— Ну, вот видите, государь! — воскликнул Сугрива. — Этот конверт, наверное, был брошен этим человеком в момент падения с лошади в ближайший кустарник около дороги, а Мусташ, следовавший за матерью, подобрал его, играя.
— Вот странно! — воскликнул Коркоран. Посмотрев на подпись в конце письма, он прочел: «Дублефас, он же Рускерт».
Пока магараджа читал письмо, содержание которого мы привели выше, доктор Рускерт смертельно побледнел. Окончив чтение, Коркоран приказал:
— Наденьте на этого доктора кандалы и посадите его в тюрьму.
— А что прикажете делать с тем, кто вез это письмо? — спросил Сугрива.
— Так это ты тот знаменитый Бабер, о котором он говорит в письме?
— Так точно, государь! — с самоуверенной наглостью отвечал индус. — Но помните, государь, что великодушный лев не должен раздавливать пятою муравья, укусившего его пятку. Если вы удостоите меня помилования, я могу вам пригодиться, государь.
— Хорошо! Ты можешь изменить еще двум, трем господам? Не так ли? Хорошо, я буду иметь это в виду.
Когда обоих пленников увели, Коркоран возвратился во дворец, видимо погруженный в глубокое раздумье.
— Ну что же? Что это за важное событие, заставившее тебя выйти из дворца с револьвером в руках?
— Пустое! — ответил Коркоран, опасавшийся встревожить обеих женщин. — Ложная тревога, поднятая часовым, опьяневшим от опиума. Но скажи, откуда у тебя взялся этот друг Акажу, о котором ты мне еще ничего не говорил, но я только что с ним познакомился?
— Это конец моей истории, и, когда я хотел об этом рассказать, раздался ружейный выстрел, и ты ушел. Но я сейчас докончу. Вы помните мой рассказ о кораблекрушении, свидетелями которого были Алиса и я. Это кораблекрушение показалось нам указанием свыше, пренебрегать которым не следовало, а потому мы поспешили бросить якорь на необитаемом острове. Я опорожнил шар, поместил его надежно под громадным каштановым деревом, и после этого мы снова подошли к берегу, на котором потерпевшее крушение судно лежало на боку, как выброшенный волнами мертвый кит.
Весь экипаж погиб, но мы в этом судне нашли очень большое количество всякого рода провианта и запасов, очень тщательно упакованных в ящиках, так что морская вода их нисколько не испортила. Кроме того, мы нашли там пятьсот бочонков Бордосского вина. При виде этого я уже нисколько не сомневался, что само Провидение приглашает нас поставить палатку нашу на этом острове, и с согласия Алисы, из скромности отказавшейся, как я это хотел, окрестить остров ее именем, он назван был: «остров Кватерквем».
По редкому, исключительному счастью, не только упавший нам с неба судовой груз был чрезвычайно драгоценен, но и невозможно было разыскать его собственника, так как все судовые документы исчезли, унесенные волнами. Когда я был занят составлением инвентаря нашего сокровища, вдруг услышал крик изумления Алисы и тотчас же вслед за тем послышались слова, сказанные мужским голосом по-английски:
— Как ваше здоровье, сударыня?
Я был поражен донельзя. Поворачиваю голову и вижу пожилого человека, одетого, побритого и до самых мелочей по внешности похожего на протестантского пастора, а вслед за ним шла женщина, еще красивая, но возрастом подходящая к возрасту мужа и одетая самым тщательным образом, но по моде 1840 года. За ними шли попарно по росту девять детей от пятнадцати до трехлетнего возраста, шесть девочек и три мальчика.
В этом заключалось все население острова.
Говоря откровенно, я был почти недоволен этой встречей. Как! Объехать в воздушном шаре кругом всего света в поисках необитаемого острова, и не успел я ступить ногою на таковой, как вдруг встречаю тут одиннадцать душ больших и маленьких людей, да к тому же еще англичан!.. Это просто преследование судьбы!.. Но Алиса смеялась, забавляясь моей неудачей, так как, в сущности, она рада была встретить здесь соотечественников.
— Милостивый государь! — спросил я англичанина. — Каким путем вы прибыли сюда?
— Мы прибыли морем и потерпели крушение, я и моя дорогая Сесиль 15 июня 1840 года; это было через шесть месяцев после того, как Бог оказал мне милость, дав возможность приобрести ее руку и сердце. Мы поехали на острова Тихого океана, намереваясь цивилизовать дикарей островов Вити; у меня даже был со мною весьма значительный запас экземпляров Библии. Но наш корабль погиб в том водовороте, который вы видите перед нашим островом, и только я и Сесиль спаслись от смерти. По счастью, мы не потеряли бодрость духа и, расчистив около трехсот десятин земли, выстроили дом, к которому я каждые два года добавляю павильон в тех случаях, когда Господу угодно благословить нас новым потомством. Словом, если бы только я мог дать мужей моим дочерям и жен моим сыновьям, я ни в чем бы не завидовал самым счастливым патриархам. Ну а вы, как вы спаслись от кораблекрушения?
— Мы его не потерпели, так как прибыли сюда по воздуху! — ответила Алиса и рассказала ему, кто мы такие и что ищем.
Пастор вместе со всей своей семьей опустился на колени и воссылал благодарение Богу.
— Но мы уедем далее, потому что я хочу непременно найти необитаемый остров.
— Понимаю! — возразил англичанин. — Во сколько же вы оцениваете мой остров?
— Но я не намерен его покупать. Оставьте его себе, а я уезжаю.
— Во имя Господа! — воскликнул англичанин. — Возьмите его бесплатно, только увезите нас отсюда. Сесиль, не пившая чая почти уже двадцать лет, ни минуты не хочет тут оставаться.
Его предложение мне очень понравилось, и я сказал:
— Послушайте! Будете ли вы довольны ста тысячами франков?
— Сто тысяч франков! — воскликнул он радостно. — Да благословит вас за это Господь. Лучшего я ничего не желаю. Но когда же мы поедем?
— Дайте мне время осмотреть мое приобретение. Поехать мы можем завтра. Я довезу и высажу вас в Сингапуре.
— Я с нетерпением жду возможности, — сказал англичанин, — почитать «Таймс» и «Морнинг Пост».
— О! — воскликнула Сесиль. — Мы будем пить чай и есть сандвичи!
При мысли воспользоваться такой прелестью молоденькие англичане и англичанки с видимым наслаждением облизывали себе губки.
— Я буду счастлив, — сказал отец семейства, — если вам угодно будет воспользоваться нашим гостеприимством.
Он показывал нам дорогу к своему дому, оказавшемуся в один этаж, очень удобным и просторным, с несколькими павильонами, неправильной формы, но чистенькими и красивыми. С первого же взгляда я признал, что совершил весьма недурную сделку. Обед оказался очень хорошим и весьма разнообразным; в особенности вино было великолепно, так как море выбрасывало на берег все остатки после кораблекрушений и таким образом заботилось о снабжении винного погреба почтенного миссионера. Разговор был веселый и оживленный. Мои хозяева чрезвычайно радовались тому, что покидают остров, а я радовался тому, что на нем поселюсь. Алиса рассказала пастору обо всем, что произошло за последние двадцать лет.
