Приятные мысли, однако, вскоре сменились чувством обиды и негодования. Ризард оставил ее в ванной, наполненной душистой пеной, и ушел сделать срочный звонок. Впервые Тиффани поняла, что, должно быть, чувствовала мама за все годы жизни с отцом — когда тобой снова и снова пренебрегают ради важных дел, однажды приходит равнодушие. Но если партнеры любят друг друга, тогда жертвы оправданы, а вот если нет… Ризард не любит ее. Сердце его всецело отдано Луизе.
Пламя свечки, стоящей в углу, заколыхалось, девушка невольно подняла глаза — и резко села, отчего во все стороны полетели брызги и пузырьки. В дверном проеме, небрежно прислонившись к косяку, стоял Ризард, сложив руки на груди. Вот он стянул через голову свитер, и сердце Тиффани подпрыгнуло.
— Я пришел, чтобы потихоньку украсть тебя и сопроводить к себе, но не откажусь от ванны. Правда, пока не забыл… — Склонившись, мужчина приподнял подбородок девушки и запечатлел на ее губах решительный поцелуй.
— Почему «пока не забыл»?
— Хорошая новость. Звонил заместитель министра из Госдепартамента. Они не обещают отдать за меня свой голос, но, в общем, склоняются в мою пользу.
— Это же чудесно.
— И все благодаря тебе. — Ризард скользнул в воду и прижал к себе Тиффани, подталкивая ее, точно поплавок, к поверхности воды.
— Я‑то тут при чем?
— Я уверен, без твоего отца не обошлось.
Тиффани промычала что‑то неопределенное, положив голову на плечо любовника и рассеянно играя с его пальцами. Однако на лице ее появилось задумчивое выражение.
— Это большой шаг вперед, — продолжал Ризард, проводя пальцами по влажной коже ее груди. — Знаешь, как часто лидеры стран боятся спровоцировать что‑нибудь нежелательное? Если Америка поддержит нас, остальные две трети голосов наберутся в считаные дни. Знаю, я обещал не принуждать тебя к выходам в свет, но, возможно, в ближайшем будущем нас ждет пара ужинов.
Тиффани приглушенно хмыкнула. Вот уж неудивительно. Наверное, стоит отказаться, но это можно будет расценивать как отказ развивать отношения. Разумеется, пока об отношениях не может быть и речи, но все‑таки она не готова к разрыву. Особенно сейчас, когда он поигрывает с ее сосками.
Перевернувшись на живот, она уверенно взяла его член и прильнула к губам поцелуем.
Ризард откинул голову, и в его зеленых глазах заиграли золотистые искорки.
— Вот так, значит? — прорычал он.
Тиффани улыбнулась и, встав на колени, оседлала его. Целуя любовника со всей страстью, на которую была способна, она прижималась к нему всем телом, поощряя ласки. Оторвавшись от его губ, она вновь потянулась к возбужденному члену и медленно стала опускаться, позволяя ему войти в себя.
— Подожди, дорогая, — прошептал Ризард. — Презерватив. — Он потянулся к брюкам. — Пойдем‑ка в постель, — сказал Ризард, вылезая из воды, что ручьями стекала на пол. — Там нам будет удобнее.
Он помог Тиффани подняться и, взяв ее на руки, понес в спальню, где опустил на кровать. Почувствовав на своих губах его губы, она легонько укусила его.
— Что в тебя вселилось?
— Что ты так долго возишься, — капризно поддразнила Тиффани, прижимаясь к нему.
Через миг пластиковый пакет был разорван, и ловким движением пальцев латексная защита натянута. Он вошел в нее — осторожно, но решительно, не оставляя времени на сомнения. Тиффани резко вздохнула от удивления и удовлетворения.
— Так лучше? — спросил он и, к своему удивлению, услышал всхлип. — Тиффани, в чем дело?
— Просто продолжай.
Сейчас пора было забыть о внутренних противоречиях и отдаться ей, такой прекрасной. Она прижималась к нему всем телом, стараясь оттянуть момент наступления оргазма, но это было выше ее сил. Сердце Ризарда замерло — и весь мир, казалось, застыл в безмолвном моменте, ничто не имело значения, кроме нее. Он продолжал двигаться по инерции, стараясь растянуть удовольствие.
Тиффани проснулась и поняла, что провела ночь не в своей спальне. Удивленным взором она обвела комнату:
— Где я?
— В спальне президента, — ответил он, надевая пиджак и от души наслаждаясь зрелищем.
Тиффани села и откинула простыню, растерянно моргнув, провела рукой по спутанным волосам:
— А почему я тут?
— Твоя кровать была влажной.
Увидев беспокойство, мелькнувшее в голубых глазах Тиффани, он спросил:
— Что‑то не так?
В ответ она лишь оглядела свое обнаженное тело:
— Прошу тебя, только не говори, что принес меня сюда абсолютно голой.
— Ты была такой тяжелой, что у меня не хватило сил прихватить одежду, — пошутил Ризард.
Взяв с кресла халат, он бросил его к подножию кровати.
Тиффани встала и натянула предложенную вещь, однако не ответила на улыбку.
— Ты в порядке, дорогая? — спросил Ризард, подходя к ней и прикладывая руку к щеке.
Однако Тиффани не подняла глаз, лишь усмехнулась:
— Хорошо, что я успела принять ванну и расслабиться, ночка выдалась напряженная.
— Могу сделать тебе массаж, — предложил Ризард.
— Я думала, мне запрещено здесь быть. Все в порядке. Приму душ и немного разомну мышцы.
Она слегка коснулась губами его губ, но движение было мимолетным и неуловимым, точно взмах крыльев бабочки. Миг — и она исчезла.
Нахмурившись, Ризард подошел к тумбочке за телефоном. Рассеянно провел рукой по фотографии, на которой он и Луиза сидели верхом на лошади. Почудилось ли ему или впрямь что‑то не так?
И почему тогда в груди поселилась ноющая боль?
Глава 8
Тиффани тщательно старалась не думать о том, что Ризард влюблен в женщину, которой уже нет в живых. Нужно довольствоваться предложенным: незабываемый секс и помощь в восстановлении самооценки. На яхте она еще стеснялась своего тела, всячески стараясь не попадаться на глаза экипажу. Проведя три дня в Брегновии, она абсолютно позабыла о своих страхах и чувствовала себя сейчас как никогда раскрепощенной. Ризард продолжал говорить о публичных приемах, и до сих пор Тиффани удавалось его отговорить, но порой ей хотелось повторить то свидание, что было в клубе.
Прижимая к себе темно‑красное платье без рукавов и лямок, она решила, что момент настал. Ризард, похоже, как и все мужчины, испытывает слабость к коротким юбкам и глубоким декольте. Что ж, она сразит его наповал.
Час спустя, проведя специальным утюжком по волосам, чтобы придать им особый блеск, Тиффани прикоснулась к губам кисточкой, нанося помаду. Платье приподнимало грудь, плотно обтягивало талию и бедра — так, что едва можно было сделать шаг. Но это стоило того — и даже тот факт, что шрамы были полностью открыты, не смутил молодую женщину. Она ощущала себя красивой и соблазнительной. Конечно, без тонального крема не обошлось, но в разумных пределах. Ризард не станет обращать внимание на то, что уже видел, к тому же он считал ее сногсшибательной, несмотря ни на что.
