– Облокотитесь о стол, не опираясь о него, – продолжала девушка.
– Это как? – изумился толстяк.
– Изобразите, что пишете!
– Не понимаю, – покраснел полковник.
– Сейчас покажу, – пообещала Амалия, – только сяду на табуретку вместо вас.
Полковник встал, спинка трона упала. Девушка положила ее на пол и устроилась на табуретке в позе пишущего человека.
– Видите, вот так. Только я руки на имитацию стола не положила. На пару сантиметров выше их держу. Ручку в пальцах зажала и вожу ею слева направо! Изображаю процесс письма.
– Глупость! – заорал Дегтярев. – Любой дурак сразу поймет, что я идиот.
– Нет, что вы идиот, за несколько минут понятно не станет, – утешил его Энрике, – мы снимем так, что зритель не усомнится: детектив работает.
– Почему мне нельзя просто писать! – возмутился полковник.
– Потому что стола в реальности нет. Некуда положить бумагу, – терпеливо объяснила Амалия, – мы уже обсуждали с вами возможность использования настоящей мебели. Это невыгодно. Декорации в разы дешевле, а на экране никакой разницы нет.
– М-м-м, я понял, – прокряхтел Дегтярев, – а как… э… Лео… Андрелий, Апрелий сидеть будет?
– Леопольд профессионал, – сказал Энрике, – давайте репетнем посадку. Алекс! Полковник! Я вас зову!
– Алекс – это я? – уточнил толстяк.
– По сценарию – да, – вывернулся Энрике.
– Нет, – отрезал Дегтярев, – извольте вернуть мое честное имя.
– Желание заказчика – головная боль режиссера, кошмар пиарщика, – выпалила Амалия, – спорить не станем. Занимайте место на троне.
Полковник устроился на табуретке и сложил руки так, как показывала Амалия.
Она зааплодировала.
– Восхитительно, замечательно, прекрасно работать с человеком, который мигом сечет, что от него надо! Жозефина, Черри, вы готовы?
– Да, – закричали девицы.
Похоже, они стояли на лестнице.
– Отличненько-клубничненько, – пропел Энрике. – Александр Михайлович! Все артисты, кроме вас, получили сценарий, выучили роли, знают, как действовать.
– Мне почему рукопись не дали? – возмутился полковник.
– Они профи, вы дилетант, будете стараться, изображать владельца сыскного бюро. Получится фальшиво. Нам нужна ваша живая реакция на происходящее, – пояснил режиссер, – не сдерживайте эмоции. Хочется выругаться? На здоровье. Желаете кому-то вмазать? С дорогой душой! Представьте, что вы в комнате один, работаете с документами. Входит… э… ну… Лео! И понеслось! Ведите себя естественно. Камера всегда видит фальшь и увеличивает ее.
– Обычно, когда я сижу за столом, не держу руки на весу, – вздохнул Александр Михайлович.
– Ну это небольшая фальсификация ради сохранения целости кошелька, – подсказала Амалия.
– Погнали! – велел Энрике и встал за камеру.
Амалия хлопнула в ладоши.
– Мотор, – скомандовал режиссер, – пишем. Тишина в студии!
Амалия надела наушники, схватила длинную палку, на конце которой висело нечто, более всего смахивающее на облезлую кошку, и подняла ее над головой полковника.
– Энрике, звук в кадре?
– Нет, так держи, – велел парень, – полковник пишет!
Дегтярев выпучил глаза и принялся с лихорадочной скоростью водить рукой туда-сюда. На лице его возникло выражение двоечника, который пытается угодить злой училке.
В кадр вошла звезда. Марк Аврелий сделал вид, что сел на стул, который стоял напротив Дегтярева. Но на самом деле он не опустился на сиденье, замер на небольшом расстоянии от картонной мебели.
– Добрый день! – громко произнес полковник. – Раз вы пришли в «Дегтярев-Плаза», то находитесь в беде. Мы вам поможем. В чем проблема?
– Надька, любовница, подговорила меня жену убить! – заявил Лео, он же Марк Аврелий.
В глазах полковника загорелся неподдельный интерес.
– Так. Дальше.
– Я задушил бабу! – признался клиент.
Толстяк крякнул.
– И что вы от меня хотите?
Лео понизил голос:
– Он исчез.
– Кто? – спросил полковник.
– Труп! Жены!
– Куда?
– Так это вам узнать надо, – запыхтел клиент. – Значит, я ее… упс!..
Лео сделал движение руками, словно выжимает полотенце.
– И пошел накатить стаканчик! Перенервничал!
– Убить жену первый раз волнительно, – согласился полковник, – продолжайте.
– Опрокинул дринк, вернулся, а бабы нет, – прошептал Лео, – ушла огородами.
– Мертвая? – уточнил толстяк.
– Не живая, – согласился клиент.
– Куда она направилась?
– Фиг ее знает. Найдите жену. То есть труп! – взмолился муж.
– Он врет, – заорали из коридора, – брешет, старый кобель.
В комнату вбежали Жозефина и Черри. Обе девицы были в коротких вечерних платьях с декольте до колен. Одежду щедро усыпали разноцветные каменья. На ногах у красоток были туфли, смахивающие на копыта, у тезки нашей пуделихи – красные с черным бантом на мыске. У ее коллеги – черные с красным бантом.
– Вот ты где! – завизжала Жозефина, сняла одну туфлю и стукнула ею Лео по голове.
Звезда упала, по полу начала разливаться кровавая лужа.
– А-а-а! Ты его убила! Моего законного мужа, – затопала «копытами» Черри, – я беременна от него. Мой ребенок остался без отца!
– Сделаем анализ ДНК! – завизжала Жозефина. – В программе Балахова! Врешь!..
Девицы начали драться. Лео лежал неподвижно. Жозефина сдернула с Черри парик. Та не осталась в долгу, подняла ногу и стукнула обидчицу каблуком в лоб.
Я восхитилась растяжкой красавицы. Дегтярев сидел с широко раскрытыми глазами. Жозефина рухнула рядом с Лео. Черри встала над ней и заорала:
– Я Черри! Черри я! Отомстила за себя! Муж мерзавец и его любовница мертвы. Что делать, Александр Михайлович! Помогите мне. Ищу защиты у вашего детективного агентства «Дегтярев-Плаза». Не молчите!
Полковник решил встать и по привычке оперся руками о стол. Картонная декорация мигом сложилась и рухнула на «трупы». Следом за фальшивым столом бухнулся и сам полковник. Падая, он толкнул Черри, та, не устояв на «копытах», шлепнулась слева от «мертвецов». Наш бравый полицейский очутился в том же положении, но справа. Жозефина приподняла голову, запустила пальцы в свое декольте, порылась там, выудила нечто красное, поднесла его ко рту и надула. Я уставилась на воздушный шарик: на нем сверкала яркая надпись «Дегтярев-Плаза», а далее шел номер моего мобильного телефона. Жозефина приподнялась на локтях.
