– Посмотрим, – сказал Зиганшин.
* * *
Георгий из принципа догулял две недели и только после этого вышел на службу. В тот же день позвонила Аня и как ни в чем не бывало предложила встретиться. Он молчал, вспоминая действительно прекрасную ночь, которую они провели вместе, и чувство счастливой опустошенности, наступившее утром.
– Георгий? – раздался в трубке требовательный голос.
– Я думаю, Анечка, – проговорил Пестряков. – Похоже, ничего не получится. Очень много работы.
– Да?
– Да. Меня ведь долго не было, сама представляешь, сколько всего накопилось.
Повисло тягостное молчание, и Аня попрощалась с ним за секунду до того, как оно стало невыносимым.
Лето стояло на пороге: сочная весенняя зелень запестрела разными цветочками, в которых Георгий совершенно не разбирался, а теперь вдруг удивился красоте и понял, что можно от души порадоваться ей, прежде чем начинать думать о грядущих осенних дождях.
Зиганшин звал его с сыном к себе в деревню, и Георгий решил, что надо бы поехать. Сын хоть кислородом насытит мозг перед сдачей ЕГЭ, а он сам попарится в настоящей русской бане, а заодно выяснит, нет ли каких новостей. Люся сходила в полицию, но поскольку Георгий был муж жертвы, вмешиваться в ход следствия он никак не мог, а тем более спрашивать отчета. Вездесущая Анжелика, правда, говорила, что стоит полная тишина, так что имелись все основания думать, что события развиваются по сценарию Зиганшина.
В такой вечер жаль было ехать домой, и Георгий позвонил сыну, хотел позвать гулять, но Алешка зависал со своим Прусаковым.
Тогда Георгий поехал к Нине. Он почему-то был уверен, что девушки дома нет, и она давно нашла кого-то, с кем можно провести дивный вечер поздней весны.
Он несколько раз звонил ей, но Нина не брала трубку.
Зиганшин сказал: «Иногда надо довериться судьбе», и Георгий решил последовать его совету. Он проезжал мимо Нининой работы, мимо дома, и загадывал, что если встретит ее, то подойдет, но сам подниматься к ней не станет.
Георгий припарковался возле ее дома и немного посидел в машине.
Потом вышел и задрал голову вверх: светлым вечером было плохо заметно, но, кажется, у Нины в окне кухни горел свет. Наверное, она просто забыла выключить его, уходя.
– Иногда, но не сегодня, – сказал Георгий и зашагал к парадной.
Он испугался, что Нина не откроет, но, к счастью, вспомнил, что так и не вернул ей ключи, они до сих пор болтаются на связке. И «таблетка» от домофона там тоже есть.
Приложив ее, Георгий беспрепятственно вошел в подъезд и поднялся на Нинин этаж.
Позвонил. Никто не открыл, не отозвался, за дверью вообще не раздалось ни звука, но он почему-то знал, что девушка дома, и снова и снова давил на кнопочку.
– Прекрати, – сказали наконец из-за двери.
– Откуда ты знаешь, что это я?
– Ну не ты. Просто прекрати, и всё.
– Ниночка, ты не одна?
– Тебе какая разница?
– Если не одна, то я не буду тебя компрометировать.
– Ой, все!
– Нинуль, открой! Если хочешь, я подожду, пока ты накрасишься.
– Отвали.
– Нет.
Приникнув ухом к двери, Георгий услышал, как удаляются ее легкие шаги.
Он прислонился к стенке, достал телефон и стал читать новости, и успел дойти до самых незначительных, когда дверь наконец открылась.
Георгий вошел в кухню и увидел, что весь стол завален какими-то бумагами и амбарными книгами.
– Что это?
– Делаю сводную таблицу, – туманно пояснила Нина.
– Молодец, – похвалил Георгий. – А я ведь так и не поздравил тебя с новой работой.
– Меня назначили как раз в тот день, когда ты меня бросил, – хмуро проговорила Нина.
– Прости меня.
Нина покачала головой:
– Тебе не в чем извиняться, так что если тебя сюда приводит нечистая совесть, то успокойся. Ты меня не обманывал.
Георгий подошел к Нине и крепко прижал к себе, зарылся лицом в густые черные волосы.
– Ниночка, а давай просто поженимся, и всё?
– В смысле?
– Выходи за меня.
Нина с силой вырвалась из его рук, и Георгий впервые за вечер заметил, какая она хорошенькая в светлых джинсовых шортиках и обтягивающей майке. Интересно, так была или переоделась, пока он ждал под дверью? Где-то она уже успела подрумяниться под солнцем, и легкий загар делал ее не то чтобы красивее, но немножко новой и другой.
Он потянулся обнять ее, но Нина решительно попятилась.
– Ты издеваешься, что ли, надо мной?
– Нет.
– Ты реально хочешь жениться?
– Да. Пойдем, купим тебе кольцо и отметим, как тебе нравится? Все что захочешь!
– Прямо все-все? – прищурилась Нина.
Георгий кивнул.
– Тогда вали отсюда, и чтобы я больше тебя не видела.
– Да за что?
– Не догоняешь?
– Нет.
– А как же твоя теория, что брак – это не шалости в джакузи?
– Она ложная.
– Серьезно, Георгий, – Нина улыбнулась и заговорила спокойно и ласково, чем напугала его по-настоящему, – ты шесть лет ходил сюда чисто ради секса, а теперь что изменилось? Ты решил меня облагодетельствовать? Решил, что я прошла испытание и доказала тебе свою любовь и верность? Так ты меня извини, но штамп в паспорте – это не медаль «Ветеран труда», его за выслугу лет не дают. Хочешь, скажу, что ты думаешь?
Георгий пожал плечами, и Нина с жаром сообщила:
– Ты думаешь: ага, я уже старый, черт его знает, где этих новых баб искать, но, к счастью, Нинка тут на складе завалялась. Зря я, что ли, ее шесть лет мариновал, а потом хребет ей переломил через колено? Будет передо мной только пресмыкаться и угождать, как раз идеальная жена для пожилого человека. Поеду к ней, и если эта идиотка согласится после того, что у нас было, то я до самой смерти горя знать не буду.
– Ты ошибаешься. – Георгий присел к столу и чуть отодвинул локтем амбарную книгу, которая с грохотом упала, рассыпав из своих недр по полу какие-то квитанции.
Он наклонился собрать, но Нина его опередила.
– Я сама, а то ты все перепутаешь.
– Прости. – Когда она собрала свою бесценную документацию, Георгий резко притянул ее к себе и посадил на колени, сам едва при этом удержавшись на табурете. – Нина, все не так. Просто мне было так хорошо и спокойно с тобой, поэтому я не понимал, что это любовь.
– Фу, Георгий, ты взрослый мужик, а не ванилька.
