Понял?
Рауль понял. Правда, у него появилось много вопросов. Но задавать их Пыре он не стал. Пыра – он вроде бы увалень: затихарится – и вдруг ка-ак даст по роже! Рожа, знаете ли, не казенная. Теперь-то, спустя годы, Рауль знал ответы. Что-то прочел в вирте, до чего-то дошел своим умом. Многое подсказали старшие товарищи: в школе на Террафиме, в университете на Роксфельде, в «Братстве Людей», куда он вступил на первом курсе.
Значок Братства украшал лацкан его сюртука.
Физиология против Разума. Эволюция против Прогресса. Да, энергеты умеют то, что недоступно настоящим людям. Но электрический скат или скорпион-громовержец с Юкасона тоже являются живыми аккумуляторами. Это ли путь развития для человека? Счетные способности гематров? У людей для этого есть компьютеры. Мозг создан, чтобы думать, творить, изобретать – а не считать.
Увы, согласно Декларации Прав, энергеты считались такими же людьми, как и представители технологических цивилизаций. Даже оскорбительное слово «техноложцы» для обозначения последних было признано официально! Впрочем, чего ждать от Совета, где недолюди имеют без малого половину голосов? Сама идея Лиги порочна изначально. А уж Комиссия по правам человека, старательно поддерживающая унизительное «равенство» – это вообще позор Галактики! Сколько раз она отстаивала интересы энергетов в ущерб настоящим людям?!
И его отец не просто работает в этой комиссии – он ее ответственный секретарь, второе лицо после председателя-вудуна, пародии на человека!
Да, Раулю Гофферу было чего стыдиться.
Он пытался поговорить с отцом на эту тему. В ответ отец принялся нести пропагандистскую чушь. Теория расового превосходства ведет в тупик, у нас взаимовыгодное сотрудничество, надо уважать… Рауль едва не наговорил отцу грубостей. Еле сдержался – возможно, потому, что под финал отец привел аргумент, сбивший Рауля с толку.
– Если ты утверждаешь, что они – животные, неспособные к техническому прогрессу, – заявил Клаус Гоффер, – ответь: каким образом энергеты ухитрились выйти в Дальний Космос? Построить звездолеты? Овладеть РПТ-маневром? Колонизовать ряд планет? Энергия – энергией, а без высокоразвитой техники это нереально. Вспомни – тогда они еще не вступили в контакт с Ларгитасом. Им всё приходилось изобретать самим…
Разумеется, тут крылся подвох. Но Рауль не нашел достойного ответа. Молодой человек был уверен: ответ есть! Просто лично он, Рауль, его пока не знает. Хотел спросить у старших товарищей по Братству, но замотался, забыл; навалилась учеба, сессия…
Ничего, впереди у него два месяца каникул. Надо как следует порыться в вирте и найти ответ самостоятельно. Если нет – связаться с Альфредом ван Ниске или с Готлибом Штайнингом. Они должны знать!
…От легкого прикосновения он едва не подпрыгнул.
– Регина?! Нельзя же так! Подкралась, как…
– Как суперразведчица Грета-невидимка! Слушай, Рауль…
Молодой человек независимо выпрямился:
– Слушаю.
– Ты не обижайся, ладно? Я не хотела. Там, в буфете…
– Что – в буфете? Пирожное не понравилось?
– Я погорячилась. Но ты тоже был не прав, насчет «шелухи».
– И в чем я был не прав?
Молодой человек уже взял себя в руки. Теперь он глядел на девчонку-телепатку свысока, благо рост позволял.
– Давай просто не будем об этом, а?
На миг Раулю почудилось: капитанская дочка старше него. Она действительно знает что-то важное, неизвестное ему. Наваждение подмигнуло Раулю из сумеречных глубин подсознания – и сгинуло, оставив горькое «послевкусие».
– Ладно, проехали.
– Ты на меня не сердишься?
– Не сержусь.
– Правда?
– Правда, – великодушно улыбнулся Рауль.
И подумал, что Регина, пожалуй, не полная психопатка. Ну, разозлилась без причины – у девчонок так бывает.
– Здорово! Тогда бежим скорее! Сейчас финал начнется.
Девочка сорвалась было с места, но вдруг остановилась.
– Скажи, Рауль… Это правда, что «шелуха» только у энергетов?
– Не только.
– А у кого еще?
– У рабов, – просветил малолетку Рауль.
– У каких рабов?
– Помпилианских. Если помпилианец качает энергию у клейменого раба – у того срывает «шелуху».
– А у помпилианца?
– У хозяина? Нет, не срывает. Я же говорил, помпилианцы ближе к нам, настоящим людям. Не знала?
– Не знала, – тихо ответила Регина. – Значит, у рабов…
VI
– …финал межсистемного чемпионата ВКС Ларгитаса по силовому троеборью. На арену приглашаются корвет-капитан Дигиц и капитан-лейтенант Стросс.
Камера для поединков в невесомости в точности копировала боевую рубку корвета. Термосиловая броня, два пульта управления – основной и дублирующий; кресла капитана, штурмана и офицера связи. Автономные регенераторы, шкафы со скафандрами, под потолком – жгуты энергокоммуникаций в защитных кожухах. Входов, как положено, два: основной и аварийный.
Кому из бойцов какой достанется, решит жребий.
В «рубке» прятались десятки камер, изображение с которых проецировалось в гигантскую голосферу над ареной. Системы слежения сами меняли ракурс, позволяя зрителям и судьям наблюдать бой во всех подробностях с наиболее выгодной точки. Оба финалиста замерли перед главным судьей и двумя арбитрами. Арбитры опрыскивали спортсменов энергетическим наноспреем. Покрыв тело бойцов, нанопленка начнет генерировать маломощное поле, ослабляющее удары. Реальную силу попаданий будут фиксировать специальные датчики, выводя данные на табло.
Внутри «рубки» разрешено все: удары, броски, болевые, удушающие… Никаких ограничений. Спасибо полю: иначе после чемпионата половину спортсменов отправляли бы в реанимацию. Регина как-то спросила отца: «Зачем?» Капитан ван Фрассен сразу стал серьезным. «Это армия, Ри. Мы не в игрушки играем. На войне дерутся насмерть. Спорт, не спорт – мы должны быть готовы убивать и умирать».
– …Готовы?
– Так точно!
– Так точно!
– Тяните жребий.
Дигицу выпало входить через аварийный выход, Строссу – через основной. Оба ловко взобрались на корпус «рубки» и замерли: один у двери, другой – у распахнутого люка.
Гонг!
Бойцы нырнули внутрь. Дверь и люк мягко захлопнулись за их спинами. Щелчок запорных устройств. На табло вспыхнул зеленый значок: антигравы включены. Теперь в «рубке» царила невесомость.
Тысячи взглядов прикипели к голосфере.
– А-а-ах!..
Влетев в люк ногами вперед, Дигиц мгновенно сгруппировался и, оттолкнувшись от потолка, устремился к противнику. В миг столкновения ноги корвет-капитана буквально выстрелили вперед. Распрямившись, Дигиц превратился в живое копье, и двойной «наконечник» с силой ударил в «мишень». Однако Стросс успел закрыться наглухо, локтями и коленями, сделавшись похож на упругий мяч. Удар пришелся вскользь. Стросса завертело волчком, а Дигица отнесло в сторону, к ребристому корпусу регенератора. На табло столбик «диаграммы витальности» Стросса едва заметно уменьшился. Оба бойца «поймали упор», на миг прилипли к термосилу – и вновь кинулись друг на друга.
