Часть восьмая
Ларгитас
Глава пятая
Джинн прилетел невовремя
I
– Так не может продолжаться вечно, – сказала Анна-Мария.
– Не может, – согласилась Регина.
– Ты должна принять решение.
– Кому должна?
Анна-Мария развела руками. Жест вышел патетичным, как у плохой актрисы. Искренность, помноженная на неумение выражать свои чувства. Прибавьте давно разошедшиеся дороги матери и дочери – вот вам и мелодрама на пустом месте.
Не на пустом, поправилась Регина. Если бы на пустом…
– Это отец просил тебя поговорить со мной?
– Кажется, мы договорились, – лицо матери выразило живейшую обиду. – Это некрасиво с твоей стороны…
– О чем договорились?
– Ты не имеешь права копаться у меня в мыслях. Ни морального, ни любого другого.
Регина вздохнула. Все начиналось сначала.
– Ах, мама… Твои мысли написаны у тебя на лице. Без папы ты бы никогда не собралась поучать свою взрослую дочь. У вас, госпожа курфюрстина, просто не нашлось бы свободной минутки.
– И все-таки это ненормально. Почему бы тебе не выйти за него замуж? Вы встречаетесь уже два года.
– Мы встречаемся всю жизнь. С детского сада. Это не я у него – это он что-то сломал у меня в мозгах. Или в судьбе. Ни разойтись по-человечески не можем, ни сойтись.
– Я имела в виду – два года после той твоей поездки. Не перекручивай мои слова.
Закрыв глаза, Регина представила себе Ника. Внизу, за перилами веранды, где они с мамой пили чай. Ника, худого как жердь. Насквозь прожаренного солнцем. С хриплым голосом. С морщинками в уголках глаз. Ника, бросившего курить свою гадость. Его смех. Его взгляд. Его запах.
Его сына.
– Извини, мама. Продолжай, я тебя слушаю.
– Он посол, – стала развивать успех Анна-Мария. – На этом, как его… На Шарване.
Регина не стала ее поправлять.
– Он – дипломат. Ты – телепатка. Я в курсе ваших сложностей. Но я узнавала по своим каналам… Если муж служит послом в какой-нибудь варварской дыре, наше министерство смотрит сквозь пальцы на разные вольности. Главное, чтобы местные не подали протест. Если им не придет в голову обвинить тебя в ментальном шпионаже – министерство не станет возражать против вашего брака и совместного проживания по месту службы мужа.
Она подлила дочери чаю. Чай пах рыбой и землей. Очень полезный напиток, и очень дорогой. Сжигатель жира, омолаживатель и все такое. Доставка по спецзаказу с Хучжоу. Получив вожделенный титул курфюрстины, Анна-Мария помешалась на здоровом образе жизни. Членство в Научном совете и право избирать состав Королевского совета странным образом связались для нее с диетой, массажем и выводом шлаков из организма. Ну да, скоро – восемьдесят. Почтенный возраст. Даже по меркам Ларгитаса.
– Ты бы хотела жить в варварской дыре, мама?
– Я? Ты забываешь о моем положении. Моя работа…
– Твое положение, мама. Твоя работа. Скажи на милость, чем я буду заниматься в этой глуши? Я дисквалифицируюсь через год. Хочешь, чтобы я стала домохозяйкой?
– Ты будешь оперировать на выезде. Тебе ведь не впервой?
– Меня станут привлекать к операциям все реже. Психиру нужна профессиональная среда. Регулярная практика. Однажды про меня забудут. Я сама себя забуду. Госпожа Зоммерфельд, жена посла. Тебе нравится такая судьба?
– Ты преувеличиваешь.
– Ничуть.
– Выйдя замуж, ты можешь остаться в клинике. Ник будет прилетать к тебе в отпуск. Это будет вполне благопристойно.
– Он и так прилетает ко мне в отпуск. Даже чаще.
– Это совсем другое дело.
– Мама, с каких пор тебя стала волновать благопристойность? Тебе не нравится, что твои коллеги шепчутся обо мне? Ах, курфюрстина ван Фрассен – само величие! Жаль, что ей не повезло с дочерью…
– Прекрати!
Ладонь ударила по столу. Задребезжали чашки. Подпрыгнул заварник. Минуту спустя Анна-Мария пожалела о своей несдержанности. Разгладились морщины на лбу, ушел гнев. Она смущенно улыбнулась дочери. В варварской дыре, думала Регина, с ответной улыбкой глядя на мать, тебе дали бы не больше сорока пяти. Отправляйся на Шадруван, мама. Или на Террафиму. Сразу помолодеешь.
– Пустяки, мама.
– Извини, я не хотела.
На газоне подняла голову Фрида. Уши торчком, янтарь глаз светится недоумением. Химере строго-настрого запрещали посещать газон в ипостаси горала. Травоядному здесь не место. А кошке – добро пожаловать. Не объест. Убедившись, что хозяйке ничего не угрожает, Фрида зевнула и задремала снова.
– Меня не интересуют сплетни. Меня интересуешь ты. И папа беспокоится. И дедушка Фриц. Ты же знаешь, как он сдал после отставки. Он звонит мне три раза на день.
– Папе он звонит ежеминутно. Требует доклада о делах на факультете, и вообще. Иногда мне кажется, что отставка теснее привязала дедушку Фрица к Академии, чем служба. Контр-адмирал ван Фрассен, декан оперативного факультета – не более чем курьер Фридриха Рейнеке, великого и ужасного. В любое время суток он должен быть к услугам тирана. Что да как, да в какие сроки…
Отставка действительно подкосила Рейнеке Кровопийцу. Он все знал и понимал заранее. Он даже побил рекорд, удержавшись в строю до ста десяти лет. Его предшественник ушел раньше. Но мирная жизнь, по словам Рейнеке, сводила его в могилу. Железного вояку разъедала ржавчина болезней: реальных или мнимых. Лечение он признавал одно. Находя любые поводы, являлся в альма матер – знакомый бас далеко разносился по коридорам, смущая умы. Кто-то из преподавателей пошутил в курилке, что и после смерти Кровопийца не покинет любимых стен, сделавшись академическим призраком. Вроде бы, узнав о шутке, контр-адмирал ван Фрассен нашел шутника и набил ему морду – но правда это или нет, не знал никто.
В том числе жена и дочь буйного контр-адмирала.
– Дедушка Фриц хочет правнуков.
– Ну конечно. Он отдаст их в военное училище.
– Не выдумывай.
– Трех дней от роду. Их вскормят ядерным топливом.
– Он хочет, чтобы у тебя был нормальный муж. Нормальная семья. А не эта… Времянка.
Анна-Мария отхлебнула чаю и с наслаждением повторила:
– Да, времянка.
– Я живу так же, как ты, мама. Помнишь? Папа служил на «Громобое». Ты делала карьеру в университете. Папа прилетал в отпуск. Тебя это устраивало. Почему это не должно устраивать меня? Только потому, что мой брак не зарегистрирован? Мама, не будь ханжой…
– Выходи замуж, Ри. Ты никуда не денешься от этого Зоммерфельда. Я же вижу. Его мальчик станет тебе хорошим сыном. Потом ты родишь своих. Ладно, ты останешься в клинике. Тем более, что Артур скоро пойдет в школу. Здесь, на Ларгитасе, а не на диком Шарване. Он будет жить с тобой. Если надо, наймем няню… Ты боишься, что придется общаться с его бабушкой? Матерью Ника?
