– Клянусь, даже Мимир не ведает, что творится в твоей голове, валькирия!
– Не знаю никаких Мимиров! Он, случаем, не родственник этого… как его… Квасира? Который из слюны или что-то там? – Кристина поднялась, сунула обломок меча за пояс и начала отряхиваться. – И с чего бы ему разбираться в моих мыслях?
– Мимиру ведомо все. – Ульв поднялся следом. – Он мудрейший из мудрых. Сам Один пожертвовал свой глаз, дабы испить из источника, который стережет голова…
– Чья голова? – округлила глаза Кристина.
– Мимира. Кого же еще?
– Просто голова? Сама по себе?!
– Мимир был обезглавлен, но Одину удалось спасти голову и вернуть ее к жизни, – охотно пояснил Ульв.
– Стесняюсь спросить: а если это просто голова, то что она может сделать, если выпить из источника без разрешения? Отругает? Плюнет? Сглазит?
Неожиданно Ульв крепко призадумался.
– Слова имеют силу во всех мирах, – начал он. – Возможно, у источника мудрости они могут обретать даже форму. Мимир может проклясть…
– Ты же на ходу придумываешь, да? – Кристина недоверчиво прищурилась и взглянула на спутника. – А вот сейчас скажешь, что на все воля богов, а их замыслы тебе неведомы и вообще нечего пытаться постичь непостижимое и объять необъятное.
– Веселишься так, будто уже знаешь, где выход, и сейчас выведешь нас, да?
– Вот умеешь ты настроение испортить, – насупилась девушка.
Впрочем, Кристина не могла не признать, что спутник оказался в очередной раз прав. Да, они смогли избежать гибели, и даже не один раз, но опасность продолжала висеть над их головами дамокловым мечом.
В конце концов, они и понятия не имели, где сейчас находятся. Неизвестно, в какой стороне выход и как к нему вернуться. При таком раскладе оставалось лишь двигаться вперед и надеяться, что Один все-таки не пошутил.
Но теперь, когда морозные ступени остались позади, куда идти дальше?
Поджав губы, Кристина огляделась: они оказались в очередной ледяной зале, так же как и предыдущая, залитой синеватым свечением. Но тут светился не потолок, а пол. Странные полосы, словно вены, тянулись по нему и подсвечивали всю пещеру. Они чем-то напоминали ручьи, вот только выглядели полностью застывшими.
Проследив взглядом за странными венами, Кристина увидела, что те тянутся куда-то вверх, карабкаясь по пологому полу. И чем дольше девушка смотрела в ту сторону, тем сильнее ее туда тянуло. Кристина даже сделала один неосознанный шаг…
– Что там? – Ульв встал рядом.
– Мне… кажется, очень надо туда, – прошептала девушка.
– Ну так сходи, если надо. Чего терпеть? Я отвернусь.
– Что?! Да я не об этом! – Кристина густо покраснела. – Меня тянет туда, откуда берут начало эти светящиеся полосы.
Услышав это, Ульв не стал задавать вопросов и не предпринял попытки высмеять девушку. Он просто пошел вперед.
– А ты уверен? – нерешительно спросила Кристина.
– Один указал тебе дорогу. Да и куда здесь еще идти? – Ульв развел руками в стороны.
Несколько раз глубоко вдохнув, Кристина поспешила догнать воина. Отчего-то ее вновь забила дрожь. Но то был не страх, скорее волнение, какое-то необъяснимое нетерпение и непреодолимое желание пройти этот путь, каков бы он ни был.
С каждым ударом сердца походка Кристины становилась все увереннее и увереннее. Ульву даже пришлось ускорить шаг, чтобы не отстать. Новоявленная валькирия буквально влетела на склон и застыла в изумлении: прямо перед ней в ледяной клетке неподвижно лежала нагая девушка, как две капли воды похожая на нее саму.
Глава 7. Нити судьбы
Она была мертва: погасшие широко распахнутые голубые глаза смотрели в потолок и слезы, текшие из их уголков, обратились льдом, бледные губы плотно сжаты, волосы растрепались, а на лице навсегда застыло выражение глубокой тоски и мрачной решимости. Сведенные посмертной судорогой руки до сих пор сжимали острый осколок льда, которым несчастная девушка пронзила свое сердце. Голубая кровь, когда-то вытекшая из раны, застыла и источала мягкое свечение. Именно оно и привело в это скорбное место Кристину и ее спутника.
Затаив дыхание, они остановились у ледяных прутьев решетки. Ульв переводил удивленный взгляд с мертвой девушки на свою спутницу, тогда как Кристина смотрела только на таинственную узницу. Увиденное потрясло девушку до глубины души: сейчас она, казалось, видела свое собственное отражение, но могла с уверенностью сказать, что по ту сторону клетки лежит точно не она.
Но как такое возможно?
Подойдя вплотную к клетке, Кристина сжала пальцами тонкие прутья. В тот же миг ее кожу обжег лютый холод: мышцы свело, по телу пробежала волна ослепительной боли. Девушка вскрикнула и отпрянула. Взглянув на ладони, она увидела, что кожа с них почти содрана, но раны быстро затягиваются.
– Что такое? – взволнованно спросил Ульв. Он понимал в происходящем не больше, чем сама Кристина, отчего непрерывно хмурился.
– Не знаю. – Кожа на руках восстановилась, и девушка потерла замерзшие ладони друг о друга, после чего подышала на них, в попытке хоть как-то согреть. – Эта клетка… она не пускает меня, как, наверное, не выпустила и ее… Ульв?! Что ты…
Но было уже поздно: взяв короткий разбег, воин всем своим немалым весом навалился на ледяные прутья. Раздался оглушительный звон, и осколки прыснули в разные стороны. Без труда сокрушив хрупкую преграду, Ульв едва не налетел на распростертое на холодном полу тело, но смог перескочить его.
– Ты цел?!
– Это же просто лед. – Ульв пожал плечами и стряхнул с них осколки клетки.
– Но меня обожгло… – Прервав свою речь, девушка осторожно вошла внутрь.
Пролом, оставленный воином, позволял хрупкой Кристине пройти без какого-либо стеснения, но она все равно инстинктивно сжалась и втянула голову в плечи. Обхватив себя руками, девушка старалась унять нервную дрожь.
– Вы похожи как две капли воды. – Ульв склонился над таинственной пленницей ледяных пещер. – Ты ее знаешь?
– Нет, – замотала головой Кристина, но вдруг замерла. – Или да… Я не понимаю.
Сделав еще два неуверенных шага, она упала на колени перед мертвым телом. Осторожно, словно боялась обжечься, Кристина потянула руку и коснулась бледной кожи.
Ничего не произошло, она лишь ощутила хлад погибшей. Набравшись смелости, Кристина подняла руку выше, скользнув по сведенным судорогой пальцам и дотронувшись до ледяного обломка. Он казался ей какой-то нелепой булавкой, которыми пришпиливают несчастных бабочек для энтомологических коллекций: пронзая тело мертвой девушки, обломок словно удерживал ее.
Странная ассоциация, появившаяся в мыслях Кристины, настолько глубоко запала в душу и тронула ее, что она попросту не могла оставить все вот так. Стоило Кристине коснуться обломка, как тот обжег ее точно так же, как прежде прутья клетки. Но в этот раз она не отдернула руки. Наоборот, схватившись за лед, Кристина потянула обломок на себя. От боли слезы катились по ее щекам, пальцы пытались разжаться сами по себе, а крик отчаяния уже рвался наружу.
