— Когда мы вернемся в Великобританию?
— Как только ты закончишь свою работу.
Джен посмотрела внутрь салона: там была устроена уютная гостиная. Люка позаботился о том, чтобы Джен ни в чем не нуждалась. С удивлением оглядев превосходную обстановку, она спросила:
— А как же моя одежда и реквизит для выставки?
— Что касается материалов для выставки, мой сотрудник в точности следовал инструкциям председателя, — успокоил он девушку. — Но если понадобится что‑нибудь еще, тебе достаточно только сказать. Можешь использовать телефон в подлокотнике своего кресла, там установлена прямая связь с моим персональным ассистентом. Ширли очень полезна и абсолютно невозмутима.
Люка протянул ей телефон, и девушка взяла его. Но он не отпустил трубку. Несколько мгновений они оба держались за холодный пластик, и соблазн коснуться его руки был очень велик. Как и желание прижаться к его большому сильному телу.
— Не ограничивай свои запросы материалов для выставки, — добавил Люка, когда связь была установлена. — Ты можешь заказать Ширли все, что угодно.
Может, попросить ее прислать лекарство от невероятного волнения, которое в последнее время возникало у Джен в присутствии Люки?
Глава 6
Как только самолет взлетел, Люка отпустил стюардессу и сам налил кофе.
— Почему‑то я представляла себе, что ты будешь управлять самолетом, — призналась Джен, в то время как он устраивался напротив нее в кожаном кресле.
— Обычно я так и делаю, но сегодня я хотел поговорить с тобой. Расскажи мне что‑нибудь о себе, Джен. Ты говорила, вы с Раулем часто общались?
— Твой брат бывал в клубе почти каждый вечер, его было трудно не заметить. Он мне очень нравился. Я пыталась убедить его держаться подальше от казино, хотя это было не мое дело. Не из‑за того, что я не хотела его видеть, а из‑за того, какие огромные суммы он проигрывал.
— Он не послушал тебя?
Она покачала головой.
— Я рад, что ты пыталась. Меня согревает мысль, что брату было с кем поговорить.
Джен глубоко вздохнула, она думала иначе.
— Рауль всегда много проигрывал. Вначале он говорил, что скоро удача вернется к нему, но затем, я думаю, он потерял веру. Я умоляла его сделать перерыв, перестать ходить в казино хотя бы на время, но он отвечал, что не может, так как хочет видеть меня.
— Видеть тебя? — переспросил Люка, хмурясь.
— Это не то, что ты думаешь! — воскликнула Джен. — Просто я понимала его, хотя ничем не могла помочь. — Помолчав несколько минут, она заговорила снова: — Рауль все еще оплакивал свою мать. Как и ты… Он рассказывал, что ты именно поэтому бросился в свой бизнес с головой. Он считал, что с ним происходит то же самое, только он не работал, а играл… Оглядываясь назад, я спрашиваю себя о другом: могла ли я помочь вам помириться?
— Сомневаюсь, что ты или я могли помочь Раулю, — мрачно проговорил Люка. — Моя мать никогда не вернется, а отец никогда не изменится. С этим нам обоим нужно было смириться, а Рауль так и не смог этого сделать.
Джен порывисто вздохнула, когда Люка наклонился к ней и взял за руки. Его прикосновение успокоило и одновременно встревожило девушку.
— Ты была добра к моему брату, хотя сама пережила большое горе, потеряв сначала родителей, а затем — сестру. Но ты нашла в своей душе место для Рауля, и я благодарен тебе за это.
— Не нужно меня благодарить, — отозвалась Джен, высвобождая свои руки из его крепких пальцев. — Я нуждалась в Рауле не меньше, чем он нуждался во мне. Мы познакомились спустя год после гибели моей сестры. Мы, как могли, поддерживали друг друга. А что насчет тебя? Ты до сих пор скорбишь, и тебе не к кому обратиться. Ты пытался завоевать любовь отца, но потерпел неудачу…
— Я не нуждаюсь в любви.
— Должно быть, в твоей башне из слоновой кости очень одиноко.
— В башне из слоновой кости? — переспросил Люка с иронией. — Так вот каким ты меня видишь!
— Ты обороняешься, — просто ответила Джен. — Когда умерла Лидия, я думала, что никогда с этим не справлюсь, но я знала, что должна попытаться. Рауль хотел, чтобы твоя жизнь продолжалась.
— Моя жизнь не останавливалась, — запротестовал Люка.
— И тем не менее ты тратишь свое время, изображая курьера, перевозящего драгоценный камень, который твой отец даже не увидит, в компании женщины, которую ты едва знаешь.
— Ты очень подозрительна, — примирительно ответил Люка, откидываясь на спинку кресла.
— А ты разве нет? — парировала Джен. — Разве ты не был бы подозрительным на моем месте? Ты сам сказал мне, что твоему отцу не нужен еще один камень, и я не могу понять, зачем тогда ему нужна эта выставка.
— Может быть, у меня свои планы на камни моего отца.
— Уверена, что так и есть. Но я хочу, чтобы ты был честен со мной.
— Если ты сомневаешься во мне, нужно было развернуться на перекрестке и вернуться домой.
— Я не бросаю дело из‑за сомнений и не убегаю от своих демонов. Предпочитаю встречаться с ними лицом к лицу.
— Надеюсь, обо мне ты думаешь так же, — сказал Люка с кривой усмешкой.
— Конечно. У тебя есть какая‑то цель. А я не знаю, что это за цель, и надеюсь, ты скажешь мне.
— У тебя отличное воображение.
— И я не глупа, — спокойно проговорила Джен.
— Я ни на минуту не допускал такой мысли.
Сицилия! Джен была чрезвычайно взволнованна и в то же время опасалась того, что ждет ее впереди. А Люка тем временем уже сопровождал ее вниз по трапу своего самолета.
— Добро пожаловать на мою родину.
— Я очень рада быть здесь.
Самолет приземлился на небольшом острове, принадлежащем семье Тебальди. Это был зеленый клочок суши, расположенный вблизи побережья Сицилии. Аэродром находился на самом берегу моря. Джен ясно слышала шум прибоя, стоя в двух шагах от самолета. Кромешную темноту нарушали только яркие огни взлетно‑посадочной полосы и приветливо освещенные окна небольшого зала прилетов.
Подняв лицо к небу, Джен полной грудью вдохнула воздух, пахнувший керосином, морским бризом и свежестью.
— Что ты об этом думаешь? — спросил Люка, очень близко подойдя к ней. — Это прекрасно, не так ли?
— Все вполне на уровне, — сказала она как можно более равнодушно, чтобы скрыть дрожь, возникшую в груди при мысли о том, как приятно было бы оказаться сейчас в его объятиях.
Он рассмеялся.
— Ты очень прагматична!
— Безусловно, — согласилась Джен. — Кстати, когда я увижу отца семейства?
— И ты просто в нетерпении.
