— Вы не можете этого делать.
— Почему? Завтра, когда они высохнут, я повешу их в шкаф.
— Но кресло…
— Все в порядке. — Он озадаченно посмотрел на нее. — Почему вы так волнуетесь из‑за кресла?
— Потому что это место похоже на музей. Я не хочу ничего испортить, чтобы не огорчить ваших друзей.
— Вы не можете сделать ничего, что могло бы огорчить их. Расслабьтесь. — Он направился к центральной лестнице. — Хотите есть? Или просто пойдем спать?
— Как насчет того, чтобы сначала поспать, а потом поесть?
— Согласен. — Он начал подниматься по лестнице. — Наверху множество спален. Можете выбирать любую, потому что мы здесь одни.
— Это слишком большое место для нас двоих.
Может быть, это даже хорошо. Они не будут постоянно натыкаться друг на друга.
Ей потребовалось сделать над собой усилие, чтобы подняться по этой лестнице. Она очень устала и с трудом удерживалась от того, чтобы не зевать.
На площадке она столкнулась с Треем. Она подняла голову. Между ними было всего пара дюймов расстояния. Его карие глаза изучающе смотрели на нее. У Сейдж замерло сердце. Если она встанет на цыпочки, а он наклонит голову, их губы соприкоснутся. И наконец она узнает, будут ли его поцелуи такими горячими, как ей думалось.
В конце концов, это была Французская Ривьера. Самое романтическое место на земле. Сердце бешено колотилось у нее в груди, прогоняя прочь мысли о том, что это может оказаться плохой идеей. Может быть, Луиза права? Может быть, ей в жизни нужно что‑то еще, кроме работы?
И в этот момент Трей откашлялся и сказал:
— Здесь четыре комнаты в правом крыле и четыре в левом. Выбирайте любую.
— Вы уверены? Я не хочу причинять лишних неудобств.
Трей молчал, словно погрузившись в свои мысли.
— Трей, в чем дело?
Он покачал головой.
— Ничего такого, что не могло бы подождать до утра.
— Вы уверены?
Он улыбнулся ей и кивнул.
Она пошла по коридору и зашла в первую комнату. Она была отделана в белых и красных тонах. В центре комнаты стояла огромная кровать, покрытая белым покрывалом. Сейдж немедленно опустилась на матрас и буквально провалилась в него. Нет, это не ее идея удобной кровати.
Следующая комната была отделана в черно‑белых тонах со вкраплениями красного. Кровать же оказалась прямой противоположностью предыдущей. Сейдж села на уголок, и матрас даже не прогнулся.
Она заметила в глазах Трея веселые огоньки.
— Вы что, собираетесь все время ходить за мной и улыбаться?
— Я просто хочу знать, найдется ли здесь комната вам по вкусу.
— Я обычно не очень разборчива.
Он кивнул, но по его взгляду можно было понять, что он ей не верит.
Наконец они вошли в последнюю комнату. Сейдж замерла на месте.
Эта комната очень отличалась от остальных. Никакой пышности, никакого великолепия. Никаких декоративных подушек или картин на стенах. Эта комната по сравнению с остальными могла показаться аскетичной. Одна стена была кирпичной, а остальные покрыты теплой кремовой штукатуркой. На стенах висели фотографии с видами французских ландшафтов.
Деревянный пол был покрыт восточным ковром, а огромная кровать стояла напротив стеклянных балконных дверей, которые были приоткрыты, чтобы впустить в комнату свежий морской воздух. Вдоль потолка тянулись деревянные балки. Атмосфера в комнате была умиротворяющей, в отличие от других комнат.
Но самым главным оказался матрас. Сейдж подошла к кровати и села на нее. Матрас был не слишком мягким и не слишком жестким. Он был идеальным.
Она улыбнулась:
— Вот это моя комната.
Трей поднял брови:
— Вы уверены? Эта комната не такая роскошная, как остальные.
— Именно это мне и нравится. — Потом ей вдруг пришло в голову, что он сам мог планировать спать здесь. — Если, конечно, вы сами не хотите занять эту комнату.
— Нет, — очень быстро откликнулся он. — Пойду принесу ваши вещи.
— Я сама могу сходить за ними.
Он покачал головой:
— Сегодня вы моя гостья.
Она слишком устала, чтобы спорить с ним. И когда он вышел из комнаты, она легла на кровать, чтобы немного отдохнуть. Это был такой долгий день. Может быть, она лишь на мгновение закроет глаза…
Почему изо всех комнат она выбрала именно эту?
Трей, нахмурившись, с трудом тащил по лестнице ее чемоданы. Поднявшись на площадку, он направился к знакомой спальне. Дверь все еще была приоткрыта.
— Сейдж, это я.
Он постучал бы, если бы руки у него не были заняты багажом.
Ответа не последовало. Может быть, она решила обследовать остальные части дома? А может быть, стоит на балконе. Это было его любимым местом.
Но, войдя в комнату и сделав два шага, он остановился.
Сейдж лежала на его кровати. Ее длинные черные волосы рассыпались по покрывалу. Он знал, что некрасиво разглядывать ее, но не мог сдержаться. Она была так прекрасна. И на ее лице было выражение полного умиротворения. Такого выражения он никогда у нее не видел. Она всегда была чем‑то озабочена, и он подозревал, что дело тут не только в журнале.
Хотя ему не хотелось это признавать, на него произвело впечатление, как она изменила формат журнала. Вместо бульварного чтива журнал стал серьезным изданием, платформой для обсуждений важных социальных вопросов.
Но он не был готов отказаться от своего намерения закрыть журнал. Чтобы доставить отцу такую же боль, какую он доставил ему, журнал должен исчезнуть. Трей мечтал об этом много лет.
Мысли Трея вернулись к роскошной женщине, мирно спавшей в его кровати. Она не была ни в чем виновата, и он не знал, как защитить ее от боли, когда журнал закроют. Он знал лишь одно — чем дольше он будет притворяться ее ассистентом, тем будет хуже, когда правда выйдет наружу.
Он поставил багаж в угол, а потом снова повернулся к Сейдж. Он осторожно опустился на колени рядом с кроватью и снял с ее ног туфли на высоких каблуках. Потом, ухитрившись не разбудить ее, забросил ее ноги на кровать. Очевидно, она устала гораздо больше, чем он думал. Он поудобнее устроил ее на кровати, а она лишь перевернулась на бок. Ее летнее платье задралось, обнажив нежное молочно‑белое бедро. У него пересохло во рту.
Отвернись. Забудь об этом. Она не для тебя.
Его разум подсказывал ему правильные вещи. Но другая его часть изнывала от искушения разбудить ее и проверить, так ли он привлекает ее, как она привлекает его.
Он набросил на нее мягкое покрывало, а потом повернулся и пошел к двери.
