Для «бунтарей» свобода является ценностью, превосходящей все прочие, а для Мертона свобода возникает как полная покорность воле Божией; покорность, которая обещает спасение от безжалостного бунта и эго с его претензиями, шумом и болью.
В 1941 г. Мертон стал послушником в аббатстве Гефсимани в штате Кентукки, но траппистом он был своеобразным. Хотя трапписты следуют строгому расписанию общинной работы, Мертон убедил аббата позволить ему стать «отшельником», и когда он перебрался в свою отдельную келью, его освободили почти от всех монашеских обязанностей и общинного труда; мало того, его келья стала местом, где он принимал толпы гостей, свободный от всякого надзора.
Самый впечатляющий бунт Мертона случился в 1966 г., когда, перенеся операцию, он влюбился в больнице в студентку-медсестру М. Никакие правила Мертона не остановили. Он и М. неоднократно «нелегально» посещали друг друга, обменивались письмами и телефонными звонками, и Мертон вовлек в обман своих друзей, прося их помочь ему организовывать эти встречи. Мертону казалось очевидным, что Бог одобряет все, что он делает.
Воистину, тенденция «бунтарей» сильна и парадоксальна.
«БУНТАРЬ»: ИТОГИ
ВЕРОЯТНЫЕ СИЛЬНЫЕ СТОРОНЫ:
Независимый
Способен мыслить нестандартно
Не руководствуется общепринятым здравым смыслом
Готов идти своим собственным путем, нарушать социальные условности
Хорошо знает свои желания
Отличается спонтанностью
ВОЗМОЖНЫЕ СЛАБОСТИ:
С большой вероятностью сопротивляется, когда его просят или требуют что-то сделать
Несговорчив
Не считается с другими
Испытывает трудности с задачами, которые необходимо выполнять последовательно, каждый раз одинаково
Ведет себя так, будто обычные правила к нему неприменимы
Неусидчивый; ему может быть трудно «осесть» на одном рабочем месте, в одних отношениях, в одном городе
Есть трудности с рутиной и планированием
Нередко безразличен к репутации
Как найти подход к «бунтарю»
«Ты мне не начальник»
• Работа.
• Супруг/супруга.
• Ребенок.
• Пациент.
• Выбор карьеры.
Как найти подход к «бунтарю» на работе
«Бунтари» могут проявлять в работе множество своих сильных сторон: готовность порывать с условностями, способность мыслить нестандартно, связь с собственными аутентичными интересами и желаниями.
Один «бунтарь» прислал мне фотографию с таким замечательным «бунтарским» девизом:
Если бы я должен был описать себя одним-единственным словом, это было бы «не следует указаниям».
«Бунтари» процветают на работе – когда работа гармонирует с их целями.
«Бунтари» могут быть очень продуктивными, но обычно только в том случае, если им позволено выполнять работу в собственном стиле. Чем меньше достается на их долю командования и контроля, тем лучше, – хотя, как ни парадоксально, некоторым «бунтарям» требуется структура, чтобы было что игнорировать и чему противиться.
Многие «бунтари» хорошо отзываются на трудности или «брошенную перчатку» и процветают в среде, где могут делать работу по-своему. Один «бунтарь» объяснил:
«Сразу после колледжа я пришел работать в крупную консалтинговую фирму. У меня был фантастический начальник. Он дал мне трудный проект и сказал: «Послушайте, у нас здесь имеется большая проблема. Я не знаю, как ее решить, так что попробуйте сами. Возвращайтесь ко мне через три месяца с ответом. Позвоните, если вам что-то будет мешать». При таких условиях я выдавал все, на что был способен. Мне это нравилось. Но потом он ушел со своей должности, и у меня появился новый начальник, который стремился контролировать меня даже в мелочах. В итоге я ушел оттуда и основал собственную компанию».
Обратите внимание на подход первого начальника в стиле «Я умываю руки»: при всей его эффективности в работе с «бунтарем», вряд ли он так же сработает с «должником»!
«Бунтари» любят трудности, но приземленные монотонные задачи им часто не даются. Это может создать большую проблему (а может и не создать – в зависимости от рабочего места). Одна «бунтарка» так рассказывала о себе: «Чтобы как-то уравновесить свою абсолютную неспособность заниматься рутинными задачами, я полностью выкладываюсь в том, что действительно люблю, – в преодолении больших, интересных трудностей. Я сравнительно успешна, хотя думаю, что мой успех мог бы быть и бо́льшим, учитывая, как упорно я работаю. Значительная часть моей работы – это старания загладить недостатки в рутинных областях». Вероятно, и ей, и ее начальству было бы лучше, если бы они передали кому-нибудь другому часть ее рутинных дел (поскольку она все равно их не решает), чтобы эта «бунтарка» могла сосредоточиться на действительно серьезных задачах.
Хотя «бунтари», как правило, не слишком хорошо воспринимают приказы или указания, некоторые из них успешно работают с другими, когда сами являются начальством. Как объяснял один «бунтарь»: «Я хочу, чтобы все делали все по-моему, от служащих до моих детей. «Бунтарь» – это хаос и нежелание ни к кому приспосабливаться, поэтому я выбираю таких служащих, которые могут сотрудничать со мной».
Один мой друг-«бунтарь», уважаемый профессор, как-то раз сказал:
– Сфера университетской науки привлекательна для «бунтарей».
– А как же бессрочный контракт? – усомнилась я.
– Чтобы получить контракт, нужны публикации, однако ты сам выбираешь, как это осуществить, – одна это будет книга, или две книги, или много статей. Когда контракт уже подписан, ты не обязан делать ничего, за исключением проведения занятий, причем ты более чем свободен в способах их проведения. Декан не говорит тебе: «Написали бы вы что-нибудь, а то с публикации последней вашей книги уж десять лет как прошло», – даже если именно это он и думает. Я пишу потому, что хочу писать, а не потому, что кто-то меня заставляет.
В качестве начальников «бунтари» могут быть великолепными творческими руководителями, обладающими достаточными решимостью и драйвом, чтобы стремиться к реализации своего ви́дения. Но с ними может быть очень трудно работать.
Один читатель писал:
«Когда до меня дошло, что моя бывшая начальница – «бунтарка», я наконец-то понял те ее поступки, которые приводили меня, «скептика», в недоумение. Моя начальница получала запрос от своей начальницы – и оспаривала то, что ее просили сделать, даже если именно это она планировала сделать сама. Мы запускали рабочий процесс, а неделю спустя она разносила его в пух и прах.
Мне, «скептику», было очень некомфортно работать с «бунтаркой». Я не понимал, чем она руководствуется, принимая решения, или почему не может принять решение и придерживаться его. Казалось, в ее решениях или заданиях не было никакой логики».
