Пия, одетая в его белую рубашку, доходящую до бедер, представляла собой соблазнительное зрелище. Она потерла заспанные глаза.
Проклятье! Надо было поверить своим инстинктам и остаться ночевать сегодня в больнице…
— Рафаэль! — раздался ее голос, хрипловатый спросонья.
Он допил вино и обернулся. Ее волосы, вьющиеся вокруг лица, и обнаженные стройные ноги, покрытые красивым загаром, вызвали в нем мгновенную ответную реакцию. Все эти дни Рафаэль исподтишка наблюдал за Пией, чувствуя, что желание узнать, какова она в постели, растет с каждой минутой. Но он заставлял себя сдерживаться, потому что не собирался с ней спать и вообще не намеревался больше связываться с этой женщиной. А сейчас ничто не остановит его — он наконец овладеет Пией!
— Извини, если я тебя потревожил, ложись спать, — сказал он, избегая ее взгляда.
Она покачала головой, волосы упали ей на лицо. Рафаэль порадовался тому, что их разделяет кухонный стол. Впрочем, никакое расстояние между ними не сможет погасить огонь, вспыхнувший в его крови.
— Я уже выспалась. Проснувшись, не сразу сообразила, где это я.
Пия потерла глаза тыльной стороной ладони. Она ощущала себя так комфортно, стоя полуодетой в квартире Рафаэля посреди ночи! Хотя прежде всегда вела себя рядом с ним словно пугливая, норовистая лошадь. Это означало новый уровень доверия, переходить на который Рафаэль не хотел.
— Мне приснилось, что я потеряла Джио, и потом… Потом все вокруг словно начало рушиться, и я проснулась.
Она прислонилась к стене, рубашка чуть подтянулась, открыв еще один дюйм загорелого бедра и обтянув небольшую, высокую грудь.
Пия выглядела в этот момент очаровательно и сексуально — словно подарок, ждущий, когда его развернут. Рафаэль тяжело сглотнул. Ему нужно лечь спать. И ей тоже. В разных кроватях. Но все же он не удержался и спросил:
— А что я делал в твоем ночном кошмаре? Что я мог сделать хуже того, чем уже сделал, когда ушел от тебя, еще трепещущей после оргазма, который я подарил тебе?
— Во сне ты кричал мне, что я во всем виновата, что это я убила Джио…
Рафаэль осторожно подошел к Пии, стараясь не коснуться ее, и сказал:
— У тебя была напряженная неделя.
Пия провела пальцами по лицу.
— О боже, что же нам делать?
— Мы просто поспим сорок восемь часов, — ответил Рафаэль и тут же представил себе их, лежащих рядом в кровати, с переплетенными руками и ногами. Желание мгновенно вспыхнуло в нем с небывалой силой.
— Я не могла уснуть от всех этих мыслей, ворочающихся в моей голове, — пожаловалась Пия. — Ты можешь честно ответить на один вопрос?
Рафаэль насторожился и неохотно сказал:
— Если получится.
Он всегда старался защищать своих сестер и даже Аллегру, но рядом с Пией он остро осознавал свои недостатки. Казалось, она постоянно держала зеркало перед его лицом, и было невыносимо видеть свое отражение. Рафаэль не хотел причинить ей боль, ранить ее чистую душу, но и держаться вдали от Пии он тоже дольше не мог.
— Это из-за меня Джио ссорился с тобой?
— Пия…
— Подожди. Ты ведь не знаешь… Ведь я… За несколько часов до вашей ссоры я сказала дедушке, что хочу уехать.
Рафаэль молчал, не доверяя себе, боясь, что расскажет, из-за чего на самом деле повздорил со стариком. Он знал, что Пии наплевать на «Вито аутомобилис», на акции, на богатство деда, а потому ей не стоит знать, что Джио предложил своему крестнику.
— Я хотела уехать ненадолго. Собиралась вернуться в Штаты, закончить кое-какие дела. Я сказала дедушке, что это лишь на время…
— Потому что ты не хотела меня видеть после того, что я сделал? — Это больше всего раздражало Рафаэля. — А ты подумала о своем деде? Ты всегда убегаешь, если тебе трудно. Разве не так ты поступила с тем мужчиной, который обманул тебя?
Пия побледнела, словно Рафаэль ударил ее ниже пояса, и упрямо вскинула подбородок.
— Я не убегала от тебя! Мне нужен был перерыв. Нелегко понимать, что каждая минута, проведенная рядом со мной, причиняет тебе страдание.
— Это…
— Пожалуйста, не лги! Единственное, в чем я уверена, — что ты всегда будешь со мной честен. Не отбирай у меня хотя бы это. Ты едва можешь смотреть на меня, когда мы рядом. — В его глазах отразилась боль, в ее глазах вспыхнул огонь. — Ты… Я заставила тебя дать мне то, чего ты не хотел мне давать.
— Боже мой! Это то, что ты о себе думаешь? Когда же ты осознаешь, что…
— Ты мне ясно дал понять: я для тебя — ничто. Еще один жернов на твоей шее. Еще один человек, который зависит от тебя. Еще один долг, который ты должен выполнить, даже если это тебе не по нраву. Я вовсе не сержусь на тебя, потому что вижу, какая большая ответственность лежит на твоих плечах и как серьезно ты ее воспринимаешь. Просто мне невыносимо думать, что я — одна из тех, кто тебя обременяет. Не знаю, как заставить Джио поверить в то, что я в состоянии и сама присмотреть за собой.
Рафаэль провел пальцем по ее щеке.
— А если я признаюсь, что сказать тебе «нет» было для меня самым сложным из всего, что приходилось в жизни делать? Что, даже если бы ты не соблазняла меня преднамеренно, я все равно не смог бы переспать с Эвой. Что, закрывая глаза, я каждый раз чувствую твое тело в своих руках. Стоит мне услышать твой голос, я сразу вспоминаю о твоих тихих стонах и вскриках наслаждения. Что каждое утро я просыпаюсь с эрекцией и онанирую, словно подросток, представляя тебя голой, извивающийся подо мной, умоляющей войти в тебя.
Пия смотрела на него широко раскрытыми глазами, в которых отражалось такое неприкрытое желание, что Рафаэль чуть не взял ее прямо здесь и сейчас.
Он поднес ее ладонь к низу своего живота.
— Каждый раз, когда я чувствую твой запах, я возбуждаюсь. Теперь ты мне веришь, дорогая?
Глаза Пии наполнились тоской, она прислонилась лбом к плечу Рафаэля, резко вдохнула и провела ладонью по его руке. Рафаэль зарылся лицом в волосы Пии, ощущая, что им овладела не похоть, но нечто большее. «Наверное, это нежность», — подумал он.
Рафаэль хотел эту женщину. Она была ему нужна не на одну ночь, не ради скоротечного романа. Мысль о том, что Пия может оказаться в объятиях другого мужчины, сводила его с ума. Она принадлежит ему — знает она это или нет!
— Впервые в жизни я хочу побыть эгоистом. Я возьму тебя для себя — и к черту все последствия! Ты даже не представляешь, сколько раз мне приходилось напоминать себе, что ты — внучка моего крестного отца.
Пульс Пии бился со скоростью сто ударов в секунду. Она шагнула назад, все еще ощущая на своей ладони тепло тела Рафаэля, чувствуя исходящее от него возбуждение. Он был самым красивым мужчиной из всех, кого она знала.
— Но я не только внучка Джио. Я Пия. И я хочу… Рафаэль накрыл ее губы ладонью и притянул ее к себе.
