диалоги, мне часто кажется, что это самая интересная часть книги. Может ли персонаж обойтись без речи? Как ни странно, может.
Представьте себе такую историю.
Герой гуляет по лесу. Ведёт он себя варварски: ломает ветки, швыряет их, пытается воткнуть нож сначала в поваленное дерево, потом – в живой ствол берёзы (тут будет яркое описание, как бежит по стволу прозрачная слеза) и наконец добирается до сушняка, который он поджигает, и убегает. Но, обернувшись на минуту, видит лосёнка, пугливо взирающего на пожар, словно загипнотизированного разрастающимся пламенем и не смеющего сдвинуться с места. Герой возвращается, тушит пожар, спасает лосёнка, у которого от дыма подкосились ноги, и он рухнул на землю, потом падает вместе с лосёнком, прижимает его к своей груди и плачет (примерно как берёза, только громко и навзрыд).
Пусть история будет рассказана от первого лица, так что ни описания, ни речи мы тут не увидим и не услышим. Зато в изобилии будут поступки персонажа. Этот пункт абсолютно несправедливо отправлен почти в самый конец школьного плана. Зря! Ведь ничто не характеризует персонажа ярче и сильнее, чем совершённые им поступки, а точнее, сделанный им выбор.
Вспомните истории, услышанные от друзей или родных. Самые интересные из них – о выборе, который делает человек. Например:
• Представляешь, на него давил начальник на работе, так он взял и уволился!
• Меня на кассе в магазине обсчитали, и я жалобную книгу потребовала!
• В метро сегодня повеселилась: меня толкнул дядька, а я ему говорю: «Извините!» Он обалдел. А я ж в Англии была, там все извиняются, если их толкнут.
• Ей до конца диеты осталось два дня, а она сорвалась: съела огромный торт! Теперь крутит педали своего тренажёра…
Жизнь всё время предоставляет нам выбор: вести себя так или иначе, реагировать таким образом или сяким. Даже если мы тихони и предпочитаем плыть по течению, всё равно с огромным интересом следим за тем выбором, который сделали другие.
А уж как мы обожаем обсуждать выбор других! «Будь я на её месте, никогда не отдала бы ребёнка в сад / не оставила бы дома у материнской юбки». Или: «Никогда бы я не отказался от мяса / молочных продуктов / сладостей / фастфуда! Не понимаю, как он живёт?!»; «Никогда бы не позволил жене так разговаривать со мной!»; «Никогда бы не познакомилась с парнем через интернет!» «Никогда бы не устроился на такую работу!».
Выбор никогда не оставляет нас равнодушными: именно потому, что его так трудно сделать, поскольку приходится брать на себя ответственность за происходящее.
Сделайте героя ярким: дайте ему возможность совершить как можно больше поступков. Пусть он несёт ответственность (или не несёт совсем) за каждое своё действие, и пусть это действие его характеризует.
Какие поступки придумать герою, решаете вы. Я ещё хотела бы обсудить то, что стоит за поступками и руководит ими, а именно чувства персонажа.
Эмоции – вот их я бы сделала первым пунктом плана. Чувства персонажа – это то, на чём я сосредотачиваюсь больше всего, когда придумываю свои истории. Мысленно «загружаю» в себя персонажа и на время становлюсь то старшеклассницей Машей, решившей пойти поработать; то няней её ученицы, Розой Васильевной, у которой Маша вызывает только насмешку; то бабушкой-боксёром Женей; то девочкой Лизой – её травят одноклассники, и она лишилась папиной поддержки. В общем, я становлюсь своими героями, и в эту секунду меня интересует не внешность и не умозаключения, которые они хотят мне передать, а их эмоции. Что они чувствуют? Как поступят?
А самое главное – прокатить героев на лифте эмоций. Это обозначение, которое я придумала, размышляя о том, какие персонажи мне нравятся больше всего и что способствует моей симпатии. Сначала мне виделся поезд эмоций, но потом я поняла, что лифт – более точная метафора. Поясню это на примере.
Представьте себе, что вы пришли в поликлинику, сдали пальто в гардероб, а потом потеряли номерок и гардеробщица наотрез отказалась выдать вам ваши вещи, потребовав, чтобы вы дождались вечера, пока разберут остальную одежду. Вы час спорите, ругаетесь, требуете начальство, которое, разумеется, отсутствует, в изнеможении падаете в кресло и теряете весь день (как уйти без пальто?), питаясь батончиками и растворимым кофе из автомата, листая френд-ленту в «Фейсбуке» до тех пор, пока у телефона не садится батарейка. Вечером, получив наконец пальто, вы возвращаетесь в препаршивом настроении домой и строчите историю о мерзкой гардеробщице, мстительно припомнив ей и носок цвета детской неожиданности, который она вяжет, и сплетни о жизни звёзд эстрады с охранником, и бородавку на носу (даже добавите к ней редкие волоски на подбородке), и, конечно, в красках опишете жесткость по отношению к вам. Приглянётся ли такой образ читателю, поверят ли в него? Думаю, да. Вы наверняка вставите ещё пару характерных выражений («Ну что вы мущщина-а-а! Вас много – я одна-а-а!»), и портрет будет завершён. Яркий, крепкий образ, который будет ловко выстреливать всякий раз, когда появляется в тексте. Проблема этого образа только в одном: он статичен. Если представить себе внутренний мир героя как прекрасное многоэтажное здание, то о том, каким мы видим пока этого персонажа, можно сказать, что он застрял на одном этаже. Чтобы сделать историю глубже и привлекательнее, нужно посадить персонажа в лифт эмоций. Как это сделать?
