Даша кивнула. Торговец не врал. Трояны предугадывают почти каждое ее движение. Они играют с жертвой, как сытые коты с напуганной мышкой. Но иногда помощь могла прийти откуда не ждешь.
– Говори, чем можешь помочь! Только живо, а то моему другу не терпится содрать с тебя шкуру. И татушка на заднице не спасет!
– Рудик поможет. – Он заговорщически наклонился. – За оградой стоит большой фургон. За очень умеренные деньги Рудик вывезет своих новых друзей в безопасное место. У Рудика самый большой фургон во всем Петрополисе, такого вы не сыщете даже в Берлине или в Бухаресте! Говорю правду, мин херц! Папа продал мне этот фургон перед смертью. Вот какой был добрый человек! Мог завещать государству, и тогда его бы похоронили как гоя! А так его прах покоится в татарской слободе, на местном кладбище среди останков тугаринов! Но папа не в обиде, папе все равно, папа мертвый, черви кушают то, что осталось от папы…
– Пасть в скрепу! – заорала Родченко, надеясь остановить словесный понос торговца.
В предложении менялы имелся здравый смысл. Торговцы с заветной печатью на бедре – неприкасаемые господа. Для них не существовало границ, они запросто пересекали линию фронта, провозя в своих фургонах контрабанду. Водку, гашиш, опиум. Беглецы чудом избежали ареста, но теперь с ними раненый, боезапас на исходе. Хороший отряд полицейских возьмет их без особых усилий. И тогда она не получит заветный крестик.
– Бедный Грек, пропал Грек, погиб Грек… – завел старую песню баклан.
– Сколько берешь за услугу? – спросила Даша.
– Сто марок!
Девушка запустила руку в карман куртки, звякнули медяки. Она вопросительно посмотрела на друзей. Тихон горестно покачал головой, Грек завыл пуще прежнего. Гордей рубанул воздух ладонью, как шашкой.
– Гоните сами! Оставь дуру, я перебьюсь!
– Тебя будут пытать… – грустно сказала Даша.
– Обязательно будут! – важно кивнул Рудик. – Псы любят пытать гоев. Негоциант Шапиро торгует возле Крестов. Он имеет специальный допуск, у него восьмизначный номер начинается с буквы Z, оно немалого стоит! Он говорил, у них имеется специальная машина, завезенная из самого Бухареста. При ее помощи герры полицейские вытягивают кишки через дупель. Шапиро слышал, как ужасно кричат люди, он говорит, что поседел раньше времени, слыша эти ужасные крики!
– Обрадовал! Мы не бросим тебя, Гордей!
Девушка высыпала содержимое кармана в ладонь менялы.
– Здесь тридцать две марки. Остальное получишь потом. Идет?!
Человек презрительно поджал губы.
– Ты думаешь, Рудик спасает гоев только ради денег? Глупая и красивая донна! Айда за мной, мин херц!
Он проскочил между припаркованными фургонами и устремился к решетке Летнего сада. Тихон обнял раненого товарища за талию, хнычущий Грек замыкал шествие. Им вслед несся недовольный ропот, прокричала девочка:
– Мама! Дяди псы едут! Они поймают нехороших бакланов?
Мать ответила, но ее слова потонули в людском гомоне. Ветер принес сладчайший аромат ладана. Псы будут с минуты на минуту. Местный спецназ использует лошадей, такой способ перемещения быстрый и надежный. И правда! Вдоль аллейки Михайловского замка мчались рыцари. Опасно было недооценивать неприятеля! Похоже, Даша и правда считается важной персоной. Донесся собачий лай, но горожане не спешили покидать аллею, ожидая красочного реалити-шоу. Впереди на лошадке огненно-рыжего окраса гарцевал лично генерал Мойзес Кейтель собственной персоной. Они уже виделись раньше, вспомнила Даша, когда ей удалось смыться из подвала.
Охотник-троян был хорош в рыцарском облачении. Блестящий шлем на голове сверкал, как надраенный медный таз, наплечники удобно облегали широкие плечи, притороченные павлиньи перья завершали картину. На груди был выткан рыцарский орден – красный скорпион, изготовившийся к броску. Троян сжимал длинное копье, взгляд рыцаря блуждал поверх людской толпы. Взор тигра на охоте, устремленный вперед. Огромная кавказская овчарка задыхалась от лая, приземистая, мускулистая лошадка грызла удила. Рудик прав – охотник был настроен решительно. Прокатились восторженные возгласы:
– Генерал Кейтель! Смотрите! Генерал!
– Что вы говорите?! Лично генерал принял участие в травле? – воскликнула мама девочки.
– Генерал возглавляет травлю! Генерал, я жду вас в своем салоне! – Экзальтированная дамочка кинула шелковый платок. Невесомую ткань разодрали в клочья копыта лошадей.
– Я видела их! – закричала мамаша. – Я видела беглецов!
– Плохо дело! – покачал головой Рудик. Он выхватил из саквояжа склянку с маслянистой жидкостью. Сильно запахло рыбьим жиром. – На вот! Облейся!
На раздумье времени не оставалось. Если всадники пересекут площадь, то смешаться с толпой не получится.
– Генерал, сделай мне кнабе! – закричала молоденькая девушка с розовой челкой. Даша узнала и девицу, которая занималась любовью на скамейке, в тот злополучный день, когда туристка из Санкт-Петербурга обнаружила себя в чем мать родила в подсобке швейцара.
– И я хочу кнабе от генерала! – подхватила ее подруга.
– Сучки озабоченные! – процедила сквозь зубы Даша. – Давай свою заразу!
Она плеснула на голову масла, передала флакон Тихону. Спустя несколько секунд вся компания, облившись маслом, издавала тошнотворный рыбный запах.
– Не знаю, как это действует, но кнабе мне никто сегодня делать не захочет! – заметила Даша.
Кавалькада всадников выскочила на площадь. Подручные охотника неуверенно смотрели на генерала, ждали команды. В пятидесяти метрах застыли как соляные столбы беглецы. Кейтель выглядел растерянным.
Озирался по сторонам, сдерживая рвущегося пса. Рыбий жир словно облек беглецов в шапку-невидимку. Даша не верила своим глазам, все стояли неподвижно, даже Грек хранил молчание. Интересная деталь! Трояны не доверяли собакам, держа свору для травли, тем самым пренебрегая уникальным чутьем животных.
– Мама! Ну когда начнется охота?! – прозвучал капризный детский голосок.
За решеткой Летнего сада собрались вездесущие смерды. Худой парнишка поднял ком земли и запустил в генерала. Удачно попал в шлем, лицо трояна исказила гримаса негодования.
– Ату! – Он спустил собаку с поводка, и та кинулась на обидчика.
Зрители разочарованно загудели. Они ожидали увидеть настоящую травлю, а великолепный генерал снизошел до чумазого оборванца.
– Ходу! – крикнул торговец.
Дальнейшая судьба отважного смерда оказалась за пологом тайны. Пользуясь всеобщим замешательством, беглецы помчались прочь. Рудик лавировал среди торговых палаток, как заправский слаломист. Не верилось, что неуклюжий торговец был способен развить этакую прыть. Он выбежал на площадь, пересек Аптекарский переулок и остановился возле фургона. Фургон занимал треть проезжей части, внутри могло поместиться небольшое семейство беженцев из Молдавии. Рудик распахнул дверцу, тревожно огляделся по сторонам:
