– Что вы такое говорите?
– Могу повторить. В клинику сообщили. Вашего пациента…
– При чем тут пациент? К вечеру я должна быть дома!
– Назначили встречу? Отмените.
– У меня Фрида!
– Какая еще Фрида? – возмутился комиссар, явно заподозрив кое-кого в нетрадиционной сексуальной ориентации. – Позвоните вашей Фриде и сообщите, что свидание переносится…
– Сами ей позвоните!
– И позвоню!
– И позвоните! Фрида – это химера!
– Э-э… Это аллегория?
– Это домашнее животное! Его надо кормить!
Пренебрегая условностями, принятыми для общения с не-менталом, Регина буквально вколотила образ Фриды в сознание Фрейрена. Комиссар, охнув, передал управление «Шмелем» автопилоту – и с минуту изучал «подарок», восхищенно цокая языком.
– Мелкая какая-то, – наконец буркнул он, вновь превращаясь в отпетого брюзгу. – Я слышал, они килограммов пятьсот весят… Больная?
– Сами вы больной, – возмутилась Регина.
– Детеныш?
– Взрослая. Шесть лет. Карликовая просто.
– А-а… – в голосе Фрейрена звучало сожаление. Похоже, в своей любви к крупным животным он не слишком задумывался о том, каково держать дома полутонную химеру. – Вы правы, надо кормить. Если не кормить – сдохнет…
Регина еле сдержалась, чтобы не озвучить пару ласковых.
– Попросите кого-нибудь. Пусть посидят с вашей химерой.
– Кого? Отец в Академии, у него нет времени. Мама Фриду боится.
– Возлюбленный?
– Фриды?
– Ваш.
– Нет у меня возлюбленного. И вообще, это не ваше дело!
– Сосед? Коллега? Подруга?
– Отпадает. Кстати, ее еще и выгуливать надо…
– Есть решение, – комиссар достал из кармана уником. – Я сейчас звоню в ветгостиницу «Дружок». Они возьмут вашу Фриду на передержку. Опытный персонал, полноценный рацион. Индивидуальная программа кормления. Выгул – дважды в день.
– Вы – их рекламный агент?
– Я – их постоянный клиент. Оставляю своего Принца, когда занят. Между прочим, центнер живого веса. Не ваша замухрышка… Надо будет их познакомить. Подружатся, а?
– Непременно. Фрида придет в восторг от центнера живого веса.
– Значит, договорились?
– Только насчет знакомства. Насчет ветгостиницы – нет. Тем более, ни одна гостиница не возьмет на передержку химеру с Сякко. Проверяли, знаем. Я – единственная, кого слушается ипостась целофузиса. У ящеров головной мозг еще меньше, чем у вас, комиссар. Короче, или мне обеспечат присутствие Фриды рядом с хозяйкой – или я немедленно возвращаюсь.
Вздохнув, Фрейрен набрал чей-то номер.
– Да! – кричал он спустя пять минут, убеждая невидимого собеседника. – Без вариантов! Она упрямая, как мой диетолог… Сообщите охране, пусть готовят силовой вольер. Или пусть их поселят вместе. Да, будут спать на одной кровати! Мы сейчас сделаем крюк, заберем эту тварь… Я быстро, не переживай. Никого она не покусает, она ласковая…
Ласковые мы, соглашалась Регина. Не покусаем.
– Да, подписку взял. Ну не с химеры же! Кстати, доктор ван Фрассен, – комиссар снова утер пот со лба, – что она у вас жрет?
Регина едва не заказала икру белуги-альбиноса и чабрец с горных лугов.
VI
Площадка перед виллой, куда их в итоге доставили, была забита мобилями – в три ряда, каждый строго в центре посадочного места, обведенного по контуру флюоресцентной полосой. Садиться пришлось «вертикалкой». На высоте десяти метров управление перехватил автомат-парковщик: комфорт, безопасность и контроль, если верить рекламе. Машину тряхнуло; Фрида недовольно мяукнула. Впрочем, она мяукала всю дорогу, жалуясь на тесноту кабины. Регине даже вспоминать не хотелось, как они с Фрейреном и химерой втискивались в «Шмель», воюя за каждый клочок пространства. К счастью, барсова ипостась оказалась вполне компактной для «аварийной упаковки». Ноги во время полета затекли, спина ныла. Комната в храмовом общежитии, одна на четверых, сейчас казалась идеалом простора. Выбравшись наружу, все – включая химеру, сменившую ипостась на горала – принялись разминать усталые косточки, кряхтя, как глубокие старцы.
Черед любоваться пейзажем настал позже.
Армия седых великанов-елей подступала к холму, увенчанному виллой. Мохнатые лапы отблескивали инеем, напоминая, несмотря на летнюю теплынь, о зиме. На северо-западе, в паре километров от холма, бор резко, будто отсечен тактическим лучевиком, обрывался – там, соревнуясь друг с другом в нарочитой легкомысленности, пестрели крыши дачных коттеджей. Лужайки, рощицы, домики; всё – игрушечное, кукольное, аж в глазах рябит. Зато вилла, оккупировав господствующую высоту, являла собой образец фундаментальности. По сторонам центральной аллеи, ведущей ко входу, солдатами в почетном карауле застыли кипарисы: близнецы одинакового роста и «телосложения». Парк в стиле классицизма: ровнехонькие газоны, круги и шестиугольники цветочных клумб, дорожки, выложенные брекчией; кусты – под линейку, кроны деревьев – идеальные шары, кубы, пирамиды…
Рай геометра.
И здание: мрамор ступеней, колонны в два обхвата, стрельчатые окна. Четыре этажа центр-холла, два трехэтажных крыла, острый шпиль на крыше. Никаких нанобетонов, плексанола, полипластов – только природные материалы. Строили, вне сомнений, по древним образцам. Вокруг такой виллы хорошо смотрелась бы кованая ограда из чугуна – черная, с золочеными шишечками. Не голография – настоящая.
…ограды не было. Совсем.
Усадьбу окружала редкая цепочка столбиков со старинными фонарями на верхушках. Воздух между столбиками едва заметно искрил. Силовое поле. Раз искрит – усиленное. Подчиняясь наитию, Регина пригляделась к шпилю, венчавшему крышу. Его окутывало едва различимое марево. Значит, не просто сил-барьер – полный купол. Вдоль «фонарей», разбившись парами, прогуливались охранники. Они неприятно напоминали панцер-киборгов, в свое время едва не угробивших Генерала Ойкумену. Такую спец-экипировку Регина видела только в детстве, в мультиках. Хотя экипировка – не главное; ее на любого увальня нацепить можно. Главное то, что от охранников веяло…
Ничем от них не веяло. Словно и не было их здесь.
Регина давно привыкла: какие ментоблоки ни ставь, как ни закрывайся – любой человек, если он живой, «фонит». Это вроде шума голосов на людной вечеринке – невнятный гомон, в котором, если специально не прислушиваться, ничего не разобрать. Телепаты не обращали внимание на ментальный фон – так не слышишь шелест потока машин за окном. Но если вдруг наступит полная, настоящая тишина…
Охранники не фонили. Комиссар Фрейрен – да; со стороны виллы долетали смутные отголоски. А от «панцер-киборгов» – ни намека на деятельность мозга. Андроиды? Големы? Нет, те тоже фонят – слабее, по-другому, но фон есть. Глухая пси-блокада?
