— Я вам тоже ничего не скажу, — согласился Тиран. — Я имею в виду, ничего лишнего. Считайте, что мы квиты. Выходит, мальчик не взлетел бы, если бы не налет? Выходит, я зря трясся? Забавная тавтология: не взлетел бы, если бы не налет... Вы уже сказали достаточно, господин Чайтанья.
Рывок, и простыня треснула.
— Нет, не это. Ждите, я быстро...
— Хорошо. — Тиран присел на кровать напротив Кешаба. — Подведем итоги. Мы потеряли мальчика. Один — ноль в вашу пользу. Ваши товарищи увели Натху на Чайтру. Два — ноль. Вы — здесь, притворяетесь, будто ни сном ни духом. Три — ноль, если я вам поверю. Я вам не верю, значит по-прежнему два — ноль. Ларгитас проиграл этот матч. У Чайтры есть гимн? Можете исполнить. Я даже встану ради приличий.
— Два — ноль, — повторил Кешаб.
— Это запись? — потрясенно спросил Ван Цвольф. — Запись вашей беседы с Кешабом?!
— Да!
— Подлинная? Если это подделка, я вас лично задушу...
— Идите к черту!
— Почему вы не пришли раньше убийц? Почему хотя бы не попытались?!
— Я брамайн! А вы ларгитасцы...
— Вы антис. И мальчик — антис. Со временем мы бы утратили шанс держать его взаперти. Он стал бы свободен, как и вы. Проклятье, вам это не приходило в голову? Взрослый Натху сам выбрал бы себе дом. А может, жил бы на два дома. Но вы не пришли. Вместо этого ваш дом прислал героев с конфетами. Вы что, действительно верили, что после залпа из конфетниц и силового захвата на орбите мальчик полюбит вас всем сердцем? Вы украли его, но где гарантия, что однажды он не вернется обратно? Туда, где он был счастлив рядом с отцом?
— Замолчите!
— Вот тебе! — Тиран ткнул в собеседника кукишем. — Не нравится? Слетел на наш насест, как ни в чем не бывало? Философствуешь? А у меня трупы во дворе! И у тебя трупы, только они сгорели, а тебе плевать! Явился, значит слушай! Или взлетай, взлетай по-горячему, и покончим с этим...
— Это может сработать, — пробормотал Ван Цвольф. В сфере застыл стоп-кадр: тумбочка, на которой стоял армейский всестихийник: модель в масштабе один к ста сорока четырем. Казалось, что генерал вещает из кабины игрушки. — Помпилианцы не примут никаких аргументов, никакого фактажа. После накладки с брамайнскими антисами они везде увидят обман. Но эмоции... Бреслау, вы кричали на самого Кешаба? «Слетел на наш насест, взлетай по-горячему...» Я никогда не видел вас таким искренним. Ярость, волнение, губы дрожат... Просто другой человек! И главное: «Вы украли его». Как вы там обвиняли Кешаба? «Силовой захват на орбите, ваши товарищи увели Натху на Чайтру...» Вы говорили с такой уверенностью, что самый отъявленный скептик не обвинит вас в актерстве. Да и какой из вас актер, Бреслау? Вас даже в массовку не взяли бы. Откуда у вас эта запись?
Тиран пожал плечами.
— Откуда? — упорствовал генерал. — После взлета Натху весь бункер был обесточен. Весь бункер, включая личные гаджеты персонала. Все сгорело к долбаной матери. Камеры в детской не работали. На что вы писали разговор? На средний палец?!
— Кешаб застал меня в штабном шатре у Паука. Вы знаете Паука?
— Я знаю Паука.
Судя по тону, знакомство с Пауком не доставляло генералу радости.
— Когда мы выходили наружу... Там стоял ящик со свежими, только что привезенными аккумуляторами. Ящик был открыт. Проходя мимо, я украл одну батарею...
— Украли? — заинтересовался Ван Цвольф. — Нет, правда украли?
— Ну, взял без спросу.
— И Паук не заметил?
— Нет.
— Не верю.
— Как вам будет угодно.
— Чудо? Улыбка фортуны? Рука провидения?
— У меня была трудная юность, — объяснил Тиран. — Вы читали мое личное дело?
— Читал.
— Так вот, там не все записано. Короче, я прихватил аккумулятор и по дороге перезарядил свой уником.
— И Кешаб не заметил?
— Ему было не до того. Он брамайн, а для брамайна ларгитасец, перезаряжающий гаджет, — банальность из банальностей, не заслуживающая внимания. А даже если и заметил, то махнул рукой. Вы уж поверьте, я имею большой опыт контактов с сумасшедшими.
— Вы говорите о Кешабе Чайтанье? О Злюке Кешабе?!
— Да.
— О лидер-антисе расы Брамайн?!
— Не кричите, я вас прекрасно слышу. Да, я говорю о нем. У него мозги разве что не кипели. Маньяк в кризисе, тихий до жути. Я боялся, что он стартанет по-горячему... Ничего, обошлось. Я держал уником в руке и писал разговор. В середине беседы я положил коммуникатор в нагрудный карман, так чтобы объектив смотрел наружу. Карман короче уникома, это было нетрудно. На записи видно, когда я это делаю...
— Вышлите запись мне! Немедленно!
— Уже.
— Что уже?
— Я выслал вам запись еще тогда, когда вы смотрели первый эпизод с разорванной простыней.
— Вы знали, что я заинтересуюсь вашим видео? Отошлю его помпилианцам?! Знали заранее?! Еще до моей реакции?!
Нет, Тиран не мог отказать себе в удовольствии.
— Знал, — кивнул он. — Я хорошо вас изучил, сэр. Лучше, чем себя. Кроме того, как я докладывал раньше, я имею большой опыт контактов с сумасшедшими.
IV. Саркофаг
Dеjа vu, думал Гюнтер.
Из-за стола президиума кавалер Сандерсон обозревал уже знакомый зал, в котором рассаживались его соотечественники. Посол, Регина, Артур в первом ряду. Натху подпирает стену, словно никуда и не уходил. Впрочем, он действительно не уходил: мальчик проспал в зале для совещаний всю ночь. Завтрак ему принесли прямо сюда.
И ощущения прежние: президиум — вольер для экзотических зверей. По другую сторону барьера — публика.
Чертовски хотелось спать.
— Люди желают знать подробности, — уведомил посол Зоммерфельд час назад. — Двадцать лет мы были отрезаны от Ойкумены. И вот появляетесь вы: ментал-ларгитасец, не похожий на ларгитасца, ваш сын-антис, похожий на...
Посол сделал неопределенный жест и соскочил со скользкой темы:
— И брамайн с Чайтры. Странная компания, не находите? Я уже не говорю о спрутах. Вам, кстати, я тоже не советую заострять на них внимание. У людей накопились вопросы. Согласитесь, они вправе получить ответы. В них теплится надежда...
— Какая?
— Если нашелся вход для вас, найдется и выход для всех.
— Говорите вы, шри Сандерсон. — Горакша-натх сменил одну жуткого вида асану на другую, еще более головоломную. Голос брамайна оставался ровным и спокойным. — К вашим словам они отнесутся с большим доверием. Будь в зале уроженцы Чайтры или Вайшакхи, говорил бы я.
