— Айзек талантлив, но этот талант будет растрачен впустую без моей помощи, и ты это знаешь, — сказал он. — Я буду полностью спонсировать его спортивную карьеру не один, не два, а целых три года, если ты согласишься вернуться ко мне на три месяца.
Алиса очень хотела отказаться от этого предложения. Но в таком случае ее младший брат никогда не сможет реализовать свой талант в гольфе. А она может дать Айзеку эту возможность. Вот только как можно вернуться к Винну даже на три минуты, не говоря уже о трех месяцах?
Алиса сжала ремешок своей сумочки так сильно, будто это был спасательный круг, и, не глядя, потянулась к ручке дорожной сумки, словно ища поддержки.
— Разве ты забыл? У меня студия в Лондоне. Я не могу просто собрать вещи и переехать сюда.
— Ты откроешь временный филиал своего бизнеса здесь, в Милане, — предложил Винн. — Можешь даже заключить франчайзинговое соглашение. У тебя ведь уже есть богатые итальянские заказчики, так?
Алиса нахмурилась. От кого муж узнал о ее итальянских клиентах? Может, от Айзека? Но она редко обсуждала с братом свою работу. Чаще Айзек рассказывал сестре о своих делах и делился с ней своими мечтами и планами. Алиса не говорила ему, что едет во Флоренцию на встречу с одной супружеской парой, нанявшей ее. Эти люди затеяли обновление интерьера своей старинной виллы. Они познакомились с Алисой в ее дизайнерской студии в Лондоне, и им очень понравились ее проекты.
— Откуда тебе известно про моих итальянских заказчиков?
Винни насмешливо улыбнулся.
— Я итальянец. У меня друзья и коллеги по всей стране.
Подозрение закралось в душу Алисы.
— Так, значит, это тебе я обязана поступившими мне заказами на дизайн интерьера виллы ди Капеллис во Флоренции и виллы Феррантес в Риме?
— А почему бы мне не порекомендовать тебя? Твоя работа превосходна.
Алиса прищурилась:
— Ты сейчас говоришь обо мне как о декораторе или как о жене?
— Возможно, со второй попытки из тебя получится отличная супруга.
— Второй попытки не будет, — отрезала Алиса. — Ты обманул меня, чтобы я вышла за тебя в первый раз. Думаешь, сумеешь обмануть и во второй? Неужели считаешь меня настолько глупой?
Винн с ленивой грацией откинулся на спинку кожаного кресла, напоминая льва, затаившегося перед прыжком.
— Я не говорю, что на этот раз у нас будет настоящий брак.
Алиса не знала, вздохнуть ли ей с облегчением или обидеться на эти слова. Муж только что ясно дал ей понять, что больше не находит ее привлекательной. В прошлом единственное, что у них хорошо получалось вместе, — лишь заниматься сексом. Нет, не хорошо, а просто блестяще. Между ними словно проскакивали искры. От их первого поцелуя тело Алисы мгновенно запылало желанием. Она никогда не испытывала оргазм ни с кем, кроме Винна. До знакомства с ним ей даже не нравилось заниматься сексом. А главное, Алиса ни с кем не спала с тех пор, как рассталась с мужем. Так почему же он не хочет извлечь свою выгоду из того непреодолимого плотского влечения, которое они испытывали друг к другу?
— У нас будет ненастоящий брак? Как это?
— Мы не будем спать вместе.
— Мы… мы не будем?..
Алиса была встревожена, ее голос прозвучал осторожно, неуверенно и… подавленно.
— На публике мы станем разыгрывать счастливую пару. Но спать будем в отдельных комнатах.
Алиса не могла понять, почему ей так больно. Она не хотела спать с ним. Ну, может быть, этого желало ее тело, но умом она не стремилась к этому. Что ж, придется телу смириться, потому что ни при каких обстоятельствах она больше не ляжет в постель с Винном. «Потому что, не исключено, тебе не захочется оттуда вылезать», — предательски добавил внутренний голос.
— Послушай, к чему этот бесполезный разговор? Я не буду изображать твою жену ни на людях, ни наедине. Понял?
Винн молча продолжал смотреть на Алису таким стальным взглядом, что у нее по спине пробежала дрожь, словно прокатились кубики льда.
— Как только истекут три месяца, я сразу же разведусь с тобой без всяких споров в суде.
Алиса снова сглотнула. Это было именно то, чего она хотела, — простой развод. Но взамен ей предлагается трехмесячное притворство.
— Если то, что мы снова живем вместе, станет известно, нам впоследствии придется еще два года прожить раздельно, прежде чем нам позволят развестись.
— Да, в таком случае наш развод придется отложить еще на пару лет. Но это может тебе как‑то помешать, только если ты собираешься снова выйти замуж. — Он помолчал и добавил: — А ты собираешься?
Алиса заставила себя выдержать его взгляд, не опустив глаза.
— Это зависит…
— От чего?
— От того, найду ли я мужчину, который будет относиться ко мне как к равной, а не как к племенной кобыле.
Винн резко встал, словно его терпение подошло к концу.
— Ради бога, Алиса! Я заговорил с тобой о детях, чтобы обсудить эту тему, а не навязать тебе свое мнение.
— Но, делая мне предложение, ты уже знал, что я не собираюсь заводить детей. И у меня сложилось впечатление, что ты не возражаешь. Я бы не вышла за тебя замуж, если бы знала, что ты начнешь мечтать о целой куче детей, едва на нашем свидетельстве о браке высохнут чернила.
На лицо Винна словно набежала черная туча, глаза его гневно сверкнули.
— А ты и понятия не имеешь о компромиссе?
Алиса рассмеялась.
— Забавно слышать о компромиссе от тебя. Что‑то я не помню, чтобы ты перед свадьбой говорил, что будешь сидеть дома и воспитывать детей, пока я на работе. Ты полагал, что я с радостью скину туфли и буду шлепать босиком по твоей кухне с огромным животом, беременная очередным твоим ребенком, не так ли?
— Никогда не понимал, почему девушка из нормальной и любящей семьи будет так противиться тому, чтобы завести собственных детей.
«Из нормальной семьи? — подумала Алиса. — Да не было в нашей семье ничего нормального!»
На первый взгляд ее родители казались обычными приличными людьми. Даже после развода и мать, и отчим старались поддерживать общение друг с другом. Но все это являлось лишь дымовой завесой, потому что правда была слишком ужасной и слишком постыдной.
Алиса понимала, почему родители решили сохранить в тайне от нее то, что она родилась в результате изнасилования ее матери приятелем ее знакомого. Для жертвы насилия это было настолько сильным потрясением, что она не сообщила ничего полиции и даже скрывала все от своего бойфренда, отчима Алисы, пока не стало слишком поздно делать аборт. Майкл всегда был против теста ДНК, но мать Алисы настояла на этом, сказав, что ей нужно знать наверняка. Когда Алисе было пятнадцать лет, она вернулась из школы домой раньше, чем обычно, и случайно услышала, как мать и отчим спорят в своей спальне. Подслушав ужасную правду о своем рождении, Алиса поняла, что в этот момент умерли все ее мечты иметь однажды собственную семью…
