— Потому что вы не одобряли этого, разве не так? Он не мог себе позволить потерять единственную оставшуюся родственницу, — парировала Трэлла, не отрывая глаз от королевы.
Королева сняла очки, протерла стекла и снова надела.
— Мои отношения с внуком не обсуждаются. Но если он попросил вас уехать, значит, ваши отношения закончены.
«Дыши, — мысленно приказала себе Трэлла. — Один апельсин, два апельсина…»
— Так сложилось, что Ксавьер поверил, что те, кто его любит, уезжают и не возвращаются. Я хочу доказать ему, что это не так. — Может ли план сработать? Она была не в состоянии думать об этом сейчас.
— Мой внук знает одно: проявление эмоций не поможет сохранению стабильности в стране. Каким он будет правителем, если свяжет судьбу с женщиной, имя которой не сходит с первых страниц желтой прессы?
— Я не могу контролировать, что пишут обо мне таблоиды.
— Именно поэтому вам необходимо исчезнуть. Если вам не безразлична судьба моего внука и вашего сына, защитите их.
Один — ноль в пользу королевы. И она знала об этом, но продолжала наступление.
— Вы понятия не имеете, каким сильным должен быть монарх, а ваши слабости перейдут на них и подорвут то, что создавалось пятьсот лет.
— Любовь — это слабость? — Где-то она уже это слышала.
Глаза королевы сузились.
— Ваше прошлое, ваша потребность в медицинском наблюдении, ваша чувствительная психика — все это ваши слабости.
Она словно заглянула в душу Трэллы, где копошились призраки: «Она все знает про тебя. Она видит тебя насквозь».
— Трон сломает вас. Это марафон длиной в жизнь, — продолжила между тем королева. — Что будет, если вы не выдержите? Лучше удалиться сейчас, не натворив больших бед.
Трэлла расправила плечи и, забыв о призраках, бросилась в атаку.
— Вы ничего обо мне не знаете. Не путайте мою способность любить с неспособностью бороться и постоять за себя. На самом деле любовь — это мое оружие. Вы хотите защитить то, что строили пять веков? А моя история исчисляется тысячелетиями. Имя этой истории — семья. Неужели вы считаете, что чувство долга выжмет слезу из глаз Ксавьера, когда вы умрете?
Королева стала бледнее полотна.
— У вас начинается истерика.
— Вы сами все начали. — Трэлла рубанула рукой воздух. — Только любовь помогает нам пройти через испытания. Я знаю это по опыту. Ксавьеру недостаточно вашей прохладной любви. Вы по-своему любите его, но боитесь это показать. Почему? Не потому ли, что можете снова столкнуться с горем? Поэтому вы даже не взглянули на Тайрола? Вы боитесь привязаться к правнуку из страха его потерять? Так кто из нас слабый?
Королева Джулия позвонила в колокольчик.
— Что-то не так? — ехидно спросила Трэлла. — Так ведут себя те, кто борется за любимых. Вы по-прежнему считаете, что я недостаточно жесткая для жены будущего монарха?
— Убирайтесь!
— Мисс Советэр, пожалуйста, — сказал вошедший Марио.
Трэлла пулей выскочила из зала приемов.
Голоса доносились до Ксавьера словно издалека. Он не мог сосредоточиться на встрече. Не давал покоя утренний разговор с Трэллой. Он заявил, что не может любить ее, словно был лишен физической способности любить. Долгое время он именно так и считал. Любовь, которую он когда-то испытывал к родителям, прошла с их разводом и отъездом, оставив в душе рану. Он не хотел больше никого любить. И сейчас боялся признаться себе в том, что любит ее.
— Вы согласны, ваше высочество?
— Прошу прощения?
— Мы обсуждали ставки налогов.
Он посмотрел на присутствующих и сказал:
— Позвоните австралийским партнерам и передайте, что мы просим возобновить переговоры в январе. В Рождество нужно быть с семьей. Думаю, что они с нами согласятся.
К черту долг. Ему необходимо наладить отношения с женщиной, которую любит. Он встал из-за стола в тот момент, когда в зал торопливо вошел его личный помощник с сообщением, что Анжелика пытается с ним связаться. Нахмурившись, Ксавьер извинился и включил телефон. На экране высветились пропущенные звонки и сообщения:
«Что случилось?»
«Где она?»
«Ксавьер, ты с ней?»
Его сердце упало. Он вышел из конференц-зала и направился в дальний угол коридора, откуда мог говорить приватно. Набрав номер Анжелики, он услышал ее встревоженный голос:
— Ты с ней? Она пишет мне, что все хорошо, но я уверена в обратном.
— Я не с ней.
— Ксавьер, черт подери, как ты мог оставить ее одну, когда у нее приступ паники? — В голосе Анжелики звучали истерические нотки.
— Я попытаюсь с ней связаться, — спокойно сказал Ксавьер. — А почему бы тебе самой не послать ей сообщение?
— Господи, конечно, — растерянно ответила Анжелика. — Мне и в голову не пришло, вот идиотка. Немедленно напишу ей, что я ее люблю.
Ксавьер почувствовал укол совести за то, что не сказал эти же слова Трэлле утром. Он закончил разговор и позвонил Трэлле. Она не ответила, но прислала эсэмэску, что отдыхает.
— Все в порядке, сэр? — поинтересовался подошедший личный помощник.
Ксавьер поднял руку, сделав помощнику знак помолчать, поскольку он звонил своему камердинеру Винсенту.
— Ты видел сегодня Трэллу?
После секундного колебания Винсент ответил:
— Алдона сказала, что она заперлась у себя в комнате после аудиенции с королевой.
— Она встречалась с моей бабушкой? Машину, немедленно! — нетерпеливо приказал он личному помощнику.
Глава 13
Она поступает так ради Тайрола, повторяла себе Трэлла, покусывая его резиновое колечко для десен и считая апельсины. Некоторые женщины рожают детей в муках. Ее судьба — противостоять накатывающим на нее волнам ужаса. Она знала, что иррациональные страхи пройдут, надо только выстоять. Трэлла старалась глубоко дышать и продолжала считать апельсины.
Конечно, справляться с приступом легче, когда рядом кто-то, кому она доверяет и кто ее любит. Сейчас она чувствовала себя всеми брошенной и забытой.
Трэлла гнала от себя тревожные мысли.
«Я сильная. Меня любят. Я справлюсь», — повторяла она про себя как мантру.
Надо было взять с собой телефон. Но эсэмэски не дали бы ей сконцентрироваться. Она намеренно оставила телефон на ночном столике в спальне. Хотя сейчас ободряющие слова Джили очень бы помогли.
— Трэлла!
Боже, что он здесь делает? Она заперлась и приказала Алдоне никого к ней не пускать. Теперь он увидит ее в таком состоянии и поймет, насколько она раздавлена.
