Наконец ему удалось прорваться к мосту, и дальше дело пошло легче и быстрее.
Алексей Викторович жил в одном из абсолютно одинаковых высотных домов, которые различались только номерами на них: желто-белые пятнадцатиэтажки даже стеклились застройщиком, а потому казались совершенно безликими. «Пробирочными», – как сказала бы Саша.
Маленький, толстый, абсолютно лысый человечек в смешных круглых очках обрадовался Войтеху как старому знакомому.
– Проходите, проходите, – суетливо говорил он, то распахивая дверцу шкафа, куда можно было повесить куртку, то включая свет в коридоре, то деликатно отпихивая ногой трехцветную кошку, которая, казалось, воспылала к Войтеху такой же искренней любовью, как и ее хозяин, и норовила потереться о ногу. Два одиноких существа, надоевшие друг другу за много лет совместного проживания, были рады любому гостю.
Алексей Викторович провел Войтеха в небольшую комнату, заставленную старой мебелью, как лавка антиквара. Возле потертого дивана, одну ножку которого заменяла стопка таких же потертых книг, уже был накрыт стол: на нем стояли две чашки, чайничек, из узкого носика которого поднималась ароматная струйка пара, вазочка с печеньем и конфетами и даже тарелка с бутербродами.
– Владимир Сергеевич сказал, что его старый друг Евстахий Велориевич просил найти человека, который интересуется редкими и не известными науке животными, так что я готов ответить на любые ваши вопросы, – широко улыбаясь, сказал Алексей Викторович, усаживая Войтеха на диван и наливая ему чай в чашку. Судя по цвету жидкости, заварки зоолог не пожалел.
Трехцветная кошка тут же забралась Войтеху на колени и по-хозяйски улеглась, всем своим видом показывая, что не встанет даже при угрозе ядерного взрыва.
– Очень уж она любит людей, – тут же пояснил Алексей Викторович, – я ее в одном садовом товариществе нашел. Знаете, как люди часто делают? Заводят кошку на лето, а потом бросают, не в квартиру же забирать. Относятся к ней как к вещи, – в его голосе прорезалась злость и обида за брошенных существ. – Выживет зимой – летом опять будет у них жить, нет – новую заведут. Если кто-то остается на зиму в таких местах, все кошки к нему прибиваются. Только кошки – создания гордые. Обратно к предавшим хозяевам не возвращаются. Моей Мурке не повезло: на зиму все разъехались. Я сам там случайно оказался в середине января.
Алексей Викторович запнулся, и Войтех понял, что оказался он там вовсе не случайно. Нев говорил, что зоолог относится к тем людям, которые больше всего на свете мечтают открыть новый вид животных. И желательно не вид моллюска на дне мирового океана. Видимо, в этом садовом товариществе он охотился за каким-то неизвестным видом. За три года работы на ЗАО, когда он иногда проверял заявки самостоятельно, и несколько месяцев существования ИИН Войтеху пару раз доводилось получать такие заявки от очевидцев. К сожалению, чаще всего новыми видами становились такие вот ненужные собаки и кошки, от голода, холода и законов беспризорности терявшие черты, присущие своему виду.
Войтех машинально погладил кошку, развалившуюся на коленях, и та громко заурчала, как будто только и ждала хоть малейшей ласки. Лоснящаяся шерсть и толстый слой жирка на боках говорили, что о том страшном периоде своей жизни она давно забыла.
– Уж как она выжила, ума не приложу, – продолжал тем временем Алексей Викторович. – Одна-одинешенька на много километров. Как она бежала ко мне, как кричала, когда увидела! Забыла и о страхе, и о кошачьей неприступности. Кожа да кости – кошмар. Я ее накормил и в машину закинул, чтобы не сбежала, пока я дела решал. Но она и не думала сбегать! Улеглась на пассажирском сиденье, и даже если бы я хотел, то уже не выгнал бы. Вот и живем с ней вдвоем уже тринадцатый год. Ну ладно, что-то я заболтался. – Алексей Викторович плюхнул грузное тело в кресло, которое ему было откровенно мало, схватил из вазочки шоколадное печенье и уставился на Войтеха. – Вы же по делу пришли.
Войтех вытащил из сумки распечатанные фотографии, присланные сегодня Ваней, на которых были запечатлены погибшие ночью кролики, и протянул их Алексею Викторовичу. Тот схватил снимки, быстро просмотрел их и, не дожидаясь вопросов, сказал:
– Здесь кролики двух пород: белый великан и серый великан. Первая была завезена к нам в начале двадцатого века, а вторую вывели селекционеры в том числе из первой. Обе хороши для разведения, быстро набирают массу, плодовиты. Но у белых лучше шкурка, а у серых – мясо. Самка может принести…
– Меня не кролики интересуют, – торопливо перебил его Войтех, пока ему не устроили целую лекцию по кролиководству. – А то, что их убило.
Алексей Викторович вскинул голову и заинтересованно посмотрел на него.
– Нечто забирается даже в закрытые крольчатники и курятники, убивает их обитателей, но не ест мясо, а до последней капли выпивает кровь.
– Не может быть! – возбужденно воскликнул зоолог и вскочил на ноги, как будто собирался немедленно куда-то бежать. – Где? Здесь, у нас?
– В Пермском крае.
Алексей Викторович разочарованно выдохнул и снова упал в кресло.
– Вы предполагаете, кто это может быть? – поинтересовался Войтех.
– Чупакабра! Я однажды ловил его под Челябинском, но, – он развел руками, – так и не поймал, хотя видел, видел!
– И как он выглядел?
– Похож на собаку, но прекрасно ходит на двух лапах. Передние короче задних наподобие кенгуру. Морда вытянутая, глаза красные. На спине крылья, но летать он, видимо, не умеет, только парить примерно в метре над землей. При этом издает такой странный звук, – Алексей Викторович сжал зубы и самым натуральным образом зажужжал, как будто в комнате появился рой огромных черных мух с переливающимися зеленым прозрачными крыльями. Потревоженная кошка тут же навострила уши, повернув их в сторону звука, но глаза не открыла.
Войтех кивнул. Описание походило на то, что он встречал в Интернете, разве что нигде не упоминались крылья и способности к парению. Он вытащил еще одну фотографию, на этот раз со следами неизвестного животного.
– А ему могут принадлежать эти следы?
Зоолог взял снимки, но на этот раз рассматривал дольше, вертя их из стороны в сторону.
– Возможно, – наконец медленно произнес он. – Следы как раз принадлежат кому-то из семейства псовых, только явно крупному животному. Если там действительно чупакабра, то намного больше, чем та, что видел я.
– А как вы считаете, это действительно неизвестное животное или результат генетического эксперимента?
– Нет, точно не эксперимент, – уверенно заявил Алексей Викторович.
– Почему вы так думаете?
– Видите ли, при скрещивании разных видов животных полученные особи всегда бесплодны. Можно генетически вывести одну особь, но потомства она не принесет. К счастью, природа ограничивает наши возможности в ее вмешательство. Иначе люди такого бы наворотили!
– А почему вы думаете, что чупакабра не бесплодна? – не понял Войтех.
