— Это обидно слышать, сэр.
— Обидно или нет, это правда. Вы не станете лезть в голову господина Бреслау. Пускай ему вскроют череп, а вам дадут ложку — нет, не станете. Я запрещаю. Но я одобряю ваш план.
— Вы говорите загадками.
— Я пошлю в космопорт опытного телепасса. Клод Лешуа? Да, он подойдет. Телепат пассивный — вот кто нам нужен.
— «Активный телепат не может так глубоко проникнуть в чужие мысли, как пассивный. То, что для телепакта — закрытая комната, телепасс читает, как запись в блокноте...»
— Вы кого-то цитируете?
— Фердинанда Гюйса. Он читал нам лекцию на первых занятиях в интернате.
— Да, Гюйс — умница. Телепасс войдет в разум Бреслау так, что объект не почувствует воздействия. Телепасс быстро найдет интересующие нас сведения и выйдет, оставшись незамеченным.
— Что, если его все же заметят? Я имею в виду его присутствие в мозгу Бреслау.
— Тогда вы скажете, что воздействие осуществляли вы. Спасая объект от Скорпиона.
— Если заметят позже? Назначат экспертизу?
— Аналогично. Это были вы, официальный Т-телохранитель, и только вы. Исполняли свои прямые обязанности. Экспертиза не сможет определить личность ментала, осуществлявшего воздействие. А даже если и сможет, то не сможет.
— Объяснитесь, сэр.
— Эксперты — менталы. Ни один ментал Ларгитаса не захочет ссориться с Т-безопасностью. Если мы заявим, что это были вы, эксперты подтвердят: вы, и баста. Кроме того...
— Я вся внимание.
— У меня есть кое-кто в Королевском Совете. Анна Ван Фрассен, королева этносоциологии, недовольна действиями научной разведки. Ее муж — адмирал флота; госпожа Ван Фрассен справедливо полагает, что халатность научной разведки подставила вооруженные силы Ларгитаса, спровоцировала военные действия. В частной беседе она намекнула мне, что Королевский Совет закроет глаза на прегрешения Т-безопасности, если они дадут нужный результат.
— Это хорошо. С такой крышей...
— Замолчите, Линда. Что за лексикон? Королевский Совет — не крыша. И вообще, я не говорил, а вы не слышали.
— Что именно вы не говорили? Чего именно я не слышала?
— Ничего. Нашей беседы не существовало в природе.
— Хорошо, Фрейрен.
— До свиданья, Линда.
Медленным шагом комиссар прошла к воротам. Ворота были открыты, Линда выбралась наружу и направилась к опушке леса. Ходьба успокаивала комиссара. Червь сомнения продолжал грызть Линдино сердце, женщина нуждалась в успокоении. Она не доложила Фрейрену о том, что сорвалась, что пыталась силой вывести Бреслау за пределы карантинной зоны и доставить в службу Т-безопасности. Судя по всему, Бреслау также не доложил своему начальству об инциденте. В противном случае Линду уже отозвали бы и Фрейрен мотал бы ее жилы на кулак.
Почему? Бреслау, почему?
В симпатию Бреслау к ней Линда не верила. Значит, какие-то особые мотивы. Какие? С одной стороны, подруга, сказала комиссар себе, ты должна быть ему благодарна. Ты сорвалась, он прикрыл. С другой стороны, это унизительно. Быть обязанной этому человеку? Этой язве двенадцатиперстной кишки?!
От злости захватывало дух.
Эмоции, подумала Линда. Мое поле деятельности, как справедливо напомнил Фрейрен. Мой бич, мой крест, моя пожизненная каторга.
* * *
«Что именно вы не говорили? Чего именно я не слышала?»
«Ничего. Нашей беседы не существовало в природе».
«Хорошо, Фрейрен».
«До свиданья, Линда».
Генерал Ван Цвольф выключил запись, предоставленную ему службой внешнего наблюдения. Вовремя, отметил генерал. Кто предупрежден, тот вооружен. У генерала тоже были покровители в Королевском Совете.
Как сказал Фрейрен? Клод Лешуа? Телепат пассивный? Никакой Клод Лешуа не появится и в ста километрах от космопорта, когда Бреслау будет вылетать на Китту. Нет, иначе. Пусть появится, приблизится, начнет готовиться к вторжению. И тогда рядом с ним сядет неприметный серый человечек. Серый внятно объяснит господину Лешуа, какие перспективы его ожидают в случае противозаконной деятельности в отношении адъюнкт-генерала научной разведки Ларгитаса. Серый объяснит, господин Лешуа примет во внимание. Ни один ментал Ларгитаса не захочет ссориться с Т-безопасностью. Ни один гражданин Ларгитаса не захочет ссориться с разведкой.
Комиссар Рюйсдал улетит, будучи уверена, что их план сработал. И Ван Цвольф позаботится, чтобы до самого возвращения на Ларгитас никто не разубедил комиссара Рюйсдал. Союз с Великой Помпилией должен остаться невредимым, это главное. А для этого требуется, чтобы сильный Т-телохранитель сопровождал Яна Бреслау на жизненно важные переговоры, готовый исполнить свой долг.
Остальное — пустяки.
Нет, иначе. Остальное — потом.
IV. Саркофаг
За ними приходят ранним утром.
Одноглазый хайль-баши идет по посольству в сопровождении другого офицера, по иронии судьбы тоже одноглазого. Гюнтер в местных воинских званиях не разбирается, только понимает, что новый офицер выше Абд-аль-Ваккаса — если не чином, так покровителем. Между вояками царит неприязнь, но до открытого конфликта в присутствии чужаков они не опускаются. Кроме кавалера Сандерсона — и еще, вероятно, доктора Ван Фрассен, — никто не замечает эту неприязнь. Да, говорит Гюнтер сам себе. В последнее время, братец, ты ведешь себя самым антиобщественным образом, без спросу считывая эмоции окружающих. После ночной пьянки болит голова, кавалер Сандерсон массирует виски и решает продолжать в том же духе. В смысле, следить за окружающими, а не пить всю ночь напролет.
— Я думал, его убьют, — бурчит Зоммерфельд.
— Кого?
— Абд-аль-Ваккаса.
— Зачем?
— Нас сейчас охраняет Львиная сотня. Людей Абд-аль-Ваккаса распределили по десяткам: двое в каждый десяток. Им простили сопротивление, но им не доверяют. С одной стороны, храбрыми воинами не разбрасываются. С другой — случись что, начнется резня. В таких случаях командиров казнят заранее, чтобы отсечь голову возможному мятежу.
Офицер собирает их внизу, в холле — Гюнтера, Регину, посла Зоммерфельда и Артура. Артур по-прежнему ни на что не реагирует, но ему показывают перстень — личный перстень Кейрин-хана, как сообщает Гюнтеру доктор, — и молодой человек кивает с равнодушием робота. Гюнтер, в свою очередь, радуется, что Натху не попал в число избранных. Будить сейчас сына он бы отказался, а конфликтовать с офицером не хочет.
Оглядев ларгитасцев, офицер что-то каркает.
— Следуйте за ним, — переводит Абд-аль-Ваккас.
— Куда? — заикается было Гюнтер. — Зачем?!
Ему не отвечают.
