Она услышала, как он вошел в ванную и начал открывать шкафы.
— Вы уверены, что она не выходила из спальни? — спросил он кого-то.
Он не один? И кто-то видит, что он ищет ее в шкафах? Какой кошмар! Трэлла вжалась в стенку гардероба.
В этот момент открылась дверца и луч фонарика полоснул по ее закрытым глазам. Промычав что-то невразумительное, Трэлла закрыла голову руками.
— Ты здесь? — требовательно спросил он.
Оторвавшись от кольца, которое кусала, она прошептала:
— Не хочу, чтобы ты видел меня в таком состоянии.
— Выйдите и заприте дверь.
— Да, сэр, — ответила Алдона и вышла. Послышался звук повернувшегося в замке ключа.
Ксавьер заглянул в шкаф. Раздвинув вешалки с платьями, он увидел сгорбленную фигурку Трэллы в самом углу. Опустившись на колени, он вытер ее мокрые от слез щеки.
— Почему ты мне не позвонила?
— Я должна справиться с этим одна.
— Нет, не должна. — Ксавьер попытался вынуть ее из шкафа.
— Не надо. — Трэлла сопротивлялась из последних сил.
— Что она тебе наговорила?
— Ничего нового. — Трэлла зажмурилась, вспомнив схватку с королевой. — Я ущербная. Я помеха, от которой один вред. Зачем ты здесь? У тебя важные государственные дела. Ты будешь убегать с каждой встречи, если у меня приступ? Так нельзя. Я должна научиться справляться с этим сама.
— Посмотри на меня, — мягко попросил он.
— Нет, это ты посмотри. Разве так должна выглядеть королева? Отнюдь. Я обманывала себя, что можно спасти наш брак, но одним лишь сексом сыт не будешь. А вот это, — она указала на себя в углу, — случается в самый неподходящий момент. Как бы я хотела измениться, но, увы, этому не бывать. И если ты останешься со мной и будешь утешать меня во время приступа, это лишнее доказательство того, что я бремя. Мне необходимо пройти через это одной. Я взрослая и скоро буду матерью-одиночкой. Я должна доказать себе, что справлюсь.
Упоминание о скором одиночестве вызвало шквал негативных эмоций в голове, наполнив ее образами похитителей, грабителей и прочими кошмарами. Трэлла содрогнулась, закрыв лицо руками.
— Красавица моя, именно об этом я хотел с тобой поговорить. Пойдем. Выходи отсюда, — мягко настаивал он, протягивая ей руку.
— Нет, — твердо ответила она, отводя его руку. — Пожалуйста, присмотри за Тай ролом. Это единственное, чем ты сейчас можешь помочь.
Стиснув зубы, он пристально на нее посмотрел.
— Если я принесу его к тебе сейчас, это поможет?
— Я не хочу использовать сына в качестве подпорки. Не хочу обременять его этим всю жизнь. Но я буду чувствовать себя лучше, зная, что он с тобой. Пожалуйста. — Она вцепилась в его запястье. — Ты сделаешь это для меня?
— Трэлла…
— Умоляю тебя, Ксавьер. Пожалуйста.
Он оставил ее в шкафу, как ребенка, прячущегося от монстров, ненавидя себя за то, что бросил ее. Но она своими мольбами выбила почву у него из-под ног. Он пребывал в шоке. Значит, она считает, что ее приступы являются препятствием к тому, чтобы оставаться его женой?
Это все его вина. Не приступ, а ее уверенность в том, что она должна быть безупречной, чтобы стать королевой. Но она и так безупречна, потому что выходит победителем всякий раз, когда ее атакует паника. Она гибкая, упругая и стойкая. Именно такой партнер ему нужен. Она сильная, а ее жизнелюбию можно только позавидовать. За это он ее и полюбил. Она упрямо идет вперед, несмотря на удары судьбы.
С этими мыслями Ксавьер поднялся в детскую.
— Я собиралась отнести его вниз на кормление, — начала было Грета.
— Согрейте бутылочку. Я возьму его сам. — Он понес сына на половину королевы. Она была в кабинете и беседовала с Марио.
— Выйдите, — приказал он личному секретарю королевы таким тоном, что тот не посмел ослушаться и тихо притворил за собой дверь.
— Ты разве не на встрече? — удивилась королева.
— Моей жене потребовалась помощь. Кто-то ее сильно огорчил. Мне пришлось заняться сыном.
— Мы платим штату прислуги, чтобы за ним присматривали.
— Если у нас с тобой не было родителей, это не значит, что и у моего сына их нет. — Он протянул ей сына.
— Что ты…
— Возьми его на руки. Покорми его.
— Что и кому ты этим хочешь доказать? — невозмутимо спросила королева, дав малышу соску.
— А что ты хочешь доказать? Посмотри на своего правнука. Ты можешь честно признаться, что не испытываешь к нему никаких чувств? Потому что ты именно так себя ведешь.
Она посмотрела на малыша. Он ухватился за ее большой палец и смотрел прямо ей в глаза.
Черты лица пожилой женщины разгладились.
— Он похож на твоего отца. Будем надеяться, что он не унаследует его темперамент. Твой отец не был создан для короны, Ксавьер. Поэтому я его отпустила. Его брат стал бы отличным королем, но погиб. Я потеряла обоих сыновей, но не могла потерять тебя.
Это было самое сентиментальное признание, которое он когда-либо слышал от бабушки. Потрясенный, Ксавьер сел рядом.
— Я теперь сам родитель и понимаю, что стоит за этим, — с трудом признался он. — Я не смогу принять тот факт, что три с половиной дня в неделю сын будет находиться на другом конце города, не говоря уже о том, что его вообще не будет в моей жизни.
— Тебе не следовало соглашаться на совместную опеку.
— Я намерен пересмотреть контракт.
Королева взглянула на него с удивлением.
— Они оба остаются со мной во дворце. Я не спрашиваю твое мнение. Я ставлю тебя перед фактом. Если это означает, что ты будешь править пожизненно, так тому и быть.
— Итак, она тебя переиграла, — презрительно фыркнула королева.
— Нет, это мне предстоит завоевать ее.
Королева снова с недоверием посмотрела на внука.
— Если я не могу дать все, что нужно, женщине, которую люблю, то как, черт возьми, я могу дать то же самое стране? Она делает меня сильнее и лучше. Я стал более целеустремленным. Я хочу стать лучшим королем ради нее.
Тайрол высосал всю бутылочку. Королева забрала ее и прислонила правнука к плечу стоймя, чтобы он не срыгнул, будто всю жизнь только и занималась вскармливанием младенцев.
— Она подвергла свою жизнь опасности, решив родить, — сказал Ксавьер. — Если бы ты только знала, через что ей пришлось пройти в жизни… — Его убивала мысль о том, что она чувствует в данный момент. Но, похоже, ей необходимо что-то себе доказать, и он дал ей эту возможность. — Она гораздо сильнее и решительнее, чем мы оба себе представляем.
— Но ее репутация, Ксавьер. Патриция такая прекрасная партия, — возразила королева.
