– Может, не нужно? – сдерживая слезы, спросила одна из дочерей Гудрун у мужа.
– Молчи, – рыкнул на дочь Кнут, поправляя перевязь с мечом. – Если мужчина решил, то хорошая жена должна принять его решение, каким бы оно ни было. Не омрачай наш уход слезами, бери пример с матери!
– Но отец! Они же не умеют сражаться! – взмолилась вторая девушка.
– Да ну? Так спрячьте их под юбкой, только не нойте! А вы? – Старик грозно воззрился на родичей. – Чего стоите как воды в рот набрали? Если твердо решили идти, так уймите своих жен!
– Мы пойдем, – решительно кивнул один из мужчин.
– И мы будем сражаться, – поддержал второй. – За наших жен и детей.
– Неплохо сказано, – оценил Кнут и подмигнул Ульву. – Особенно для тех, кто только сегодня узнал, с какой стороны браться за меч. Ставлю пять монет на то, что даже Астрид убьет больше тварей, чем вы оба!
– Полно тебе, отец, – начал муж старшей дочери хольда, но сразу замолчал, когда наткнулся на суровый взгляд старика.
– Ты не превратился в моего сына только оттого, что женился на одной из моих дочерей! Отцом я тебе стану, как только сразишь хотя бы одного драугра у меня на глазах, Йохан, – резко и довольно грубо бросил Кнут. – Я никогда не назову сыном слабака! Тебя это тоже касается, Ларс, так что нечего скалиться. А теперь – прощайтесь да проваливайте уже на крыльцо, а то придем на сбор последними! Не хватало еще мне на старости лет прослыть трусом и разгильдяем.
В тишине, нарушаемой лишь всхлипываниями девушек, мужья простились с ними, обняли встревоженных и ничего не понимающих дочек и первыми вышли за порог.
– Не слишком ли ты жесток? – с укоризной спросила мужа Гудрун.
– В меру, – отмахнулся он и прижал к себе жену. – Надо было разжечь огонь в их сердцах.
Коснувшись своим лбом лба женщины, Кнут посмотрел ей в глаза, и Гудрун ответила ему тем же теплым и любящим взглядом. Так они простояли совсем недолго, после чего воин отстранил жену.
– Не ревите! Я пригляжу за вашими ненаглядными, так уж и быть, – смущенно бросил он дочерям, прежде чем выйти за дверь.
– Что ж… – Кристина храбрилась, стараясь скрыть волнение. – И мы пойдем.
– Погоди! – Гудрун ушла в другую комнату, после чего вернулась, держа в руках сверток. – Вот, – она протянула его Кристине, – это броня. Я взяла у знакомой: ее сын давно вырос из этих вещей, а тебе подойдут и, надеюсь, защитят. Тут нагрудник, наручи… я немного подлатала…
– Спасибо! – Кристина приняла подарок из рук жены хольда, после чего крепко обняла ее. – Спасибо большое!
– Да пребудут с вами боги. – Гудрун склонила голову.
Женщины проводили воинов до самой калитки, где и остановились, глядя тех, кто уходил на битву. Оглянувшись, Кристина увидела сидящую на крыше дома хульдру. Асе смахнула слезу и подняла руку.
Кристина улыбнулась, а потом слилась с потоком воинов, понесшим ее к воротам, за которыми уже ждали новые братья и сестры по оружию. На миг ноги девушки подкосились, и ее уверенность все же дала трещину. Кристине безумно захотелось вернуться в уютный дом. Взглянув на шагающего рядом Ульва, она увидела его горящие предвкушением боя глаза. Воин не боялся и уверенно шел навстречу опасности, как и всегда.
Почувствовав на себе взгляд спутницы, Пеплогривый посмотрел на нее.
– Боишься? – спросил он.
– Раньше мы сражались, но все получалось как-то само собой. А теперь я добровольно иду в бой. И да, ты прав – мне очень страшно, – призналась она. – Это так заметно?
– Вроде того. – Ульв взглядом указал на свою руку, в которую, как оказалось, неосознанно вцепилась девушка.
– Прости. – Кристина нехотя разжала пальцы, но Ульв накрыл ее ладонь своей.
– В страхе нет ничего постыдного, – назидательно произнес Пеплогривый. – Не будь страха, как бы мы могли показывать богам свою храбрость? Нужно просто преодолеть его, отбросить сомнения и идти вперед.
– И как это сделать?
– Ты уже это делаешь, – ответил Пеплогривый.
Кристина не нашла что сказать, да и все мысли вылетели из головы, когда она увидела перед собой ряды готовых к бою воинов. Незаметно она стала частью войска долины.
– Пути назад нет, – сказала сама себе Кристина.
– Победа или смерть! – Ульв не выпускал ее руку.
– Победа или смерть, – повторила девушка и почувствовала, как холодная решимость растекается по телу.
Когда вновь взревел боевой рог, Кристина больше не боялась. Она чувствовала, как вместе с рогом запело и сердце валькирии, зовущее ее в бой.
Защитники долины расположились так близко к горам, как только смогли. Конунг выбрал местом схватки холм, склоны которого давали людям пусть и незначительное, но преимущество, а лучники могли нести тварям смерть, не страшась задеть своих же соратников.
Люди превратили созданную природой возвышенность в свой оплот: у подножия вкопали колья, сделали насыпи и вырыли ямы, на дне которых сейчас темнела кровь – Торгейр приказал забить скот и бросить окровавленные туши, чтобы их запах привлек драугров в нужное место.
На подступах к холму установили многочисленные ловушки, но никто из воинов не питал на этот счет ложных надежд – каждый знал, что никакие хитрости не остановят армию живых мертвецов. Только железо и огонь.
Торгейр верил в каждого из своих соплеменников, но он был мудр и знал, что только оружием тварей не победить. Конунг распорядился установить кругом множество факелов и зажечь их, едва начнет смеркаться, дабы не биться с созданиями мрака в кромешной тьме, где те будут иметь преимущество.
Затем правитель велел перекопать два боковых склона холма, сделав их куда более крутыми. По приказу Торгейра люди топили на кострах собранный снег и заливали склоны водой. Мороз быстро сковал все льдом и превратил два склона в неприступные стены, защищающие фланги.
Позади последней линии обороны, с обратной стороны холма, конунг распорядился выложить широкую и длинную полосу из хвороста и облить ее маслом. Кристина заметила рыжеволосого Нела, который должен был зажечь огромный костер, когда начнется битва.
– Пусть каждый поймет, что нам некуда отступать, – только и сказал Торгейр. – Пусть пламя послужит нам щитом и светом, а кто вздумает бежать… что ж, пусть пройдет через огонь прямиком в Хель!
Огородив свою армию от атак с двух сторон и сделав все, чтобы драугры полезли прямо в лоб, Торгейр выстроил воинов ровными рядами на пологом склоне. К этому времени уже начало смеркаться, но мрак отогнали зажженные факелы. Все вокруг залил теплый свет, но, в отличие от пламени домашнего очага, этот огонь не приносил с собой уюта и спокойствия. Он не грел душу, но распалял в ней жажду битвы.
Все вокруг погрузилось в тишину. Пользуясь затишьем, Кристина облачилась в подаренную Гудрун броню – все вещи пришлись впору, и валькирия почувствовала себя гораздо увереннее. Она была готова к бою!
