– Не хочу, – сказал Шурка вслух.
Если ты заглянешь в себя, говорил Пандем, ты поймёшь, что источник твоего горя – не столько любовь, сколько обида. От тебя требуется волевое усилие, говорил Пандем; Шура, если ты взрослый – соверши усилие! Сделай внутреннюю работу!
Шурка провёл языком по верхним зубам. В последние годы появилось много разработок в забытой было области связи: наушники и браслеты, устройства для имплантации, телезубы, например… Всякие подпорки для людей, слишком уж привыкших к Пандему. Кое-кто вообще не умел пользоваться традиционными хронометрами, например. Да что там – кое-кто печатный текст воспринимал с трудом…
В имплантированном динамике запели птицы – вызов; который час? Полчетвёртого? Впрочем, все ведь знают, что Шурка никогда не спит…
– Шура? Это Ким. Что ты делаешь?
– Сплю…
– Спишь?! Ах, да… Шура, я сейчас в беседке, Пан рассказал мне о твоих… о твоей беде.
– Да, – после паузы пробормотал Шурка. – И что?
– Я могу чем-то тебе помочь?
– Ты? Помочь мне может только Пан… Он не хочет.
– Малый… Перестань обижаться на Пана. Попробуй рассказать мне… снова проговорить… может быть, станет легче?
– Вика… – выговорил Шурка. – Виктория Викторовна третьего дня сказала, что наши с ней отношения себя исчерпали. Давно. И что пора привести форму в соответствие с содержанием… И что ребёнку, кстати, в двенадцать лет уже практически не нужны родители… Что, ты не удивлён?
– Я давно заметил, что твои отношения с Викой…
– Себя исчерпали?
– Что Вика не относится к тебе, как раньше.
– Почему я сам этого не видел?
– Ты её любишь.
– Ерунда. Вовсе нет. Она была моим другом. Я так думал.
– Как Юлька?
– На практике. Прислала открытку с хмурым таким ёжиком. Ёжик курит сигару и говорит: «Дело житейское»… Почему и Пан, и ты воображаете меня глупым обидчивым мальчиком? Да, я не могу так легко пережить… Это. Если бы Пан помог мне… чуть-чуть поддержал… спроси у него, Ким: кому на земле было бы от этого хуже?!
* * *
– …А откуда наш визик знает, какая погода будет завтра? В нём тоже Пандем сидит?
– Это машина, – сказала Юлька Тамилова, не отрываясь от коробки с косметикой. – В нём нет никакого Пандема, это разные хитрые поля, лучики, электрончики летают…
– Не надо мне про электрончики! – возмутилась трёхлетняя Ева. – Я сама тебе схему могу нарисовать! Ты мне только скажи, откуда он всё знает: номера каналов, например…
Юлька уронила голову на руки. Ева действовала ей на нервы; прочие воспитанники младшей школьной группы, где Юлька проходила педагогическую практику, занимались кто чем – мирно синтезировали хлеб из реактивов детского набора «Юный пищевик», восстанавливали под микроскопом разбитую «игралку» или кормили кроликов. Одна только Ева, питавшая к Юльке особое расположение, не отходила от стола и не давала жить.
– Поставить тебе кино? – безнадёжно предложила Юлька.
– Кино я себе и сама поставить могу, – возразила Ева. – Поговори со мной, пока мама не придёт.
– О чём? Тебе не надоедает всё время болтать?
– Не-а, – Ева помотала головой. – Слушай… А правда, когда ты была маленькая, Пандем с тобой разговаривал всё время, а не только в беседке?
– Правда, – устало призналась Юлька.
– Вот было классно, – завистливо вздохнула Ева. – Я, вообще то, просила Пандема, чтобы он со мной почаще играл… А он говорит, что я должна больше думать сама. А что я могу придумать сама? Вот я тебя спрашиваю, в визике Пандем сидит или нет, а ты не отвечаешь… А спросила бы у Пандема – он бы мне сразу чётко сказал, да или нет, и всё…
Юлька уныло смотрела в зеркало. Биокрем, делающий кожу темнее, действовал ещё не в полную силу, но Юлька уже понимала, что его придётся отменять. Ну не идёт ей имидж негритянки… Попробовать золотистый оттенок?
– А как это было? – не умолкала Ева. – Когда Пандем сперва всё время был с тобой, а потом сказал, что только в беседке? Ты, наверное, ужасно огорчилась, да?
– Ничего я не огорчилась, – сказала Юлька резковато. – Тоже мне, потеря…
Ева смотрела на неё долго и внимательно. Потом тихо, без единого слова отошла; Юлька вытащила из коробки штамп-татуировку. Повертела в руках, положила обратно. Не миновать «ниже среднего» за практику. Ну и Пандем с ними – она всё равно раздумала быть педагогом…
У экстремальной молодёжи принято вживлять гибкие сенсоры. Многие делают вместо волос… Иногда красиво. Скажем, идёт парень, а появляется девушка в его вкусе – волосы сразу дыбом, и искры бегают… Красиво, смешно. Потешно. Говорят, эта мода пришла из красного слоя. Наверное…
Половину её группы забрали родители, половина перешла к вечернему воспитателю. Вэйра Георгиевна недовольно разглядывала Юлькин макияж; пусть смотрит, подумала Юлька. Наверняка сегодня же попрётся в беседку и спросит у Пандема, почему он допускает такое падение нравов среди молодёжи…
Юлька рысью выбежала из ворот школьного комплекса. Прыгнула на транспортёр, потом на другой, потом на третий; беседок вокруг было как грибов, но Юлька никак не могла решиться. Никак не могла…
Может быть, вот эта, большая, двухэтажная? Нет, лучше вон та, на углу, башенка с зеркальными окнами. Юлька потрогала дверь – никого нет; тогда она вошла – изнутри окна были витражные, непрозрачные – и уселась в деревянное кресло, обхватив себя за плечи.
«Привет».
Юлька обняла себя крепче. Подняла голову к плоскому экрану, с которого без улыбки смотрел знакомый – слишком знакомый… кто он ей? Человек?
– Пан, почему так? Пан, почему? Ты же их свёл? Это же ты их свёл почти пятнадцать лет назад – значит, они подходили друг другу? Ты же не мог ошибиться?
– Я не сводил их – я же не сваха! Они сами друг друга нашли… Но люди меняются со временем. Потому что они люди, а не камни какие-нибудь. Хотя и камни тоже меняются.
– Не верю. Как полёт летящего камня – траекторию – можно высчитать, так и человеческие отношения… Зная всё, что знаешь ты… Учитывая каждое событие в прошлом и будущем…
– События в будущем учитывать нельзя. Они не предопределены…
– А что такого случилось? Ни одного события в их жизни, которого ты не мог бы просчитать заранее… Рождение ребёнка, ссоры с дедушкой Алексом… Работа… Ничего особенного…
– Тебе сколько лет?
– Двенадцать.
– А иногда мне кажется, что ты старше меня… Судя по твоим речам…
– Ничего смешного! Я не спорить к тебе пришла… Я вот что: соедини их заново. Я так хочу.
Пандем молчал. Смотрел.
– Значит так, – сказала Юлька, и ей самой показалось, что внутри её голоса прозвучал упрямый голос дедушки Алекса. – Или ты их снова соединяешь – ты можешь, я знаю…
