Иногда сон в мужских руках позволяет узнать о мужчине больше, чем многочасовые беседы с ним, решила Джен. Спать в объятиях Люки было для нее все равно что вернуться домой. Все недоверие, все препятствия и сомнения на этом пути были просто шагами, которые она могла сделать или не сделать. Но то, что стоит иметь, стоит того, чтобы за него бороться. И она боролась.
Они разговаривали до глубокой ночи о прошлом, настоящем и будущем. Многое она узнала впервые. Люка рассказал ей о своей жизни после отъезда из дома, о том, что Рауль решил остаться с отцом, чтобы заслужить его любовь. Несмотря ни на что, братья любили друг друга, и он собирался сделать все, чтобы почтить память Рауля и Лидии.
— Доброе утро!
— Доброе утро, — прошептала Джен, когда Люка проснулся. Как драгоценны были эти моменты после долгой разлуки! Он был великолепен, даже ранним утром. Его мощное тело, раскинувшееся на большой кровати, освещали жемчужные лучи восходящего солнца. Нельзя было выразить словами, как сильно она его любит.
— Я ждала, когда ты проснешься.
Он открыл один глаз.
— Зачем? Чтобы продолжить обсуждение нашей совместной работы?
Она пожала плечами.
— Вообще‑то у меня были другие планы…
— Какое облегчение, — хрипло пробормотал он.
Люка занимался с ней любовью медленно и глубоко, снова и снова, пока Джен несколько раз не вознеслась к вершинам блаженства. Потом они заснули, а когда она проснулась, он поцеловал ее и улыбнулся.
— Ты выйдешь за меня? Или я снова должен довести тебя до экстаза?
Она счастливо рассмеялась.
— И то и другое, — ответила Джен. — Я выйду за тебя, но сначала ты должен заняться со мной любовью, а потом ты снова попросишь моей руки.
— Вечный круг?
— Любви и обещаний. Я готова начать, а ты?
— О, я тоже готов, — улыбаясь, признался он.
— Можно я просто скажу, что очень люблю тебя. — Она улыбнулась, глядя ему в глаза, и нежно поцеловала.
— Вы можете говорить все, что хотите, синьорина Сандерсон, которая скоро станет синьорой Тебальди. На самом деле я требую, чтобы ты никогда не уставала говорить мне о любви, как я никогда не устану говорить, как сильно я тебя люблю.
— Я не могу дождаться возвращения на остров, — призналась Джен. — Я скучала по нему и по тебе так сильно, как ты даже не представляешь, — сказала она с усмешкой. — Я рада, что наконец‑то получила свой диплом и стала геммологом, как мама. Я знаю, она бы гордилась мной, так же как Лидия и отец. Но я также знаю, чего моя мама больше всего хотела для меня, для обеих своих дочерей: она хотела, чтобы мы были счастливы, а я чуть не упустила свое счастье.
— Никогда, дорогая…
— Да, — возразила Джен. — Я была готова рисковать всем, даже тобой, ради своей гордости. Я была ослеплена своей болью и беззащитностью, поэтому оттолкнула тебя, хотя больше всего на свете хотела быть с тобой рядом. И я не могла этого признать, у меня не хватало мужества, чтобы это признать. Когда наследство вступило в силу и я услышала от Джей Ди о планах Рауля, моей первой мыслью было вовлечь тебя в реализацию этих планов. Я знаю, Рауль хотел бы этого. — Ее глаза горели убежденностью. — Мы, трое, работающие вместе.
— Мы, двое, живущие вместе, — добавил Люка со своей искушающей улыбкой.
— Это облегчило бы нашу совместную работу. — Джен посмотрела на него лукавым взглядом, который она всегда использовала, когда Люка дразнил ее.
Внезапно дверь ее воображаемой камеры не просто распахнулась, она исчезла.
— Я люблю тебя, — просто сказала она. — Мы оба многому научились, а главное — доверию.
— Только доверию? — прошептал Люка. — А любви? Я многое узнал о любви, и я с нетерпением жду возвращения на остров, чтобы жить там с тобой и каждый день слышать голоса наших детей.
Он погладил ее живот, и ребенок энергично ответил, будто соглашаясь.
— Я должен наверстать упущенное время, — сказал Люка без обиняков. — Мне нужны доказательства, что ты простила меня.
Джен рассмеялась.
— Похоже, тебя ничто не остановит.
— Это точно, — согласился он. — Я слишком голоден. — Он печально пожал плечами.
— Не больше, чем я, — парировала она.
— Похоже, ты становишься все ненасытнее, — бормотал Люка, откидывая ее волосы в сторону, чтобы поцеловать в затылок.
— Я знаю, — прошептала Джен, крепко прижимаясь к нему.
Эпилог
Церемония бракосочетания всегда была особенным событием, и Джен справедливо считала, что этот день станет одним из самых счастливых в ее жизни. Лучано был одет в бледно‑голубые шорты и белую льняную рубашку. Ей нравилась мысль, что дети разделят этот праздник вместе с ними.
Их свадьба состоялась в Лондоне через несколько дней после воссоединения. У них совершенно не было времени на организацию каких‑то особых свадебных мероприятий, да в этом и не было никакой необходимости. Жених и невеста заявили, что хотят быть вместе, Джей Ди, Тесс и Ширли выступили свидетелями, а вечером состоялся тихий ужин в кругу самых близких друзей.
Джен была одета в платье кораллового цвета, которое она купила на распродаже для беременных в самый последний момент. А Люка появился в одном из своих роскошных темных костюмов и выглядел как Люцифер. Взяв ее на руки, он объявил, что она — любовь всей его жизни.
Сегодня все совсем иначе, размышляла Джен, ведя Лучано за руку на цветущий двор, где их ожидали гости. При их появлении раздались крики ликования, и все восторженно зааплодировали, наполняя сердце Джен радостью и теплом.
Вот уже несколько лет Люка, она и Джей Ди работали вместе над несколькими благотворительными проектами. Она была счастлива помогать и той благотворительной организации, которая когда‑то так самоотверженно помогла ей.
— Ты выглядишь потрясающе, — сказал ей Джей Ди. Его поддержали Тесс, Ширли и все многочисленные друзья, которых она приобрела на острове.
Люка настоял на их поездке в Рим вместе с детьми — Лучано и их двухлетней дочерью Натальей, или Талли, как все называли малышку с копной рыжих кудрей на голове, — чтобы Джен наконец‑то смогла обзавестись платьем, которого заслуживает. Бледно‑голубое кружево облегало ее почти вернувшуюся к прежним формам фигуру, заканчиваясь у колен. Люка также настоял, чтобы в честь такого особого случая она надела Императорский бриллиант, который не принес им никакого проклятия, но принес много любви и счастья. Возможно, потому, что он был освобожден из черного футляра и благодаря усилиям Джен выставлен на свет, где каждый мог его видеть и восхищаться его красотой.
У Джен было три запасных смены одежды для Лучано, которые должны были дать ему возможность выглядеть респектабельно на протяжении всего дня, но она не была уверена, что этого достаточно. Если где‑то можно было найти грязь, он ее непременно находил. Она не дала бы ни единого шанса, что сын не окажется под свадебным столом, прикармливая одну из домашних собак лакомыми кусочками, которые он припас в своих карманах. Их дом на Сицилии был светлым, ярким, суматошным и прекрасным. Пригласив команду кондитеров, которые подготовили большой шоколадный сюрприз для праздника, Джен не питала больших надежд на то, что Лучано продержится весь день, избежав хотя бы одной сладкой и липкой катастрофы.
