Между тем мужчина остался лишь в коротких штанах. Он достал свой кинжал и положил его лезвием в потрескивающее пламя. После чего вытащил из сумки бурдюк и, сорвав зубами пробку, начал промывать рану на ноге.
– Очень больно? – участливо спросила Кристина и придвинулась ближе.
– Бывало и хуже, – пожал плечами Ульв. – Прижигать только несподручно. Поможешь?
– А? – Голос девушки резко сел, да и она сама села бы, услышав подобную просьбу, если бы не сделала этого раньше.
– Рану нужно прижечь, – терпеливо пояснил Ульв.
– Прямо вот так?
– Нет, давай позовем ледяного дракона, и пусть он низвергнет пламя прямиком на наши бестолковые головы! – огрызнулся воин. – Откуда ты такая взялась?!
– Из другого мира, – грустно напомнила Кристина.
Ульв несколько секунд смотрел ей в глаза, после чего немного смягчился:
– Оно и видно. Ладно, я сам. – Он потянулся за кинжалом, чье лезвие уже успело раскалиться.
– Нет! Я справлюсь. – Кристина решительно взялась за рукоять. – Я справлюсь, – еще раз повторила она не столько чтобы убедить Ульва, сколько для самой себя.
Глубоко вдохнув и выдохнув, девушка сжала ногу воина и поднесла к ней раскаленное лезвие. Сама мысль о том, чтобы причинить Ульву боль, претила ее сознанию, но Кристина понимала, что иначе нельзя. Она должна это сделать! Другого способа помочь нет…
Уняв дрожь в руке, девушка примерилась к ране, чтобы попасть именно туда, куда нужно, как вдруг выронила кинжал.
– Женщина! Что за?.. – Ульв оборвал себя на полуслове, увидев то же, что и Кристина: от ладони девушки начал литься мягкий золотой свет.
Подобно неспешному ручью, это сияние заливалось прямо в рану мужчины, забирая боль и излечивая плоть – укус ворга затягивался прямо на глазах.
– Боги, – изумленно выдохнул воин. Он взглянул на свою руку и увидел, как и на ней рана затягивается сама по себе, заживая поразительно быстро.
Ульв обратил полный восхищения взор на спутницу и не сразу узнал ее: перед ним сидела все та же девушка, вот только глаза ее стали поразительно светлыми и испускали мягкое сияние, тогда как волосы горели нестерпимо ярким золотом.
– Валькирия…
– Что-то мне… нехорошо, – заплетающимся языком пролепетала Кристина, после чего благополучно упала в обморок, без сил повиснув на потерявшем дар речи Ульве.
Кристина проснулась удивительно бодрой и отдохнувшей. Она сладко потянулась под шкурами и открыла глаза. Внутри охотничьего домика ничего не изменилось: все тот же очаг и мерно колыхающееся пламя, а рядом с ним лежали вещи…
Судорожно сглотнув, Кристина вдруг поняла, что совершенно не помнит, как она оказалась под шкурами и как вообще уснула – память обрывалась на том самом моменте, когда она собиралась прижечь рану на ноге Ульва, а потом… А что потом?
Неуютно поерзав, девушка совершила еще одно не самое приятное для себя открытие.
– Серьезно? – Осторожно приподняв шкуры, Кристина заглянула под них и физически ощутила, как от стыда загорелись ее щеки – из всей одежды на теле осталось лишь нижнее белье.
Закусив губу, чтобы не застонать, она повернула голову и оказалась лицом к лицу с мирно спящим Ульвом.
«Спокойно!» – сама себе приказала Кристина.
Но какое тут спокойствие, когда просыпаешься почти голая рядом с мужчиной, с которым вовсе не планировала спать?! Справедливости ради, стоило отметить, что Кристина собиралась поцеловать Ульва за мгновение до атаки испортившего весь романтический настрой зверья. Но то был внезапный порыв чувств! К тому же она не хотела столь резко заходить вот так вот далеко!
– И что теперь делать? – тихонько простонала девушка, и Ульв сразу же распахнул глаза.
Несколько бесконечно долгих мгновений они смотрели друг на друга и молчали. Не сказать чтобы столь драматичная пауза пришлась Кристине по душе, но что она могла сказать? Впрочем…
– Доброе утро, – постаралась улыбнуться девушка, когда молчание слишком уж затянулось.
– Доброе, – кивнул Ульв, которого сложившаяся ситуация нисколько не беспокоила.
– Как твои раны? – Кристина старалась держаться непринужденно, но на деле ей очень хотелось выплеснуть на этого невозмутимого мужчину все те эмоции, что сейчас бушевали в ее душе.
– От них не осталось и следа! Как я могу отблагодарить тебя?
– О! – Девушка неестественно мило улыбнулась. – Очень просто. Скажи, например, почему я голая?!
– Потому что я снял с тебя одежду. – Как всегда, Ульв продемонстрировал просто чудеса железобетонной логики, о которую разом разбивались практически любые доводы.
– А почему? – На этот раз Кристина говорила тихо, сквозь плотно стиснутые зубы.
– Твоя одежда вымокла. Я ее снял и положил к огню сушиться. Ты можешь лечить раны, но я не знал, способна ли ты исцелять иную хворь.
– Ой, как мило, спасибо тебе большое.
Несмотря на то что слова Кристины пропитывала горькая, смешанная с ядом ирония, ее спутник вновь принял все за чистую монету.
– Не стоит благодарить меня, валькирия, – просто ответил он.
– Ты правда не понимаешь, что я злюсь?
– И на что ты злишься?
– Дай-ка подумать. – Кристина изобразила на лице глубокую задумчивость. – Может, на то, что ты снял с меня одежду без моего разрешения? Это бестактно, знаешь ли! Тебя мама не учила… Ой! – Девушка приложила ладонь к губам.
Астрид же говорила ей, что их с Ульвом матери нет в живых, теперь как и самой Астрид и Асбранда. Наверняка слова Кристины задели мужчину, лишний раз напомнив ему об утратах. Но сказанного не воротишь.
– Прости. Просто… нельзя так поступать.
– Почему? – Ульв вскинул бровь. – Тебе-то нечего стыдиться. Боги наградили тебя не только даром целительницы, но и красотой. Твои…
– Все-все! Я не хочу этого слышать! – Кристина натянула шкуру до самых глаз. – Прекрати, ты меня смущаешь!
Пусть слова мужчины и льстили ей, но это был один из самых неуместных и сомнительных комплиментов, которые Кристина слышала за свою жизнь. Ульв не переставал удивлять ее, а она, судя по всему, его.
– Ты и правда чудна́я. Неужели все валькирии такие?
– Мне-то откуда знать? Я же говорила, что не одна из них…
– Ночью я сам все видел!
– Я это уже поняла, – смутилась Кристина, но только потом осознала, что Ульв говорит вовсе не о ее наготе. – А что случилось? – поспешно спросила она. – Я ничего не помню.
– Ты излечила меня! – Воин показал девушке руку – в том месте, где сомкнулись клыки зверя, остался лишь рубец. – Все раны затянулись, а когда я взглянул тебе в лицо, то увидел, как в твоих глазах горят звезды, а волосы сияют подобно рассветному солнцу.
