Некоторое время она внимательно всматривалась в лицо Луиса.
— Ты упомянул ранее свою мать. А что с твоим отцом? Он жив?
В его глазах на мгновение проскользнуло выражение боли, словно ему было тяжело думать об этом.
— Он умер несколько лет назад.
— Мне очень жаль.
— Не стоит.
Он начал размешивать ложкой в своей чашке, хотя Дейзи заметила, что ни сахара, ни сливок он туда не добавлял.
— В самом конце он уже был рад уйти.
— Он болел?
— С ним произошел несчастный случай, когда я был еще маленьким. Он упал с лошади, и никто не думал, что ему удастся выжить, но он выкарабкался, к огромному сожалению моей матери. — В глазах Луиса появилось жестокое, циничное выражение. — В планы моей матери не входило быть замужем за инвалидом, который не может даже самостоятельно поднести чашку к губам. Она ушла от нас через шесть месяцев после несчастного случая.
Он все еще продолжал размешивать кофе в своей чашке. Дейзи зачарованно наблюдала за тем, как жидкость воронкой поднимается к самому краю чашки, но не проливается. И этот момент кое-что поведал ей о мужчине, сидящем перед ней. Луис любил рисковать, но он всегда понимал, где находятся границы, за которые он не может позволить себе зайти.
— Она забрала тебя с братом?
Луис невесело рассмеялся.
— Она вообще не хотела заводить детей. И за нашего отца она вышла замуж только потому, что на этом настояли ее родители — после того, как выяснилось, что она была беременна моим братом. — Он аккуратно поставил свою чашку на столик, затем откинулся назад на кресле. — Она вернулась через пару лет, чтобы забрать меня, но отец был против.
— А ты хотел жить с ней?
На лице Луиса застыла маска равнодушия.
— Конечно, непросто расти в доме, по большей части похожем на больницу. Мой брат старался изо всех сил, чтобы заменить мне родителей. И я бы не уехал никуда без него, а он, в свою очередь, никогда бы не оставил нашего отца.
— Так значит, ты остался.
— Я остался.
В комнате повисла тишина. Выражение лица Луиса ничуть не изменилось, но у Дейзи почему-то создалось такое впечатление, что он сожалеет о том, что так много раскрыл ей про себя. Он начал барабанить пальцами по подлокотнику своего кресла Звук был еле слышным, но указывал на многое. Луис не был одним из тех мужчин, которые привыкли сидеть и непринужденно говорить о чем-то. Он привык действовать. Он привык жить на грани.
Он никогда не отсиживался на скамейке запасных и не жалел о прошлом, оглядываясь назад.
— Почему ты решил прийти мне на помощь прошлой ночью?
В его глазах снова появились игривые огоньки, но Дейзи заметила, что его улыбка стала напряженной.
— Ты кажешься порядочной девушкой. Я просто не хотел, чтобы ты пострадала в первый же день твоего пребывания в Вегасе.
— И поэтому ты уложил меня на свою кровать, а сам, как настоящий джентльмен, устроился спать на диване?
— Поправка. Я не ложился спать.
Дейзи нахмурилась:
— Не ложился?
— Я приглядывал за тобой.
— Почему?
— В твой напиток что-то подмешали. Мне сказал это тот мерзавец, что был с тобой.
Она разинула рот в полном замешательстве.
— Мне подмешали какой-то наркотик?
— Он только признался в том, что попросил своего друга добавить в твой стакан пару рюмок водки, пока ты не смотрела, — сказал Луис. — Я позвал прикрепленного к отелю доктора, чтобы он тебя осмотрел. Он уверил меня, что ты просто много выпила. Твои зрачки и дыхание были в норме.
Дейзи изумленно смотрела на него. С каждой минутой она все больше и больше уважала этого мужчину. Как она могла так плохо о нем думать? Прошлой ночью он повел себя уважительно по отношению к ней. Он позаботился о ней. Защитил ее. И пожертвовал своим свободным временем, чтобы побыть с ней. Как она могла считать его бесчувственным и высокомерным? Он вовсе не был тем дьяволом, каким она себе представляла.
Он был ангелом-хранителем. Ее ангелом-хранителем.
— Даже не знаю, как мне отблагодарить тебя за все, что ты сделал.
— Как насчет того, чтобы быть более осторожной, пока ты в этом городе? Вокруг полно парней, которые не упустят возможности воспользоваться ситуацией.
Дейзи прикусила нижнюю губу.
— Теперь я понимаю, почему мой отец настаивает на том, чтобы я путешествовала только в сопровождении телохранителя.
Луис нахмурился:
— У тебя есть телохранитель?
Она смущенно посмотрела на него:
— Был… до вчерашнего вечера. Я сбежала от него, чтобы присоединиться к подругам в ночном клубе.
— И где же он сейчас?
— Вероятнее всего, уже подает моему отцу заявление на увольнение.
Брови Луиса были так сильно нахмурены, что между ними появилась морщинка.
— Может, тебе следует позвонить ему и сказать, что с тобой все в порядке?
— Ты прав.
Луис тут же передал ей ее сумку, где, как он полагал, должен был лежать ее телефон.
— Лучше сделать это сейчас, до того, как он начнет звонить в полицию, если это уже не произошло.
Дейзи достала свой телефон. Тридцать три пропущенных звонка от отца. Она совсем забыла о том, что отключила звук прошлой ночью и так и не включила его. Она нажала кнопку вызова, мысленно моля небеса, чтобы он не взял трубку.
— Папа?..
— Где ты, черт возьми?! — взревел ее отец. — Я так волновался! Уже собирался поднимать на уши всех полицейских в Вегасе, чтобы найти тебя. С тобой все в порядке? Что произошло прошлой ночью? Бруно сообщил, что ты от него сбежала. Доберусь я до тебя, юная леди. На улицах полно извращенцев, только и ждущих, когда им на глаза попадется хорошо воспитанная, скромная девушка, такая, как ты. Клянусь, если кто-то обидел мою маленькую девочку, ему не жить!
— Папа, со мной все в порядке. Ничего такого не произошло. Правда.
— Где ты? — требовательно спросил ее отец.
— Я в отеле с… другом.
— Каким еще другом? Ты ведь никого не знаешь в Вегасе, кроме твоих непутевых подружек.
— Это новый друг. — Дейзи вопросительно посмотрела на Луиса, желая узнать, разрешит ли он раскрыть свое имя ее отцу. — Я с Луисом Валкесом, ну, ты знаешь, знаменитым чемпионом по игре в поло.
— Что?! — завопил ее отец.
— Я встретила его прошлой ночью. И он мне очень помог, он…
— Этот легкомысленный плейбой и прожигатель жизни? — Ее отец был в ярости. — Я разорву его на куски!
