Не решились, повернули назад. Как и совсем недавно, когда храбрый парень Тистльвуд был готов выполнить приказ и перестрелять возомнивших о себе министров. Междуцарствие, ни короля, ни правительства; власть валилась на окровавленный булыжник Катор-стрит. Подбирай! Список Совета Национального Спасения был обсужден и одобрен…
После казни бедняги Тистльвуда лорд Джон крепко задумался.
Этому немало способствовала встреча на одном из обедов в «Клабе». Почетный гость, представившийся кардинальским именем «Эминент», был усажен рядом с лордом Джоном. Не без умысла: во-первых, они ранее успели познакомиться в свете, во-вторых, младший сын герцога Бедфорда обладал редким умением толковать ни о чем – но чрезвычайно увлекательно. Коронной его историей была встреча с Наполеоном. В свое время Джон Рассел не поленился съездить на Святую Елену; естественно, по личной инициативе.
«Этот Бони – такой милый толстячок! А какой у него чудовищный французский!..»
Толстячок Бони не заинтересовал Эминента – с лейтенантом Буонапарте он встречался в 1791-м. Зато поговорили о Байроне. Лорд Джон искренне, что с ним бывало нечасто, заявил: лорд Джордж, конечно, мужеложец и сатанист, но в политике зрил в корень. Именно он озвучил два вопроса, которые Британии придется решать в этом веке: еврейский и рабочий. Разговор плавно перетек на луддитов; собеседники сошлись на необходимости контроля за «прорывными» изобретениями, часть из которых не грех и придержать. Лорд Джон выразил сожаление, что Джеймса Харгривса, изобретателя прялки «Дженни», вовремя не отправили в Ньюгейт; Эминент посетовал на чуму, не удостоившую своим вниманием французскую математическую школу.
Распрощались они, чрезвычайно довольные знакомством, и начали встречаться еженедельно. Да, некоторые свойства Эминента намекали на то, что новый приятель лорда Джона – не вполне человек. Но в Сумрачном Лесу Политики водятся разные звери. Пахнет серой? – на лечебных водах в Эксе тоже пахнет серой, и только на пользу. А после того, как Эминент рассказал новому другу о необычном человеке с рыжими бакенбардами, пообещав «одолжить» своего протеже на время, лорд Джон понял – он больше не связан условностями «Клаба».
Можно начинать собственную затейку.
– Чизвик, сэр!
«Надо же, всю дорогу просидел у окна! Слева – Сион-хаус, бывшее аббатство, ныне резиденция герцога Нортумберлендского; впереди – знаменитый парк…»
– Направо, Гарри! К дому Каннинга.
– Признаться, я не слишком удивлен, лорд Джон. Можете не стараться, я не понимаю язык шантажа. Прежде чем переступать границы чести, вспомните, что мы оба – члены «Клаба».
– «Клаб» находится вне всяких границ, господин премьер-министр. Но сейчас речь идет о нашем с вами персональном деле. «Клаб» не давал санкцию на постройку броненосца, не так ли?
Мелкий бисер пота на лысине. Черные тени под глазами. Усталый взгляд, покрасневшие веки. Джордж Каннинг, премьер-министр Великобритании, плохо спал этой ночью. А может, и вовсе не ложился. В свои неполные шестьдесят он выглядел стариком. На какой-то миг лорду Джону даже стало жалко дедушку.
– Финансируя постройку железной лохани, вы и ваш подельщик, министр Хаскиссон, нарушили все возможные законы, господин премьер-министр. Парламент будет весьма удивлен, узнав некоторые детали. Главное же то, что «Warrior» погиб. Сотни тысяч фунтов развеялись в воздухе. Победителей не судят, но побежденным – горе. Кажется, взрыв устроили датчане? В Парламенте вспомнят, что именно ваше правительство дало санкцию на уничтожение Копенгагена. С варварами поступили по-варварски. Вам даже сочувствовать не станут…
Слова-пощечины били без жалости. Краешком сознания лорд Джон понимал, что выбрал неверный тон. Следовало посочувствовать, ругнуть проклятых датчан, предложить помощь. Но слишком долго он ждал этой минуты. Каннинг, возомнивший о себе плебей, сын прачки, ушедшей на содержание к жалкому актеришке, вообразил себя Мессией…
«Опусти глаза, когда стоишь перед герцогом Бедфордом, мужлан!»
– Я ждал чего-то подобного, лорд Джон. Где труп, там и стервятники. Но вы плохо умеете считать…
Премьер-министр говорил с трудом. В уголках рта копилась слюна, голос был слабым и хриплым. Но сдаваться он не спешил – не того замеса был Великий Каннинг.
– Если вы свалите правительство, к власти придет не ваша партия, а Веллингтон и его мракобесы. Прощай, реформы, надежды, планы. Равноправие католиков, права евреев, легализация тред-юнионов. Новый избирательный закон. Обстановка в стране и так на грани катастрофы. Год правления Веллингтона – и в Англии начнется революция. Вы этого хотите, лорд Джон?
«Хочу!» – чуть не сорвалось с языка. В последний миг Джон Рассел прикусил язык. Нет, не хочет, но вполне допускает. Роль Спасителя Нации от Гидры революции нас тоже устраивает.
– Я ухожу в отставку, лорд Джон. Премьером будет Уильям Хаскиссон. Надеюсь, у вас хватит ума дать ему работать…
– Нет! Хаскиссон не будет премьером. Об этом я позабочусь в первую очередь. А с Веллингтоном добрые англичане быстро разберутся. Насчет же реформ… С чего вы взяли, что для реформ необходим парламент?
Удар был силен.
Каннинг облизнул сухие губы, быстрым движением вытер пот.
– А я еще думал, кто стоял за бандой Тистльвуда? Хорошо, я согласен вас выслушать. Не из-за недоумка Веллингтона, нет. Его Величество тяжело болен; брат-наследник непопулярен, принцесса Александрина-Виктория – еще ребенок. У вас хватит ума довести дело до Английской республики, лорд Джон. Я не хочу Кромвеля. Что вам надо?
На этот раз лорд Джон не смог сдержать улыбки. Умеет считать дедушка. Молодец! Быстро ты скис, Великий Каннинг. С Хаскиссоном пришлось бы возиться дольше. Упорен, лекарский сынок, и здоровья много. О, Уильям Хаскиссон! Хорошо, что премьер заранее подумал о преемнике.
– Мы поладим, господин премьер-министр. Я не оговорился – премьером останетесь вы, мистер Каннинг. Более того, я буду первый, кто поможет вам построить новый «Warrior» – в надлежащее время. Ради вас я даже соглашусь на сохранение монархии. Из маленькой Виктории выйдет великая королева. При надлежащем присмотре, конечно. Обсудим условия…
– Бом!
В первый миг лорд Джон подумал, что ослышался.
Колокол? Здесь, в Чизвике?
– Бом! Бом! Бом!..
– Господин премьер-министр! Каннинг, что с вами?!
Джордж Каннинг не слышал вопроса. Белое лицо застыло гипсовой маской. Влажная ладонь вцепилась в сукно фрака. Веки дрогнули…
Закрылись.
Тело мягко сползло на блестящий наборной паркет.
– На помощь! Премьер-министру плохо!..
– Бом!..
– Домой, Гарри!
Не к месту вспомнилось, что проезжать придется мимо кладбища. Не туда ли отвезут бывшего премьер-министра? Нет, конечно. Великий Каннинг упокоится в Вестминстерском аббатстве, лорд Джон первый предложит это…
