— Бастардов нелюбимого мужчины? И ради чего? — меж тем хмыкнула Элайза. — Ради того, чтобы ты сохранил свою власть и имя? Не слишком ли огромная жертва для той, кого трижды заставили пройти через перерождение? И ломку того, кто отдаст за меня свою жизнь не задумываясь.
— Это твоя обязанность, Элоиза!
— Нет! — Лорд Каору загородил собой молодых. — Нет! Одумайтесь! Вы толкаете единственную дочь на самоубийство и лишаете себя возможности продолжения рода.
— Не вмешивайтесь! Я достаточно насмотрелся. Элоиза, немедленно подойди ко мне, ты возвращаешься домой.
— Ты настолько ненавидишь волков, что готов пожертвовать своей кровью? — До этого молчавший князь Северного клана в упор посмотрел на отца Элайзы.
— Вы предатели! Из-за вас…
— Довольно! — мой крик заглушил начинающийся спор. Мы все знали, что произошло во времена Хеллы и Эльхора, и лишнее напоминание ни к чему. — Ни Элайза, ни Асакуро не виноваты в том, что случилось в прошлом, не им и расхлебывать чужие ошибки!
Не дала никому проронить и слова — поймав одобрительный матушкин взгляд, я опять же громко, так, чтобы слышали все, произнесла:
— Элайза и Асакуро, есть люди, которые против вашего союза. Готовы ли вы переступить через их боль и чаяния? Готовы ли вы нести ответственность за принятое решение и встретить последствия без взаимных упреков друг другу и обвинений?
— Я сказал…
— Помолчите! — Сделала пасс рукой, лишая отца Элайзы воздуха. Ровно настолько, чтобы он не смог возразить, а после лишь жадно дышал.
Подруга нежно посмотрела на Асакуро, улыбнулась ему и вновь обернулась к отцу:
— Я люблю тебя, папа, люблю всю семью и свой клан. И хочу быть счастливой, точно так же, как и ты с мамой. Почему бы не передать власть в руки подрастающих кузенов? Я уверена, ты воспитаешь из них великолепных мужчин. Позволь своей дочери познать радость материнства, не отнимай у меня будущее. И прости, папа, но я не откажусь от Асакуро, кем бы он ни являлся!
Она не ждала ответа от князя. Никто не ждал, а тот говорить пока не мог и все еще злился.
— Да! — хором произнесли оборотни и сделали широкий шаг к Софи.
— Да восторжествует союз!
— Да здравствует единение душ и сердец! — перекрикивая и меня, и лорда Каору, воскликнул князь Северного клана.
С этими словами стихии вырвались из меня, создавая между свидетелями и молодыми завесу из золотистого света, заполнившего все пространство арки.
Я вздохнула, вспоминая, как Райан недоуменно потрясал свитком и возмущался, что неоткуда взять столько магии для сотворения энергетической арки. Мы потому и сплели из цветов, что описанный вариант нам был недоступен.
Выходит, вот как задумано: влюбленные сначала должны пройти шесть шагов до старшего, прежде чем позади них появится солнечная арка. Вопрос в том, что случится, когда они шагнут в такой сгусток энергии?
Я кусала губы, чувствуя, как из меня буквально испаряется магия, — несмотря на мой практически безграничный резерв, сотворенное чудо требовало невероятного ее количества.
Напутствие Софи практически не слушала, как и даваемые ребятами клятвы. С каждым мигом мне становилось все хуже, в ушах звенело от перенапряжения, но я не позволила себе ни малейшего лишнего движения, держалась, чтобы никто не видел, как тяжело дается мне древняя ворожба.
Ради этих двоих я сделаю все и даже больше. Они заслужили свое счастье.
— …соедините ваши жизни, войдите же в истинный свет любви! — завершила свою речь матушка и лучезарно улыбнулась новобрачным.
Крепко держась за руки и нисколько не боясь, Элайза и Асакуро шагнули в арку.
На долгие пять минут я ослепла. Да и не только я, но… мне приходилось хуже всех. Из меня вдруг к арке, к ребятам, огромным потоком полились силы стихий, я чувствовала, как моя магия окутывает их тела, создавая для них одну на двоих колыбель.
Время для меня остановилось, казалось, меня распыляют на частички и их отдают молодым супругам. Не сразу заметила, что стою на коленях, не в силах выдержать чудовищное давление, и это несмотря на то, что мне помогал Коша, перетягивая часть неприятных ощущений на себя.
К моменту, когда сияние начало меркнуть, я едва держалась, ощущение было как после беспрерывной недельной тренировки под руководством Карт Санда, а ведь не прошло и пяти минут…
Глотая текущую из носа кровь, я щурилась, пытаясь разглядеть, что там с ребятами. Но раньше, чем увидела их, пространство сотряс невообразимый по мощи крик боли.
Мой Страж тонул в своей горечи и не смог ее скрыть. А вместе с Кошей кричала и я — боль мы делили на двоих.
— Зачем? — прохрипела, из последних сил удерживаясь на краю сознания. — Зачем вы выбрали этот облик?
Два новоиспеченных дракона понурили головы, в следующий миг их тела задрожали, и перед нами предстали обнаженные юноша и девушка. А я упала на землю и даже не пыталась бороться с обмороком. Лучше беспамятство, чем ощущение глубокой обиды и боли, что испытывал мой большой друг.
ГЛАВА ДВАДЦАТАЯ
Хотелось бы, конечно, чтобы обморок продлился подольше, но это не так-то просто, когда рядом два отличных целителя.
Потеря сознания длилась минут десять, еще сколько-то я приноравливалась к новым ощущениям. Боли больше не было, а вот обида все так же сидела занозой в сердце. Причем моя, Коша ничего не транслировал своей подопечной, за что удостоился моего гневного мысленного вопля.
— Не закрывайся от меня!
— Я и не закрываюсь, — так же мысленно парировал он, — я смирился.
Он не лгал. Я не чувствовала в нем боли и разочарования, хотя на его месте метала бы гром и молнии из-за поступка людей, которым доверял. Они не могли не понимать, что одно дело смириться, что возродился без человеческого облика и осознать, что ты не один такой, и совершенно иное, когда на твоих глазах появляются два дракона, чьи человеческие жизни не оборвались. Хуже того, именно Дрейку как единственному представителю вида придется учить двух молодых драконов управлять новой ипостасью. А это дополнительное напоминание о том, чего у него нет!
— Хейли, прекрати, — попросил Коша, — тут не на что злиться. Они, конечно, хотели проверить свою догадку, но без одобрения Хранителя у них бы ничего не получилось.
— Ты предлагаешь злиться на Хранителя?
— Я предлагаю успокоиться и перестать мучить Софи. Открывай глаза и обними свою матушку.
— Хейли! — ее встревоженный голос прервал общение с Кошей, — я вижу, что ты пришла в себя.
«Пришла», — мысленно вздохнула и распахнула веки.
— Ласточка моя, — теплые руки нежно коснулись лица, помогли сесть, и я тут же оказалась в объятиях самой доброй женщины в мире.
