Знаете, чем особенно хороши такие вылазки, кроме того, что тренируешь глаз и руку? А тем, что можно насобирать себе кучу деталек для конструктора (то есть для текста) и достраивать корпус уже дома. Каких-то деталей может не хватить, но их всегда можно взять где-то ещё. В соседней коробке.
Вот пара фрагментов из той, первой вылазки.
Август‐ 2015
12:30–14:30
СЕМЕЙНАЯ ПАРА
Он – худой, в мягкой клетчатой рубахе, заправленной в серые джинсы. Седые волосы; напряжённый, насторожённый взгляд. Всё время морщится, как будто от солнца, даже в тени.
Она – полная, коротко стриженная. Тоже седая, лицо в морщинах, хотя и круглое, как часы на башне вокзала. Её лицо постоянно в движении: то близоруко щурится, глядя в экран телефона, то хмурится, ругаясь с мужем.
Громко спорят. Она наседает, он вяло отбивается.
– Мы, – выговаривает она, – могли доехать до «Петровско-Разумовской»! А там! Заплатить деньги! И!
– Ну Наташ… – тянет он.
– Что «Наташ»?! Вот что – «Наташ»? И зачем я с тобой связалась? Надо было ехать до «Петровско-Разумовской», а не до твоего Савёловского!
– Так ехала бы!
– Конечно! Тебе всё легко! «Ехала бы»… У тебя прямо всё так легко выходит! Умный какой!
– Да я сейчас вообще никуда не поеду! – вдруг кричит он.
Голуби, собиравшие осколки чипсов возле урны, вспархивают и разлетаются.
– Да ты и не поедешь! – сердито говорит она, оглядывая подоконники у зала ожидания. – Пошли сядем! Грязища какая!
Подоконники, и правда, все заляпаны голубиным помётом. Она придирчиво выбирает самый чистый, долго трёт его носовым платком, потом ставит сумку. Он усаживается рядом. Она достаёт из сумки телефон и набирает номер.
– Добрый день, Игорь Николаевич! – Она говорит неожиданно нежным голосом. – Это Наталья Семёновна насчёт страховочки. Когда к вам подъехать? После одиннадцати? Или часиков в десять? А?
Он разглядывает голубей, которые вернулись к мусорному ведру.
– Что ж такое, нельзя к нему сегодня! – ворчит она, убирая телефон от уха.
Снова набирает номер. К голубям приковылял хромой собрат, но его шуганули от чипсов.
– Ирина Анатольевна? – И снова тёплый, как солнце августа, голос. – Это Наталья Семёновна насчёт страховочки… Вы не подскажете, к вам можно сегодня подъехать? Часиков в десять? Можно раньше? Это во сколько часиков?! В семь? Что вы говорите! Будем, будем, скоро будем!
Она убирает телефон в сумку, выдыхает. Смотрит на бабушку, которая крошит хромому голубю батон. А потом говорит спутнику всё тем же солнечным голосом:
– Ну чего ты… Давай пакет! А то тебе тяжело нести-то…
ЗАПРОС ВО ВСЕЛЕННУЮ
Две опрятные пожилые дамы в светлых брюках. На одной – блуза в цветочках и кремовый пиджак; другая – в ветровке, с сумочкой через грудь.
Короткие светлые волосы, у одной очки на лбу, у другой – на носу.
– Я на кладбище была… Такой дым. И тучи. А я без зонта. Сказали, что дождей сейчас нету. Не объявляют чего-то. Не хотят объявлять за полчаса. Считают, рано объявлять.
– У тебя собирать-то есть что?
– Два перчика. И всё. Сказали, в следующем году не нужно перчики сажать.
– Все что-то туда идут. К девятому пути.
Звучит объявление: «Внимание! С … августа будет пущен двухэтажный поезд!»
– О!
«Москва – Воронеж!»
Смеются.
– А я думала, это нам сказали! В кои веки чего хорошее сказать решили!
– Все как завороженные на табло смотрят, да? Загипнотизированные… Вон-вон! Смотри! А нет… Опять не наш… Мы это уже видели! Вы нам объяви́те, когда наш поезд приедет!
Снова объявление: «Поезд „Москва – Савёлово“ отправляется с девятого пути!»
– О! Что ж ты раньше не попросила, чтобы сказали?
Смеются и бегут.
– Ну ты беги, беги первая! Тебе надо ко второму вагону успеть, а мне всё равно! Беги, дорогая, беги!
Голубь, расхаживающий по синей полупрозрачной крыше над табло, смотрит им вслед, а потом ныряет клювом в собственный хвост.
Но самое интересное ожидало меня в конце вылазки. По билету, купленному до ближайшей станции, можно пройти через турникеты на перрон. А выйти – нельзя! Нужно покупать билет на выход, который стоит ого-го сколько! Пришлось сдаваться охраннику… Но признаться, что я писатель и собираю материал, не получилось.
– Извините, – обратилась я к старичку-контролёру, – я тут вошла… Купила билет до «Тимирязевской». А потом… передумала. В общем, я не заметила, что на выход специальный билет нужен…
– Ладно, иди уже, ротозейка, – доброжелательно отозвался старичок, даже не проверив мой билет до «Тимирязевской».
Ротозейка и пошла. Благодарная вокзалу за новое слово, которое получила на прощанье, как получают кусок пирога в дорогу от хлебосольного хозяина.
ЗАДАНИЕ 19
Даю короткое задание: найдите место, где будете «пастись» в поисках зарисовок.
Помните, мы воображали себя лисами? Теперь превратимся в парнокопытных. Кто вам ближе? Может, коза? Поле для козы должно быть полным сочной и свежей травы, чтобы она давала по-настоящему вкусное… Бр-р! Простите, увлеклась. Зато готова сдать два прекрасных места.
Первое – эскалатор в метрополитене или станция автобуса дальнего следования. Все обычно упираются взглядом в свой телефон или в спутника, а вы поглазейте вокруг. Масса персонажей и мини-историй, особенно в центре города.
Второе место – у загса! Ах, какие там истории… Сразу видно, кто мама жениха, а кто невеста и как молодые уже относятся и к процессу, и друг к другу. А шальные подружки невесты? А похохатывающие друзья жениха? Да возле загса роман можно написать, не сходя с места!
Можно сто раз рассказать, как что-то делается, а можно один раз показать – и многое станет понятно. Давайте я просто покажу, как фраза, пойманная мною, когда я гуляла по лесу, отстав от семьи, становится фрагментом маленькой зарисовки. Возможно, со временем она перерастёт во что-то большее, а может, и останется маленькой забавной историей, которую я расскажу подруге за чаем.
