Он широко зевнул и сам этому удивился. Впервые с той ночи, которую он провел с Эви, он подумал, что сможет уснуть. Ему нужен был мир в душе. Сегодня появилось решение его проблемы. Теперь надо ложиться спать. Утро вечера мудренее. Быть может, при дневном свете все окажется не так уж плохо. Может быть, он все-таки нашел способ жить той жизнью, которой хотел, с той женщиной, которую любил.
Эви Милхэм того не стоила! Эндрю осушил еще один стакан бренди и уставился в огонь. Было довольно прохладно, и он зажег камин. Но домашний уют его не успокоил. Она презирает его!
Он никогда не хотел ее, но его раздражало, что эта мерзавка имеет наглость не хотеть его. Кто она такая, чтобы не желать такого красавца, как он? Нет, хватит, пусть катится ко всем чертям. У него достаточно рисунков, чтобы выполнить контракт с лондонским издателем, который согласился выпустить книгу о раскопках. Если повезет, книгу можно будет представить на приеме. Она, конечно, будет удивлена, увидев свои рисунки в книге с его именем на обложке. Главное, чтобы удивление лишило ее дара речи. Все равно она ничего не сможет сделать.
Он приложил к рисункам каталожные записи как подрисуночные надписи. Сам он написал только введение, в котором изложил краткую историю раскопок и сообщил некоторые сведения о Луции Артории, большинство из которых позаимствовал в бумагах Дмитрия. Эндрю всегда предпочитал получать как можно больше за минимальную работу. Если представить книгу на приеме, ни Дмитрий, ни Эви не смогут оспаривать его законное авторство. И на его счете осядет немалая сумма, заработанная с необычайной легкостью. Его интерес к Эви был чисто финансовым. Она хороша для использования в бизнес-проектах. Теперь она стала обузой, и он от нее избавится.
Глава 23
Найти способ быть вместе оказалось легче, чем рассказать Эви о своих планах. Сначала это не имело значения. Важным было лишь то, что они могли проводить время вместе. В конце концов, будет еще полно времени обсудить детали их плана. Во время перерыва на обед они отправлялись на пикники и находили уединение на укромных полянках в густых рощах. По вечерам пили чай и обсуждали будущий прием. Дмитрий стал удивительно изобретателен, открывая все новые возможности остаться с Эви наедине. Они любили друг друга на одеялах, скрытые от нескромных взглядов кустарниками, или в шелковых глубинах его шатра.
Но Дмитрию не нравилось таиться. Он не желал скрывать Эви. Ему хотелось заявить всему миру, что он любит и хочет ее. Скоро, твердил он себе, он расскажет ей о своих планах. В самом ближайшем будущем он начнет претворять свой план в жизнь – с одобрения Эви, конечно. И все же он постоянно откладывал разговор. Каждый день приносил ему радость и наслаждение, и он не хотел менять их на разговоры о неопределенном будущем. Он все откладывал и откладывал трудный разговор до тех пор, пока «очень скоро» не стало «сегодня». А прием состоится уже завтра.
Эви все чувствовала и понимала. Она знала, что через неделю после приема он уедет. Не знала она только то, что он не уедет. Если, конечно, у него все получится. Вероятно, поэтому она занималась с ним любовью, как в последний раз. Ее поцелуи были неистовыми, разрядка безрассудной. Сегодня она оседлала его – юбки смяты, волосы распущены, глаза горят.
– О чем ты думаешь? Заплачу пенни, чтобы узнать все твои мысли. – Дмитрий протянул руку и коснулся ее шелковистых волос.
Он знал, о чем она думает. Он тоже непрерывно думал именно об этом. Возможно, действительно было правильно подождать, чтобы инициатором разговора стала она.
– Побереги деньги. Ты не захочешь узнать мои мысли, тем более в такой чудесный день.
Дмитрий приподнялся на локтях, соблюдая осторожность, чтобы не помешать ей и дальше занимать эротическую позу.
– Но нам действительно надо поговорить, Эви.
Ее глаза блеснули и немедленно наполнились слезами.
– Я знала, что ты уедешь. Я знала, что наше счастье будет недолгим. Я знала, что не должна была влюбляться в тебя, но ничего не смогла с собой поделать. – Она грустно улыбнулась. – Только не понимаю, если я все знала, почему так больно? Почему я не могу принять все это как данность и продолжать жить дальше? Всякий раз, когда я с тобой, мне приходится заново привыкать к мысли, что я тебя потеряю. – Она сжала кулачок и легонько стукнула Дмитрия по груди.
Эви любит его. Он знал это, конечно. Она ни за что не отдалась бы мужчине легко. Несмотря на то что он абсолютно ничего не мог ей предложить, она в него влюбилась. Он недостоин ее привязанности, но получил ее и очень ею дорожил. Она ему нужна как воздух, как вода. Без нее он не смог бы жить дальше. Дмитрий взял ее за руку. Он не хотел, чтобы Эви плакала из-за него. Она вообще не должна плакать. Его Эви заслуживала только счастья. И пора ей это счастье дать. Эта мысль придала ему смелости.
– Эви, давай немного погуляем. – Он привел ее сюда с вполне конкретной целью. Внизу была маленькая долина, которую он хотел ей показать.
– Здесь так красиво. – Эви решила начать ни к чему не обязывающий разговор, чтобы не молчать. Она нервничала, не понимая, в чем дело.
– Я рад, что тебе нравится. – Дмитрий глубоко вздохнул. Очень скоро обратного пути не будет. Его сердце забилось чаще. Он все уже сто раз обдумал и не собирался поворачивать назад. Они вместе пойдут вперед, в новую жизнь, которую он построит. Тем не менее Дмитрий волновался. Что подумает Эви? – Закрой глаза. – Он сам закрыл ее глаза руками и подвел к краю холма. – А теперь смотри.
Он ждал, пока она рассматривает раскинувшуюся внизу картину: высокая зеленая трава, прочный дом с амбаром и другими хозяйственными постройками, загоны для лошадей. На его взгляд, это место могло стать их домом. Здесь что-то напоминало дом родителей Эви.
– Это поместье продается. Пожилая пара, которая здесь живет, собирается переехать к дочери. – Он выкроил время, чтобы навести справки.
– Это очень хорошая недвижимость. И она действительно слишком велика для престарелой пары. А это дерево необходимо подрезать. – Эви улыбнулась, но в ее улыбке содержался вопрос. Она явно не понимала, к чему он клонит.
– Мне кажется, этот дом создан для нас, Эви, и для наших детей. – Ну вот, слова уже произнесены, и обратно их взять уже не получится. Разговор получился совсем не такой, как планировал Дмитрий. Он хотел сначала рассказать ей о своем плане, потом сделать предложение.
Эви застыла. Очевидно, она ничего подобного не предполагала.
– Ты же уезжаешь.
– Я решил никуда не ехать. – Он хотел, чтобы она взглянула на него, жаждал увидеть ее глаза, но Эви упорно рассматривала дымок, поднимавшийся из трубы.
– Ты не можешь так решить. Ты необходим твоей сестре, твоей семье. – Ее голос был ровным, лицо непроницаемым. Она произносила слова, словно многократно репетировала их в последние недели.
– У меня есть план. Я хотел начать с него, но не удержался. – Дмитрий тихо засмеялся, но Эви оставалась серьезной. Боже, как же ему хотелось увидеть на ее лице улыбку! Он бы отдал все, что имел, за ее улыбку, если бы уже не решил отдать свое имущество за нечто более стоящее. – Я намерен отказаться от титула.
