— Ты о Тумидусе? Если да, тогда да.
Последняя реплика прозвучала двусмысленно.
— Ну вот. — Нейрам тряхнул белой гривой. — Я высажусь во дворе, а он в драку полезет. Рахиль, ты же помнишь: он обещал? Не хочется бить его при Папе. Драка на проводах? Нет, не хочу. А при вас он не полезет. И вообще, он — человек пожилой, неудобно выйдет...
— Я помню, — согласилась Рахиль. — Да, выйдет неудобно.
Сегодня был день двусмысленностей.
Глава восьмая
Таких, как я, топчут слонами,
или Вы спаслись?
I. Чайтра
«Генералу Бхимасене: включите конфидент-поле и отключите записывающую аппаратуру. Это важно. Жду подтверждения».
Наглость анонима достойна восхищения. Давать указания главе антического центра Чайтры в чине генерала, даже не представившись?! Звонок не за счет вызываемого абонента — в этом Бхимасена удостоверился первым делом. Если шутник, то богатый шутник. Минута, решает генерал. Я дам ему одну минуту, чтобы убедить меня: вызов действительно важен.
Отключить запись. Активировать конфидент-поле. Заблокировать дверь в кабинет, хоть об этом в сообщении речи не шло.
— Слушаю.
— Вы сделали то, о чем я просил?
— Да.
— Добрый день, генерал.
Рамка мигает. Показывает мужчину, ровесника Бхимасены. Кажется, даже комплекция схожая. Сказать точнее сложно: виден лишь «поясной портрет». Неброский дорогой костюм. Лицо холеное, усталое. Мешки под глазами. Складки на лбу стянуты к переносице. В каштановых, коротко стриженных волосах блестит иней седины.
Знакомое лицо. К сожалению, Бхимасена не может вспомнить, кто перед ним. Виделись? Где? Когда? Память отказывает.
— Сколько времени вы отвели мне на представление? — спрашивает гость. — Я бы отвел минуту.
Генерал вспоминает недавний разговор с Самсоном Коэном.
— Вы гематр?
— Значит, я угадал. — Гость смеется: искренне, от души. — Приятно, не скрою. Нет, я не гематр. Меня зовут...
В мозгу Бхимасены щелкает невидимый переключатель.
— Ян Бреслау, — произносят оба собеседника хором.
— Адъюнкт-генерал научной разведки Ларгитаса, — это гость добавляет уже сам.
Бхимасена выдерживает секундную паузу. Уточняет:
— Тиран. Я знаком с вашим оперативным псевдонимом.
Главный противник. Тот, кто непосредственно руководил поимкой Натху. Тюремщик юного антиса. Куратор экспериментов над мальчиком. Хозяин бункера-лаборатории. Тень, стоящая за созданием невиданной доселе угрозы: техноложских антисов.
Наверняка он приложил руку и к шадруванскому Саркофагу.
Ненависть, думает Бхимасена. Ненависть моя, где же ты? Ненависти он не чувствует. Настороженность — да. Жгучий интерес. Зачем ты вышел со мной на связь, Тиран?!
Бреслау дергает бровью. Наверное, это обозначает иронию.
— Я думал, из нас двоих только я работаю в разведке. Вы хорошо осведомлены, генерал. Что ж, тем лучше. Минута истекла. Продолжим разговор или разорвете соединение?
— Продолжим.
— Я не ошибся в вас. Мы работаем над одним и тем же делом, правда с разных сторон. И у меня есть сильное подозрение, что сейчас мы оба зашли в тупик.
Бхимасена улыбается. В улыбку он вкладывает годовой запас сарказма:
— Да неужели, шри Бреслау? Вы сумели создать своих антисов. Они увели Натху в надежное место. Помпилианцы прикрывают вам тыл...
Он чуть не брякнул: «задницу».
— С чего бы вам быть в тупике? Вам впору откупоривать игристое, запускать фейерверки и вертеть в мундире дырку для ордена!
— Дырявить мундир? — Бреслау изумлен. — Зачем? У нас ордена на магнитных фиксаторах. А продырявить мне могут разве что голову.
— Это вам могут продырявить голову?! Это за моей головой выстроилась очередь! Отсюда до конца Ойкумены! Благодаря вам, между прочим!
— На мою тоже хватает охотников. Добро пожаловать в клуб, генерал. У нас больше общего, чем я думал вначале. Если, конечно, вы не делаете плохую мину при хорошей игре.
— Возвращаю вам эту шпильку!
— Справедливо. Я и не предполагал, что мы сразу начнем доверять друг другу. Предлагаю удобоваримый вариант беседы. Мы озвучим каждый свою версию и попробуем двинуться дальше. Поскольку это я связался с вами, а не вы со мной, мне и начинать. Итак, моя версия. Вы спланировали и осуществили атаку на нашу лабораторию. Вы спровоцировали выход Натху в большое тело. Потом мальчика увели ваши антисы, а Кешаб явился ко мне для отвода глаз, вешать лапшу на уши. Через год-два-пять вы объявите, что нашли Натху где-то в космосе и уговорили вернуться на Чайтру. Пока же вы, генерал, будете изображать козла отпущения и дырявить мундир загодя. В итоге вам, не афишируя, дадут орден и повысят в звании.
— Вы говорили с Кешабом?!
Слова Бреслау дублировали официальную ларгитасскую пропаганду. Но разговор с Кешабом! Это действительно стоило внимания.
— Да. Мы друг другу не поверили, и он ушел в волну.
— Что он вам сказал?!
— То же, что и вы. Он утверждал, что мы создали своих антисов и они увели Натху в неизвестном ему направлении.
— Так оно и есть!
— Еще он предполагал, что его сочтут изменником. За высадку на Ларгитасе и встречу со мной.
— Зачем же он тогда высадился? Зачем говорил с вами?
Бреслау пожимает плечами:
— Два варианта. Либо, как я уже сказал, он осуществлял операцию прикрытия. Показывал, что брамайны тут ни при чем. Либо он был не вполне адекватен. Как по мне, он сам плохо понимал, что делает и зачем.
— В последнее время Кешаб был весьма неуравновешен, — с неохотой признает Бхимасена.
В конце концов, он не выдает никакой тайны.
— Ну вот видите! Кое в чем мы пришли к согласию. Уже прогресс. Продолжим? Теперь ваша очередь.
К чему он клонит, лихорадочно думает генерал. Чего хочет? Чтобы я проговорился, выболтал что-то важное? Но зачем, если у Ларгитаса и так все в шоколаде?
— Вы правы, Бреслау. Я считаю, что вы научились делать антисов и двое из них — конвоиры мальчика. Куда они его увели, а?
— И куда же, по-вашему?
Вопросом Бреслау показывает, что со всей возможной покладистостью исполняет роль, отведенную ему Бхимасеной. Это не нравится генералу. Но останавливаться он не собирается.
— Они отвели его на Шадруван. Под Саркофаг.
— Интересная версия. Оригинальная.
