Отчего-то после пережитого ее потянуло не на заграничные курорты, а в родные места. В горы, которые она до этого не любила. С нею стало происходить что-то странное – не только изменились вкусы, но и… Об этом Амалия не рассказала бы даже психологу. Тем более ему. Иногда ей казалось, что она слышит голос Анны. Среди ночи в пустой квартире. В машине. В офисе. Анна произносила какую-нибудь незначительную фразу, будто желая напомнить о своем присутствии, и замолкала – до следующего раза. Еще Амалия нередко стала страдать бессонницей от того, что ей будто что-то давило на грудь. Все началось после ее визита к ожидавшей суда девушке, покусившейся на жизнь Лизы Черновой. Отчего-то эта незнакомка упорно настаивала на том, что Лизу «заказала» Амалия из мести Дэну.
Но она не знала эту бесцветную «моль», хотя ее внешность и показалась Амалии знакомой. Только когда девушка подняла на нее глаза, Амалия содрогнулась от ужаса. Потому что это был взгляд Анны. Погибшей по ее вине Анны. И в тот момент, когда их взгляды встретились, что-то произошло. То ли от духоты, то ли от потрясения Амалия потеряла сознание. А когда пришла в себя, узницу уже увели. Но с тех пор с ней начали происходить эти ночные приступы удушья и другие странности. Все эти неприятные ощущения она списывала на стресс. Пила витамины, успокоительные и оскоромилась снотворным. Но все же главным лекарством, которое она прописала сама себе, должен был стать отдых.
Тяжесть рюкзака оттягивала плечи, ноги с непривычки ныли, хотя Амалия не прошла еще и нескольких километров по ровной местности. А что будет дальше? Сумасшедшее решение – отправиться одной в горы! Амалия несколько раз решала сдаться и повернуть назад к дому, но что-то будто гнало ее вперед. Она шла по безлюдной дороге, загребая стертыми ногами пыль. Но в какой-то момент разум все же победил над порывами. Начинало темнеть. Она сбилась с пути. Самое лучшее – вернуться домой. Амалия решительно скинула на землю рюкзак, шагнула к проезжей части и, услышав звук мотора, подняла руку…
…Что-то случилось. Хорошее. Потому что первым, что Амалия почувствовала, была легкость. Нечто, давящее раньше ей на грудь, наконец-то отпустило. Ушло. Улетело. Исчезло. Как и исчезло иногда возникающее ощущение, будто кто-то нашептывает ей ошибочные решения и управляет ее действиями. Но следом за этим Амалия спохватилась: где она находится? Тихий рокот приятно успокаивал, за окном царила непроглядная темень. Амалия вспомнила, как «голосовала». Значит, она остановила машину и уснула в дороге настолько крепко, что потеряла чувство реальности.
– Где мы едем? – развернулась она к водителю и осеклась. Потому что мужчина очень напоминал ей того ужасного водителя из ее ночных кошмаров. Лицо его скрывал нависающий надо лбом капюшон, руки, вцепившиеся в руль, были затянуты в черные перчатки. Водитель проигнорировал вопрос пассажирки, продолжая смотреть перед собой в разрезаемую лишь одним лучом темень. Но Амалия и рада была тому, что он к ней не обернулся, потому что уже знала, что увидела бы: обезображенное шрамами лицо и единственный, светящийся в темноте глаз. Она пошарила рукой в поисках ручки, чтобы открыть дверь, но не нашла ее. Она в западне! От накатившего ужаса она будто онемела. А память угодливо подсунула картины, виденные раньше во снах: узкую дорожку, извивающуюся между гор, по которой неповоротливым жуком ползет старый автомобиль, полыхающую впереди огнем пропасть и доносящиеся оттуда завывания, стоны и крики. Амалия даже увидела клокочущую на дне пропасти лаву. Есть ли в их местах действующие вулканы? Она судорожно принялась вспоминать, что знала о географии родного края. Но ничего на тему вулканов не приходило на ум. Это во снах водитель увозил ее к жерлу, а затем направлял машину вниз – туда, где клокотала раскаленная лава. А в реальности такого быть не может. Не может!
– Останови сейчас же! – закричала она, чувствуя, что паника подступает к горлу желчной горечью. Но водитель, будто не слышал ее, продолжал удерживать руль руками в перчатках и смотреть прямо перед собой. На другие крики, мольбы и угрозы пассажирки тоже не реагировал. По тому, как ее внезапно вдавило в сиденье, Амалия поняла, что автомобиль стал взбираться в гору. И будто не по серпантину, а напрямую, по отвесной стене. Возможно ли это? И если до этого Амалия кричала и требовала ее выпустить, то теперь замерла, боясь, что даже от неосторожного вздоха автомобиль сорвется вниз. Внезапно в окно с ее стороны что-то громко стукнуло, будто от колеса отлетел камешек и ударился о стекло. Амалия испуганно дернулась и невольно обернулась. И на этот раз уже завопила от животного ужаса, потому что к стеклу с той стороны прильнуло белое лицо. Будто тому, кто смотрел на Амалию снаружи, нипочем была ни высота, ни скорость движущегося автомобиля. Тот, кто наблюдал за нею с ухмылкой, плыл рядом с машиной. Но страшнее всего оказалось то, что это было не незнакомое лицо, а искаженное злорадством лицо погибшей Анны.
– Катись в ад! – отчетливо услышала Амалия в тот момент, когда автомобиль достиг пика и на несколько кошмарных мгновений завис над пропастью. Следом за этим призрак сестры взмыл вверх, устремляясь к огромным, с тарелку, звездам. А автомобиль вдруг ринулся вниз. Амалия закричала. Но ее крики заглушили другие – стоны, хрипы и проклятия, становившиеся все громче с каждой секундой стремительного падения.
