– Хватит с меня загадок, – сказал вдруг Антон. – Поезжай прямо к дому.
Вадим рванул руль на себя и домик стремительно бросился навстречу глайдеру. Люди в шубах, стоящие у крыльца, несколько секунд смотрели на приближающуюся машину, а потом с удивительной быстротой рассыпались полукругом и выставили вперед копья. На крыльце запрыгал, что-то жалобно выкрикивая, круглый мохнатый великан. Он размахивал над головой широким блестящим лезвием. Вадим посадил глайдер перед копьями и вылез из кабины. Люди в шубах пятились, теснее прижимаясь друг к другу. Острия копий были направлены прямо Вадиму в грудь.
– Мир! – сказал Вадим и поднял руки.
Люди в шубах попятились еще немного. От них валил пар и несло козлом. Под капюшонами блестели испуганно вытаращенные глаза и ощеренные зубы. Толстый человек на крыльце разразился длинной речью. Он был неимоверно толст и огромен. У него была гигантская трясущаяся физиономия. Физиономия блестела от пота. Он приседал, и снова выпрямлялся, и даже становился на цыпочки, тыкал мечом то себе под ноги, то в небо и визжал неестественно высоком жалобным женским голосом. Вадим слушал, склонив голову. Мнемокристаллы на его висках фиксировали незнакомые слова и интонации, анализировали их, и уже давали первые, еще неопределенные варианты перевода. Речь шла о какой-то угрозе, о чем-то громадном и сильном, о жестоких наказаниях… Толстяк вдруг замолчал, вытер потное лицо рукавом и, надсаживаясь, прокричал что-то короткое и резкое. В голосе его было страдание. Люди с копьями сейчас же нагнулись и очень медленно двинулись на Вадима.
– Ну, все ясно, – сказал Саул. – Начнем?
Он положил ствол скорчера на борт.
– Прекратите, Саул, – сказал Антон. – Вадим, в кабину!
– Ну что вы раздумываете? – сказал Саул со злобой. – Это же дрянь, эсэсовцы! Жабы!
Люди в шубах все надвигались короткими медленными шажками. Когда широкие блестящие лезвия уперлись в грудь Вадима, он отступил и, повернувшись спиной, полез в глайдер.
– Типичный корнеизолирующий язык, – сообщил он, усаживаясь. – Очень ограниченный словарный запас, судя по всему. Мира они не хотят, это ясно.
– Давайте хоть страху нагоним, – попросил Саул. – Дать разок в воздух, чтобы они штаны потеряли!
Антон захлопнул фонарь. Люди в шубах вернулись к крыльцу и подняли копья. Все они смотрели на глайдер. На необъятной физиономии толстяка бродила презрительная ухмылка.
– Эх, вы! – сказал Саул. – Нужен вам «язык» или нет? Давайте возьмем этого жирного! Это же живой рапортфюрер!
– Да поймите же, – с отчаянием сказал Антон, – они не хотят с нами договариваться! И это их право! Ну что мы можем сделать?
– Нужен вам «язык» или нет? – повторил Саул. – Преимущество внезапности мы уже потеряли. Здесь без боя не обойтись. Но есть еще этот гад, который уехал на упряжке.
«Ох, и лексика же у него!» – с уважением подумал Вадим. Настоящий двадцатый век. Какой великолепный специалист! Он посмотрел на Антона. Антон был бледен и растерян. Никогда Вадим еще не видел его таким.
– Одно из двух, – продолжал Саул. – Или мы хотим узнать, что здесь делается, или мы летим на Землю, и пусть сюда пришлют людей порешительнее. А нам надо решать поскорее, пока против нас только копья…
Мешкаем, подумал Вадим. Все время мешкаем. А в хижинах умирают.
– Тошка, – сказал он. – Давай догоним упряжку. Там только один с копьем, там будет проще. Отберем у него копье и пригласим на «Корабль».
– Ухмыляются, жабы, – проговорил Саул, глядя через спектролит.
Он выразительно погрозил кулаком толстяку на крыльце. Тот тряхнул щеками и не менее выразительно помахал мечом.
– Видали? – сказал Саул с веселым бешенством. – Как мы друг друга понимаем, а?
– Попробую еще раз, – сказал Антон и распахнул фонарь. Толстяк вскрикнул. Один из копейщиков широко развернулся, сдвигая рукав шубы к плечу, и с натугой метнул тяжелое копье. Железный наконечник с визгом полоснул по спектролиту. Саул даже присел.
– Ну, семь-восемь… – сказал он непонятно, но чрезвычайно энергично. Антон успел поймать его за руку. Глаза у Антона были как черные щелки.
– Понятно, – сказал он зловеще, и задохнулся. – Вадим, разворачивайся!
Вадим повернул глайдер.
– За упряжкой! – приказал Антон и откинулся на спинку кресла. – Здесь мы ничего не узнаем, – проворчал он. – Какая-то непроходимая тупость.
– Дать разок в воздух, – пренебрежительно сказал Саул, – и бери их голыми руками.
Антон молчал. Глайдер пронесся по пустынной улице и через несколько минут вылетел в поле.
– Я скажу вам только одно, – проговорил вдруг Антон. – Всем нам потом будет очень стыдно.
– А что делать? – спросил Вадим. – Люди-то умирают!
– Если бы я знал, что делать, – сказал Антон. – Комиссии и не снились такие обстоятельства.
«Какой комиссии?» – хотел спросить Вадим, но тут Саул произнес:
– Да перестаньте вы стесняться. Раз вы хотите делать добро, пусть оно будет активно. Добро должно быть активнее, чем зло, иначе все остановится.
– Добро, добро, – проворчал Антон. – Кому хочется быть услужливым дураком?
– Это уж точно, – сказал Саул. – Зато у вас совесть будет спокойна.
Они нагнали упряжку километрах в пяти от поселка. Люди бежали по целине, спотыкаясь и увязая в снегу, а человек в шубе, нахохлившийся в санях, то и дело лениво тыкал копьем отстающих.
– Я снижаюсь, – сказал Вадим.
– Сядь перед упряжкой, – приказал Антон, – и поговори с ним. Саул, дайте сюда скорчер. И сидите в машине. Это не гад, а человек.
– Ладно, – сказал Саул. – Вот вам скорчер. А если он возьмет и Вадима копьем? Вместо разговоров…
Вадим сказал:
– Копье я у него отберу. Постромки надо будет перерезать, а еду и одежду раздать этим беднягам.
– Правильно, – сказал Антон.
Глайдер рухнул в снег прямо перед упряжкой, и люди-лошади остановились как вкопанные. Вадим выскочил наружу. Люди в мешковине стояли, закрыв лица руками. Они тяжело, со всхлипом дышали. Пробегая мимо них, Вадим весело крикнул:
– Все, друзья! Сейчас пойдете домой!
Он направился к саням, на ходу примериваясь, как лучше отбить копье. Человек в шубе стоял на коленях и с изумлением и страхом смотрел на него. Копье он держал наперевес.
– Пойдемте, – предложил Вадим и схватился за древко.
Человек в шубе сейчас же выпустил копье и выхватил откуда-то меч. Он был уже на ногах.
– Ну-ну, не надо, – сказал Вадим, отбрасывая копье.
Человек в шубе вдруг заорал, протяжно и жалобно. Вадим взял его за руку, держащую меч, и потянул за собой. Ему было очень неловко. Человек в шубе рванулся. Вадим ухватил его покрепче.
