– Здравствуйте, девушка! Что вам угодно?
– Ваше величество… – прохрипела Даша, насильно прокашлялась. – Ваше величество! Вы в опасности! Тот, кого вы считаете другом, – демон! Нечистая сила! Вы – царь! Прогоните его, прежде чем они уйдут сами! Прошу вас!!!
Император вежливо улыбался, глядя поверх ее головы на мраморное изваяние Яноша Лютеранина.
– Вы очень громко кричите, девушка! Поясните, в чем ваша просьба? Желаете поступить в Академию войны на льготных условиях? Это просто сделать.
Она бессильно сжала кулаки. Ничего нельзя изменить.
– Вы не слышите меня, государь… – упавшим голосом проговорила он.
– Отчего же? – раздался за спиной знакомый голос. – Он нас видит и слышит! И даже готов оказать помощь. Что тебя не устраивает, донна?! Именно таким, в вашей исторический версии, и являлся российский император. Обаятельный, отзывчивый, безвольный самодержец.
– Вы его чем-то опоили?!
Янош Лютеранин рассмеялся, Рамзее громко залаял, эхо разносилось под высокими сводами залы.
– Мы покидаем Петрополис, и теперь история пойдет по привычному сценарию. Ты хорошо знаешь этот сценарий. Так же как и дальнейшую судьбу Николаса и его несчастной семьи. У меня вопрос, донна. Какой из двух сценариев предпочтешь лично ты? Жить под властью троянов или тот новый мир, что обрушится на твою страну тотчас после нашего ухода? Подумай об этом на досуге. А я не прощаюсь. Мы встретимся гораздо раньше, чем ты думаешь!
Он повернулся и вышел из зала. На прощание бультерьер поднял заднюю лапу на краешек золоченой рамы, пустив струю. Даша стояла перед императором всероссийским как оглушенная. Это называется играть с демоном в карты. Какую версию предпочитаешь ты, Родченко?
– Чем я могу помочь вам, девушка? – благожелательно вопрошал самодержец. Последний император из рода Романовых.
– Позаботьтесь о себе и о вашей семье, ваше величество! – пробормотала она и вышла наружу.
Даша ничего не стала говорить друзьям. Голова пылала и гудела, как котел. Малышев не приставал с расспросами, она благодарно сжала его плечо. Пора в путь! Косьян немедленно выскочил из подвала, громко чихая и отфыркиваясь. Его голова и плечи покрывала густая зеленая тина. Даша не стала расспрашивать, где исхитрился побывать вездесущий пасюк. После короткой аудиенции у императора желание как можно скорее покинуть ненавистный Петрополис стало навязчивым.
– Борзо выкаблукиваете! – суетился мальчик, размахивая чучелом крысы. По обрывочным фразам следовало, что путники «начудили» в Гадесе. И теперь – «дело швах». Ему не терпелось избавиться от хлопотных клиентов. Точкой перехода служила обычная квартира на Петроградской стороне. Куда и поспешили друзья. Проще было воспользоваться фургоном Рудика, но пешком быстрее, решил торговец.
– Псы заняты! – пояснил он. – Праздник нынче…
Действительно, на беглых кошаров не обращали внимания. Жители Петрополиса были всецело поглощены подготовкой к грядущему торжеству. Даша не стала докучать вопросами. Ее мысли всецело сосредоточились на возвращении домой. Несколько смущали туманные намеки Косьяна, что именно такого «начудили» они в Гадесе, но, как говорила героиня популярной книги, об этом я подумаю завтра!
Они вбежали в подъезд, здесь было сыро, темно и прохладно. Зверинская улица, дом 12. В этом подъезде прошло ее детство! Совпадение? Маловероятно. Череда взаимосвязанных событий увязана в причудливую нить. Просто человек не всегда умеет уловить эту взаимосвязь. Квартира 4. Сомнения отпали. На площадке чернела единственная входная дверь. Обычная дверь, обитая дерматином, кнопки звонков выстроились в неровный столбик. Типовая коммунальная квартира, какими славилась Петроградская сторона. Точка силы расположена в той самой квартире, где двадцать восемь лет назад она появилась на свет?! Даша нетерпеливо сжала руку Малышева. Костя ответил пожатием, его глаза светились в темной парадной.
– Ты сломаешь мне пальцы, – улыбнулся мужчина.
– Извини! – Она украдкой поцеловала его руку. – Теперь мы будем вместе?
– Обещаю!
В подвальной нише послышались шаркающие шаги.
– Гномы! – воскликнул Рудик. – Попрощаться пришли!
Косьян недовольно пробормотал насчет задержки времени, но деваться некуда. Гномы вызывали всеобщее уважение. Ссориться с ними не хотел даже независимый кормчий. Появился Ратибор, снял мушкетерскую шляпу, горестно вздохнул:
– Скорблю о расставании, волшебная донна!
– Скорблю вместе с вами, рыцарь! – искренне сказала Даша.
– Как знать, быть может, увидимся еще?!
– Кто знает… – осторожно ответила девушка. – В Петрополисе ожидают праздника?
– Они называют это эвакуацией! – усмехнулся принц.
– Поясните, Ратибор!
– Срок пребывания троянов в здешнем мире истекает ночью. Они умчат прочь, и вместе с ними растворится в дымке голубого тумана волшебный и непостижимый город Петрополис!
Гном был не чужд поэтического дарования. Дымка голубого тумана! Как над Змеиным озером!
– Вы хотите сказать, уважаемый Ратибор, что исчезнет Петрополис?! Эти люди?!
– Грубо, но точно! Трояны придумали этот мир, они же заберут его с собой, как капризные дети любимую игрушку.
– А как же вы?! Орден Чертополоха? Матадор?!
Ратибор грустно улыбнулся:
– Мы жили всегда в этом городе! Наш народ – хранитель традиций, мы независимы от причуд троянов! Вы, люди, догадывались о нашем существовании, но выбелили знание из своих умов. Проще жить, видя лицевую сторону бытия. Никто не хочет исследовать изнанку. Там страшно, темно, но ужасно интересно! Хочу оставить презент на память о нашем знакомстве, донна! Держите!
Он протянул массивный золотой перстень с искрящимся нежным перламутровым светом огромным бриллиантом.
– Это же драгоценность! – ахнула девушка.
– Сущая безделица! – скромно ответил принц. – «Капля Солнца», сорок шесть карат, найден в Индии в семнадцатом веке. Это та мелочь, которой я хотел бы напоминать о нашем знакомстве! Прощайте! Короткие мгновения, проведенные в вашем обществе, я сохраню в своем сердце!
Он отвесил церемонный поклон и скрылся в недрах подвальных лабиринтов. Даша стояла неподвижно, перстень с алмазом поблескивал на ладони.
– Зело поспешай, чумичка! – сказал Косьян. – Ворота накернят, запоздаем!
Девушка решительно тряхнула головой:
– Идем!
Рудик приник к замку, отмычки звякнули в умелых руках домушника. Охнул замок, дверь со скрипом распахнулась. Изнутри пахнуло жилым теплом, жаренной на растительном масле картошкой. В Петрополисе нет картошки! Она будто воочию услышала голос Стрельникова. Вспоминать о нем было стыдно, мысли жгли сердце.
– Мы ничего не могли изменить… – сказал Малышев, в его словах была истина, которая подчас горче лжи.
