— Тебе действительно запретили рожать еще? — спросила Цинния, прерывая ее размышления.
— Мы обсуждали этот вопрос с врачом не один раз, когда я была беременна. Перевязать трубы — мое решение. Я плохо переношу наркоз и не уверена, что выдержу второе кесарево. А я так нужна сыну.
Цинния согласно кивнула.
— А как насчет суррогатной матери? Извини, если лезу не в свое дело, может, ты об этом и не думала.
— Давным-давно Джили мне сказала, что выносит для меня ребенка, но это было до того, как она встретила Касима. — Трэлла вздернула подбородок. — Можешь себе представить его реакцию?
— Но он делает для нее все, о чем бы она ни попросила, — улыбнулась Цинния. — У него мозги вскипят — оставаться собственником или проявить снисходительность. — Обе девушки рассмеялись. Затем Трэлла посерьезнела.
— Они прежде всего захотят обеспечить себя наследниками. Я не думаю, что Ксавьер захочет ждать. Да и вообще наши отношения совсем не такие, как у вас с Генри или у Джили с Касимом.
«Он не хочет меня», — вертелось у нее в голове навязчивым рефреном.
Ей нужно это принять.
Трэлла нырнула в бассейн и поплыла под водой, пока легкие не запросили о пощаде.
— Уф! — фыркнула она, появившись на поверхности, тяжело дыша и вытирая ладонью лицо.
Цинния поднялась и с кем-то поздоровалась. Оказалось, что Генри вернулся к бассейну в сопровождении сногсшибательного блондина в темно-серых брюках и рубашке-поло, облегающей его широкие плечи и открывающей крепкие бицепсы.
Вновь прибывший посмотрел на нее знакомым пронзительно-синим взглядом.
— А вы разве не плаваете?
У Трэллы закружилась голова, и она выдохнула:
— Привет, дорогой. Я тоже скучала.
Ксавьер не заметил, как Генри и его жена ушли в дом. Его взгляд был прикован к Трэлле, выходившей из воды подобно Венере.
На ней были малюсенькие треугольники красного бикини, едва прикрывавшие грудь и бедра. Он не видел ее обнаженной с той ночи в Париже. Его либидо немедленно восстало. Блестящие капельки воды сверкали на ее золотистой от загара коже, словно бриллианты, а высокая грудь колыхалась, пока она босиком шла ему навстречу.
Ксавьер судорожно сглотнул, чувствуя восставшее мужское естество. Животный инстинкт обладания рвался наружу. Он готов был наброситься на нее, словно дикий зверь, и проглотить целиком.
— Что вы здесь… — Трэлла отжимала волосы, но, встретившись с ним взглядом, застыла, как мраморная статуя. Ее зрачки расширились, соски напряглись, когда она увидела, как он на нее смотрит.
— Ч-что вы здесь делаете? — Она схватилась за стоящий рядом стул, стараясь держаться прямо.
Разозлившись на себя за потерю контроля и за то, что выдал себя, он сказал первое, что пришло в голову:
— Я повезу вас в Мадрид и останусь там с вами.
Трэлла сникла.
— Вы мне не доверяете?
Ксавьер промолчал. Он не хотел признаваться, что не может провести без нее еще три дня. Без нее и без сына. Он вынул спящего малыша из коляски и взял на руки. Тот вздрогнул, а затем снова засопел, прильнув к груди отца.
— Он подрос, — заметил Ксавьер.
— Да. — Трэлла обернула полотенце вокруг бедер. У нее дрожали руки. — Ксавьер, клянусь, я вернулась бы в Элазар. Свадьбу назначили так поспешно, потому что отец Иззи болен. А ему очень важно провести дочь к алтарю. Кроме того, это моя последняя возможность побыть со всей семьей до отъезда в Элазар. Поэтому мне необходимо там быть.
— Я не говорю, что вам не нужно ехать. Это наше первое появление на публике после бракосочетания. Нас должны видеть вместе.
— Конечно, вы тоже приглашены. Просто я не думала… — Она была очень удивлена его решением. — Разве это будет правильно воспринято обществом?
Трэлла имела в виду пресс-релиз, выпущенный пресс-службой дворца после свадьбы, в котором говорилось:
«В связи с желанием мисс Советэр избегать публичности бракосочетание прошло в узком кругу и формально закрепило законное появление наследника принца Ксавьера. Брак продлится до конца текущего года».
— Меня не было месяц, и моя преданность семье начала вызывать сомнения в прессе. Я хочу сделать побольше фотографий. — Такой же аргумент он привел и королеве, объяснив свой отъезд в Испанию.
Его соотечественники с бурным восторгом приняли три опубликованные фотографии наследника, но задавались вопросом, почему принц проводит с сыном так мало времени.
Трэлла прекрасно знала, как работает пиар, и не стала придираться к Ксавьеру. Радость встречи померкла.
— Конечно, поступайте, как сочтете нужным. Мне известно ваше безупречное чувство долга. Я уже почти собралась. Только приму душ и переоденусь. Прислать за Тайролом няню? Конечно, после того, как вы сделаете с ним селфи.
Он и сам на это настроился, но ее выпад достиг цели.
— Я побуду с ним, — ответил он тоном, подразумевавшим, что она не должна переходить границу.
Откинув мокрые пряди со лба, Трэлла молча пошла в дом.
Значит, он здесь только ради фотографий с сыном? Ей стало очень обидно. Она хотела было высказаться, но передумала. Неужели ей показалось, что в его глазах, когда он смотрел на нее у бассейна, читалось вожделение? А она, словно какая-нибудь распутница, ответила на его вопиющую похоть.
Трэлла помчалась в душ, чтобы охладить пыл, унять бешеный пульс и дрожь во всем теле.
Трэлла проспала всю дорогу до Мадрида. После рождения сына она стала чувствовать себя увереннее, но в отношениях с Ксавьером все еще ощущала свою беспомощность.
— Готовы? — Он спрятал телефон в карман, дожидаясь, пока она закончит кормить сына.
— К чему?
— Осмотреть дом. Я и сам еще его толком не видел.
— Хм, конечно. — Особняк был расположен в престижном районе Мадрида Ла-Моралеха недалеко от семейного поместья Советэров. Выполненный в классическом стиле, с колоннами и коваными воротами, он выглядел очень современно и, вероятно, был построен несколько лет назад.
— Вы арендовали его? Или… — Вряд ли приобрел такой особняк, чтобы провести в нем уикэнд.
— Это дом моего друга. Мы вместе изучали архитектуру. Он показывал мне проект несколько лет назад. Мне интересно было взглянуть, что у него получилось.
Из просторной гостиной они прошли в небольшую уютную столовую, предназначенную, вероятно, для семейных ланчей. Над ними напротив главного входа располагалась галерея с высокими окнами, из которых открывался прекрасный вид на ландшафтный сад.
— Я не знала, что вы интересуетесь архитектурой. — Почему-то эта легкая беседа ее нервировала.
— Я архитектор.
