Так и случилось.
— Бывших наместников не бывает, — улыбнулся старик.
— Бывших не бывает? Превосходный каламбур.
— Я рад, что вы оценили. Итак, вернемся к нашей беседе.
— Я вас слушаю, наместник.
— Нет, вы меня не поняли. Я не имею в виду гиперсвязь. Я сторонник личных встреч. Прилетайте на Квинтиллис или Октуберан, и мы переговорим на интересующую нас обоих тему. В конце концов, вы куратор проекта, с вас и спрос.
— Ни в коем случае, — предупредил Ван Цвольф.
— Исключено, — перефразировал Тиран.
Лед во взгляде наместника затвердел.
— Почему?
— Я под арестом, — объяснил Тиран. — Под домашним, но это ничего не меняет.
Наместник смеялся долго, со вкусом.
— Передайте вашему начальству, — сообщил он, утирая слезы, — что они идиоты.
— Передам, — согласился Тиран. — В ближайшее время.
Ван Цвольф сделал страшные глаза.
— Посадить проштрафившегося куратора под арест? — Наместник все не мог успокоиться. — Да такие землю носом роют, лишь бы оправдаться! Самые полезные работники... Ладно, это ваши проблемы. Я договорюсь, чтобы вас отпустили из-под ареста.
— Исключено, — повторил Тиран. — Вы уж мне поверьте.
— Не хотите лететь на Октуберан? — Флаций подмигнул. — Ну да, логово жутких рабовладельцев... Готов встретиться с вами на нейтральной территории. Что вы скажете про Китту? Курорт, океан? Вы давно не были в отпуске?
— Китта? — задумчиво произнес Ван Цвольф. — Это вариант.
— Исключено, — в третий раз повторил Тиран. — Я не полечу на Китту. Я никуда не полечу, даже если арест снимут.
Наместник долго молчал.
— Вы понимаете, — наконец спросил он, — что зависит от нашей встречи? От того, поверю я вам или нет? Вы представляете себе последствия?!
— Бреслау? — грозным эхом наслоился Ван Цвольф. — Что вы себе позволяете?!
Тиран пожал плечами:
— Представляю. — Разговор на два фронта начал ему нравиться. — Отлично представляю и понимаю. А вы понимаете, что вы мне предлагаете?
— Да, — кивнул наместник.
— Нет! Допустим, я прилетаю на Китту, не говоря уже про Октуберан. Мы встречаемся с вами без свидетелей. Скажите, наместник, что помешает вам в ту же секунду взять меня в рабство?
У Ван Цвольфа отвисла челюсть. Возможно, он бы и сейчас сделал какие-нибудь глаза, но выразительность глаз у генерала иссякла.
Тиран даже не получил удовольствия от начальственного замешательства. Он ясно видел картину: они с наместником сидят в плетеных креслах на берегу океана, на столике — кувшин с холодным вином, ваза с экзотическими фруктами, и Тит Флаций, не двигаясь с места, вышвыривает адъюнкт-генерала Бреслау под шелуху. Там, если верить показаниям свидетелей, переживших рабство и отпущенных на свободу, мерзлая степь до горизонта. Степь, костер, где калится клеймо, пятеро вооруженных помпилианцев — и раб, которого привязывают к деревянному щиту. Тиран представил себя — голого, на щите, в ожидании ожога, лишающего воли, — и содрогнулся.
— Я не могу вам отказать, наместник. — Тиран не знал, что говорит шепотом, похожим на змеиное шипение. Он только видел, как у Флация на скулах играют каменные желваки. — Отказ — явная демонстрация недоверия. В сложившихся обстоятельствах это усугубляет конфликт. Но я не могу и согласиться. Стань я рабом, и вы получите от меня всю необходимую информацию. Но где гарантия, что сверх того вы не получите от меня и дополнительную информацию? Я знаю столько всего, что Ларгитас не обрадуется, если я начну говорить...
— Вы никуда не полетите, — прохрипел Ван Цвольф. — Бреслау, сволочь, сукин сын, вы гений! Проклятье, как же я сам не сообразил!
— Потом вы меня отпустите на волю, наместник. — Шепот выровнялся, набрал силу, превращаясь в обычный тон Тирана. — Вы даже принесете извинения. Союз Великой Помпилии с Ларгитасом устоит, мой рассказ подтвердит мою искренность. Но по возвращении домой... Мое начальство — идиоты, но все же им хватит ума понять, что я — шлак, отработанный материал, невинный предатель. Прилети я к вам на Китту, и моя карьера окончена. А может быть, и жизнь. Нет, наместник, если вы хотите встретиться со мной — прилетайте на Ларгитас.
— Исключено, — отрезал Флаций. — В сложившихся обстоятельствах...
Он в точности скопировал интонацию Тирана.
— Исключено, генерал. Знаете, беседуя с вами, я все больше убеждаюсь в подлинности записи и естественности ваших реакций на ней. Вы незаурядный человек. Это значит, что врать вы умеете так же естественно, как и говорить правду. Предлагаю компромисс! Вы прилетаете на Китту...
Наместник взмахнул рукой:
— Погодите, не перебивайте! И пусть те, кто нас подслушивает, тоже примут во внимание: это действительно компромисс, а не ловушка. Вы прилетаете на Китту, но не один, а в сопровождении телохранителя. Я имею в виду не громилу с плазматором наперевес. Как у вас называются телепаты-сопровождающие?
— Т-телохранители.
Если по чести, наместник застал Тирана врасплох.
— Хорошо, значит, Т-телохранитель. Он следует за вами по пятам, генерал. Он присутствует при нашей встрече. Мы беседуем без свидетелей, не считая вашего спутника. В присутствии мощного телепата я не смогу вас заклеймить. Телепат вмешается, и, даже если я совладаю с ним, я не сумею поставить вам клеймо. Вы пристрелите, задушите, утопите меня в океане, пока я буду находиться в пси-ступоре. Если угодно, справьтесь об этом у ваших специалистов, они подтвердят.
— Выяснить! — приказал Ван Цвольф куда-то в пространство.
Приказ не имел отношения к Тирану. Похоже, Ван Цвольф уже слышал чей-то доклад, поскольку он улыбнулся с удовлетворением.
— Это вариант, — бросил Ван Цвольф. — Но мы должны все обдумать.
— Это вариант, — согласился Тиран. — Но мы должны все обдумать. Особых проблем я, сказать по правде, не вижу. Если бы вы знали, наместник, какие у меня прекрасные отношения с Т-службой Ларгитаса!
И он увидел, как побледнел генерал Ван Цвольф.
IV.Саркофаг
— Я посижу с ним, — сказал брамайн.
— Спасибо.
Гюнтер сглотнул. Горло как рукой сжали.
— Спасибо, что спасли моего сына. Если бы не вы...
Он террорист, вопил Гюнтер-невротик. Убийца! Из-за него погибли люди! Твои, между прочим, земляки! Да, согласился Гюнтер-медик. Но он дрался с Артуром. Дрался за моего сына с огненным психом, и этого не отменить.
Врач посольства, несмотря на всю скудость оборудования и медикаментов, оказался на высоте. Он сопоставил отломки челюсти и зафиксировал ее проволочными назубными шинами, за неимением полимерных нитей. Затем он смазал ожоги бурой вонючей мазью, наложил тугую повязку на ребра и ввел мальчику ударную дозу регенерирующего коктейля — последние, по словам врача, ампулы из неприкосновенного запаса. Стационарный регенератор справился бы с травмами Натху за сутки, но регенератор не работал. Возможно, он не работал только для незваных гостей — Гюнтер не стал заострять этот момент.
