— Ты пыхтеть-то перестань. — Дрейк подталкивал меня к маленькой каморке, заменяющей ванную комнату. — Иди попарься! И только попробуй выскочить сразу, толком не помывшись!
— Да, мамочка! — огрызнулся и вздохнул: сложно признать, но я бесконечно рад, что дракон рядом.
Это его заслуга, что я не сошел с ума. Мой страж едва не погиб от разрыва связи, но кто бы мог подумать, что его спасет Молли. Впрочем, нашел чему удивляться, они пара.
Я тосковал по василиску. Понимал, что моей вины нет, но все равно проклинал свою самоуверенность. Все могло быть иначе, не будь я столь доверчив…
— Прекрати, — рыкнул Дрейк, — это все равно случилось бы, не сейчас, так позже. Зато ты сохранил жизнь мальчишке!
— А тебе не говорили, что подслушивать нехорошо?
— Ты слишком громко думал!
— Брысь отсюда!
Захлопнул дверь перед носом дракона и скинул одежду. От деревянной лохани шел горячий пар, а вот я… действительно был вонючкой. Тушка с душком!
«Вот ведь! Теперь сам себя так обзывать начал!» — мысленно отругал то ли дракона, то ли себя и погрузился в воду.
ГЛАВА ВТОРАЯ
Несколько дней среди нас царят идиллия и гармония. Хотя бы в отношении ночлега и приема пищи. Этим заведовала матушка Софи. К готовке она и год назад меня не подпускала, а теперь и подавно, но я не в обиде. Нам же лучше!
Правда, моя борьба со стихиями продолжалась. Причем не в мою пользу. Присутствие матушки действовало на меня успокаивающе, и без разрушительных последствий поляна, которую мы облюбовали для тренировок и жилья, цвела и пахла.
Ректор приходил всего раз, предупредить, что на неделю мы остаемся на попечении госпожи Ратовской. Все в команде расслабились, решив, что смогут отдохнуть от тренировок, но не тут-то было.
Матушка понимала толк в дрессировке! Особенно зарвавшихся оборотней, которые пытались словесно ужалить Софи.
Я и раньше знала об обоюдной неприязни между смесками и кланами, но только сейчас ощутила, насколько она сильна. И пусть сама Софи была чистокровным оборотнем, но она защищала тех, кого презирали два могущественных клана.
Все чаще я приходила к мысли, что позвать к нам матушку Софи было плохой идеей. Элайза и Асакуро, которые вечно друг с другом соперничали, объединились против нее, но при этом в других вопросах держались особняком — если их отправляли за дровами, шли не вместе, а порознь. Это касалось практически всего и несказанно раздражало меня. Даже проблема с Пенелопой ушла на второй план. А вот Ривэн все еще не желал мириться с Пени.
В итоге я оказалась в эпицентре конфликтов. С одной стороны — оборотни, с другой — названый брат и подруга. Вечно так продолжаться не могло, однажды взрыв должен произойти, а пока… пока нам удавалось сохранять хрупкое равновесие. Во многом благодаря тому, что помощь Софи была необходима мне и моему бунтующему дару. Ее советы и твердая рука делали то, чего я не могла достичь самостоятельно.
— Ласточка моя, ты опять задумалась, — пожурила меня матушка. — Идем попьем чаю, пока твоя ватага разбежалась по лесу.
Она ловко разожгла костер, сама же поставила котелок и кинула в воду травы.
— Садись, — приказала, указывая на бревно. — Садись и слушай.
Я вздохнула. Матушка Софи никогда не вмешивалась в мои медитации, если на то не было причин. Конечно, я должна была очистить сознание, а не перебирать в уме поступки друзей, но не это стало причиной вмешательства.
— Ты вот воюешь с собой, с пробудившимися силами. Блуждающие не в первый раз выбирают носителя, Хейли. И каждый, кого они привечали, смог справиться с могуществом. И знаешь почему?
— Потому что они выбирали опытного мага, и он…
— Нет, золотце мое, у них все получалось, потому что они радовались этой силе, благодарили Сияющую за мимолетный дар. Блуждающие стихии выбирают того, кто может изменить ситуацию, того, кто первым должен попасть под удар, но обязан выстоять и выжить.
Я слушала внимательно и жадно. Потому как даже ректор не удосужился толком все объяснить. Только и слышала о концентрации энергии, контроле эмоций, но не могла смекнуть, каким образом все взаимосвязано!
— Ты боишься, Хейли. И этот страх сковывает твой разум. Вместо того чтобы плыть по течению вместе с новой силой, ты гребешь против, упорствуешь, сопротивляешься и неизменно проигрываешь.
— Матушка, но что я должна сделать? Сомневаюсь, что мысленное обращение к стихиям подействует.
— Ты о ментальном приказе? Конечно, нет. Все намного проще и сложнее одновременно.
Софи замолчала, отвлекаясь на чай. Она ловко налила горячий напиток в деревянные чарки. Одну протянула мне и присела рядом.
— Пей медленно и осторожно, не обожгись.
Откровенно говоря, мне не чай пить хотелось, а слушать, но раз матушка просит, нужно исполнять. Я подула на отвар и вдохнула травяной аромат.
— Ты отвлекаешься на вещи, которые в твоем нынешнем состоянии не должны быть значимыми. Иными словами, настроение в твоей группе, конфликты ребят, их чувства — шелуха, не стоящая внимания.
Как хорошо, что я уже успела проглотить чай! Иначе бы подавилась.
— Матушка…
— Я не закончила, ласточка моя. Пей чай и слушай не перебивая.
Я лишь вздохнула и больше не пыталась возражать.
— Ты должна стать безразличной ко всему и всем. Не реагировать на чужие эмоции, боль, радость, но при этом суметь в нужный момент выпустить все чувства. Блуждающие стихии реагируют на твой эмоциональный фон. Если ты расстроена — природа вокруг чахнет, тлен покрывает землю, умирают животные. Ты обрадовалась — и природа возродилась из пепла.
Это я знаю, сложно не заметить, когда уже месяц вижу последствия своих чувств и выпущенной стихии.
— Проблема не столько в тебе, Хейли, сколько в твоем окружении.
— Окружении? — эхом переспросила, забыв о наказе молчать.
Матушка сурово посмотрела на меня, погрозила пальчиком, но продолжила.
— Твоя команда должна создать тебе идеальные условия для тренировок, а вместо этого они все твои усилия сводят на нет.
Между нами просвистел порыв ветра. Сильный, быстрый. Костер моментально потух, искорки разлетелись в стороны.
А я что? Молчу, заливаюсь краской стыда и молчу. Да, я разгневалась на такие слова названой матери.
— Очередное доказательство, что ты думаешь о ком угодно, только не о себе, — вздохнула Софи. — Хейли, тебе необходимо стать деревянной куклой. Без сердца и чувств. Хладнокровной стервой, расчетливой дрянью, в противном случае ты убьешь не только себя, но и всех, кого любишь.
— Матушка, при всем уважении, но как можно быть дрянью, черствым человеком и при этом помогать людям? Если стану такой, как вы говорите, это буду не я, да и…
