Адмирал флота Эрни Четфилд плюхнулся в кресло у стола и хмуро воззрился на прямо-таки лучившегося добродушием Первого лорда Адмиралтейства Альберта Александера, графа Хипсборо.
– Ну?! – грозно рыкнул адмирал хриплым резким голосом, который в свое время прорезывал грохот орудий Ютланда и Доггер-банки. – Что вы теперь намерены делать, милорд?!
– Что вы имеете в виду, сэр? – елейно вопросил Александер. – С чем делать, когда делать и зачем делать?
– Не валяйте дурака, милорд! – взорвался Четфилд. – Вам не хуже меня известно, что китаезы облажались, милорд, а наша чертова разведка пустила пузыря, и русско-японская эскадра из двух линкоров и двух авианосцев уже в Северном море! И по имеющейся у нас информации, один из этих линкоров – новейший, с какими-то чертовски большими пушками, а каждый из авианосцев – как два наших! И вся эта чертовщина идет к нашим берегам, а вы, милорд, и ваши чертовы лорды из Адмиралтейства даже не почесались!
Александер выслушал грозную филиппику адмирала с видом полнейшей безмятежности.
– Сэр, сигару? Нет? – граф Хипсборо аккуратно обрезал толстый «Апман» золотой гильотинкой и не спеша раскурил сигару от свечи.
– Послушайте, милорд, какого черта?! – заорал Четфилд взбешенно. – Подражаете своему почившему в бозе кумиру, этому бешеному толстому Уинни? А в это время красные возможно уже идут к нашим берегам!!!
– Не «возможно», а совершенно точно, мой дорогой сэр Четфилд, – Александер выпустил густое облако дыма. – Вот только по дороге их ждут несколько интересных сюрпризов…
– Вы имеете в виду эскадру Гитлера, милорд?! Но это же несерьезно: русские и японцы порвут этих колбасников на части и даже не слишком устанут! На их авианосцах двести самолетов без малого! Двести, черт меня возьми со всеми потрохами! И их летчики умеют воевать: в Китае от янки только пух и перья летели! А что сейчас творится на фронтах?! Да они просто засыплют бошей бомбами и торпедами, а остатки достреляют из своих чертовых пушек!
– Вы считаете, дорогой адмирал, что немцы совсем ничего не смогут сделать? – поинтересовался Александер. – Совсем-совсем? Ничего-ничего?
Четфилд осекся, помолчал, пыхтя от злости, затем, набычившись, нехотя признал:
– Ну, вообще-то у них тоже неплохие пушки. И снаряды…
– И стреляют они неплохо, верно? Как тогда, в Ютландском бою…
Адмирал напрягся: напоминание о не самом удачном сражении Флота его величества было всегда неприятно.
– Что вы этим хотите сказать, милорд?
– Только то, мой дорогой граф, что германский флот не только заставит красных потратить торпеды, бомбы и снаряды, но и как-нибудь ощиплет этих наглецов, не так ли?
Мычание, исторгнутое из адмиральской глотки, было скорее утвердительным, нежели наоборот.
– Так вот, мой дорогой сэр, а когда колбасники подопустошат погреба красных и, возможно, даже что-нибудь у них упрячут в рундук Дэви Джонса, вот тогда-то и вступит в игру наш туз в рукаве – «Кинг Джордж», «Дюк оф Йорк», «Ринаун» и три авианосца. Да-да, сразу «Арк Ройал», «Глориос» и «Корейджес». В сопровождении четырех «графств»
[426], стольких же «колоний»
[427], обоих «Эксмутов» и «Кодрингтона»
[428] и всех восьми эсминцев L. И вот еще что, – увидев, что Четфилд собирается что-то сказать, Александер поднял руку, – я прекрасно понимаю: вы полагаете, будто этих сил может не хватить на то, чтобы передавить красных точно крыс в бочонке. И вы будете совершенно правы, мой дорогой сэр! Абсолютно! Но вот только в рукаве есть еще один туз: ваша эскадра R
[429] вместе с «Нельсоном» и «Родни». Да еще в придачу «Викториес» со старичками «Гермесом» и «Аргусом». А с ними пять «городов»
[430] и все эсминцы группы М
[431].
С этими словами Первый лорд Адмиралтейства победно посмотрел на адмирала. Четфилд молчал, осмысливая услышанное.
– Значит, боши сделают все, что могут, и лягут агнцами на алтарь нашей победы, – медленно проговорил он. – Что же, милорд, вынужден признать, что я – осел! Вот, правда, одно меня беспокоит: на алтаре могут оказаться и наши новейшие линкоры. Насколько я могу судить, у красных не все в порядке с головой, и дерутся они точно бешеные. А у красных японцев с головой не в порядке вдвойне: во-первых, потому что они – красные, а во-вторых, потому что они японцы. Так что…
– Пустое, сэр, – махнул рукой Александер. – У короля еще много…
[432]
Низкая облачность не давала возможности вести нормальное наблюдение, и потому экипаж летающей лодки «Шорт Сандерленд» S25 с бортовым номером «двадцать» рассчитывал только на свой радар. Но откровенно говоря, надежды на него было не много: чертов аппарат все время барахлил и выдавал на экран такое, отчего у оператора, второго лейтенанта Сименса, буквально глаза на лоб лезли.
Услышав замысловатую брань, командир экипажа сквадрон-лидер
[433] Карпентер хмыкнул и поинтересовался:
– Джонни, мальчик мой, эта железяка тебя снова разлюбила?
– Конечно, сэр, – откликнулся штурман Макдонелл. – Она, видать, пронюхала, что вчера наш Джонни любезничал с радиолой. А на свете нет ничего страшнее, чем месть обманутой женщины. Даже если она железная…
Все засмеялись, а обиженное сопение Сименса было слышно даже в наушниках. И в этот самый момент Макдонелл вдруг закричал:
– Сэр! Смотрите, внизу!
Карпентер посмотрел. Тысячей футов ниже в облаках появился просвет, и там в этом облачном окне шли корабли. Один из них был явно авианосцем: широкая плоская палуба, на которой даже стояла пара самолетов…
Больше разглядеть ничего не удалось: облака вновь сомкнулись, скрывая корабли от глаз наблюдателей. Но и так все было совершенно понятно: в этом квадрате не должно быть ни королевских, ни союзных кораблей. А значит…
