Что происходит, если писатель не знает, какова идея его произведения? Его повествование превращается в беспорядочную череду событий, не объединённых развитием сюжета, и читатель быстро теряет интерес к такой книге
[5].
Как понять, какова идея вашего текста? Нужно начинать с конца. То есть необходимо сначала научиться выделять идеи в уже готовых произведениях, лучше всего тех, что признаны шедеврами нашего времени или классики. А ещё легко и увлекательно тренироваться на фильмах. Например, на зарубежных сериалах. Мы ведь всё равно их смотрим.
Попробуйте наблюдать за действиями героев не только как пассивный зритель, а с ноткой исследовательского интереса. О чём был этот фильм? Нет, нет, не пытайтесь ответить на вопрос: «Что хотел сказать автор?» Забудем о школе. Подумайте, что для вас лично значат события этого фильма. Какой собственный глубокий внутренний вывод вы сможете сделать? После того как пришли к определенному умозаключению, не спешите писать рецензию на фильм в отзывах на сайтах. Сохраните ваш вывод внутри себя. Пусть он станет началом целой коллекции таких мысленных заключений. Многие жалуются: «Я читаю, читаю, читаю с огромным удовольствием, а потом – бац! И забываю». Немудрено: в наш век предлагается столько информации, что мы явно не справляемся с её потоками. Но если вы забываете, то и ладно. Главное, что привычка анализировать фильмы, тексты и даже анекдоты останется с вами навсегда. От неё довольно трудно избавиться – примерно как от привычки хрустеть пальцами или почёсывать подбородок. Но при этом её нужно тренировать, как некоторый спортивный навык. Не упускайте возможности «въехать» в текст или фильм и утащить в норку личный вывод.
Что происходит, если писатель не знает, какова идея его произведения? Его повествование превращается в беспорядочную череду событий ‹…› и читатель быстро теряет интерес к такой книге.
Джеймс Фрэй
– А если я не угадаю идею? – заволнуетесь вы.
Прелесть этого простого упражнения в том, что ошибиться невозможно. Любой хороший текст или фильм похож на уличный фонарь с разноцветными стёклами: каждый видит лишь ту сторону, у которой стоит. Попробуйте высказать друзьям или родным своё мнение – о чём этот фильм или текст. Вы удивитесь, насколько разными могут быть выводы у людей. Ни в коем случае не бросайтесь спорить. Постарайтесь поймать это удовольствие: ведь благодаря тому, что кто-то озвучил близкий его сердцу вывод, вы сможете лучше понять этого человека, поскольку каждое такое умозаключение так или иначе характеризует его.
Например, мы посмотрели с мужем новый фильм К. Серебренникова «Ученик». «Смотри, – комментировала я по ходу сюжета, – это история о том, как один человек, убеждённый в своей правоте на тему религии, начинает продвигать свои убеждения, и в результате ни один из окружающих не остаётся неохваченным. Реагируют все, каждый по-своему». «А по мне, это история о том, что нужно бороться, не опускать руки, – прокомментировал муж, – как это делает учитель биологии». Фильм очень неоднозначный, о нём можно спорить и спорить, но любопытно, как мы воспринимаем его, как реагируем.
Поднаторев в поисках идеи чужих произведений, возвращайтесь к своему собственному. Да, согласна: оно просто «написалось». Кстати, когда я слышу это слово, то взору неизменно рисуется огромный печальный лось в тумане. Он мягко шевелит губами, грустно смотрит и бормочет: «Ну вот… написаЛОСЬ…»
Не стоит бросаться в иную крайность и сочинять книгу, доказывая какую-то идею. Это не школьное сочинение о Базарове и не басня, а также не учебник по человеческим взаимоотношениям. Работая над этой книгой, я не ставила перед собой цель: «Научу-ка людей писать…» У меня была другая идея: поделиться всем опытом, который я накопила. Мне ещё многому предстоит научиться самой, но есть вещи, о которых у меня сложилось мнение. С художественными текстами ещё сложнее: если вы станете сочинять по принципу «А докажу-ка я, что невыполненные обещания приводят к депрессии», то выйдет не роман, а теорема.
Истина где-то посередине между тем печальным лосем и теоремой. Представьте, что ваше произведение – это бумажный кораблик, который несёт ручей. Кораблик поочередно прибивается то к правому берегу (лось), то к левому (теорема). Вы начинаете писать, вдохновляясь не идеей, а образом (лось). Но образ развиваете не бездумно, а исходя из ваших представлений о жизни (теорема). Вы даёте свободу героям (лось), но при этом снабжаете их только испытаниями, которые диктует ваш разум (теорема). Никогда не отказывайте себе в удовольствии выплеснуть на бумагу всё, что диктует вам подсознание. Но при этом перед тем, как предложить написанное широкой публике, перечитайте то, что у вас вышло, убедитесь, что уверены в словах на листке. Иначе может получиться, что вы записали всего лишь свой сон и пытаетесь выдать его за правдивую историю…
…Накопив коллекцию из трёх, а то и пяти писем от редакторов с вопросом «Зачем вы это написали?», я научилась не обижаться на этот вопрос, а быть благодарной за него. В конце концов, он помогает проникнуть глубже в собственный текст, а значит, и внутрь себя. А тот факт, что этот вопрос звучит, говорит лишь об ответственности, которую несёт каждый писатель за свой текст и которую редактор по-братски делит с ним.
ЗАДАНИЕ 3
Какие у вас планы на вечер, дорогой читатель? Что собираетесь посмотреть/почитать?
Попробуйте записать идею фильма или книги.
Пишите, пожалуйста, карандашом – вдруг передумаете к утру?
Каким должен быть текст?
Текст должен притягивать взгляд. В наше время книге приходится без конца бороться с такими информаторами, как телефон, планшет, ноутбук и, у некоторых, телевизор. Серьёзная конкуренция за внимание! Однако я много раз замечала: если ты открыл книгу и она тебя затянула, то телефон, планшет, ноутбук и даже тот, что у некоторых, – телевизор – ощущаются не как магниты, а как помехи на пути к чему-то увлекательному и интересному.
Как добиться того, чтобы текст затянул и не отпускал? Нужно вложить душу. Весь пыл, всю страсть, все чувства, всё, что накипело, о чём переживаете и думаете, весь ваш мир вашими глазами.
Расскажу одну историю. Как-то раз я пришла на школьный двор. Мне нужно было забрать после уроков среднего ребенка. При этом я катила коляску с младшим, а рядом шагала дочка-подросток. Ночь у меня выдалась муторная, младший никак не хотел засыпать, и я шла с ощущением того, что смотрю на мир через очки с толстыми мутными линзами. Держалась за коляску, чтобы не заснуть на ходу.
