Он замолчал, потому что остальное было ясно, но Амира отчего-то нахмурилась.
— И что же — ты выстрелишь ему в спину? Он имеет право знать, за что умирает.
— Это лишнее, — невозмутимо произнес Абдул.
— Ты не прав. Он оказался провокатором, но…
Абдул остановил ее жестом.
— Все это не имеет ни малейшего значения. У нас с тобой есть цель. Все остальное — неважно. Если перед нами возникнет препятствие, мы обязаны его устранить. Не о чем говорить.
В его голосе была такая убежденность, что Амира не нашлась, что ответить. Она всегда терялась в подобных случаях.
В университетском кампусе, состоявшем сплошь из аккуратных трехэтажных строений, разделенных аллеями старых лип, они довольно быстро сориентировались и нашли то, которое им было нужно. Амира вышла из машины и скрылась за углом.
Прошло всего три или четыре минуты, и она появилась вновь, но уже не одна, а с Муртазой. Заметив юношу, Абдул переложил пистолет из-под сиденья в карман куртки, но с предохранителя не стал снимать — им еще предстояло проехать километров пять до облюбованного места.
Муртаза сел на заднее сиденье, сдержанно поздоровался. Он изменился — это сразу бросалось в глаза.
— Как дела? — спросил Абдул, запуская двигатель.
— Нормально, — ответил Муртаза и огляделся. — Куда мы едем?
— Есть разговор, разве Амира не сказала? Необходимо кое-что обсудить.
— Разве здесь нельзя поговорить?
— Нельзя. Не хочу, чтобы на нас глазели.
Университетский городок остался позади. Молчание в машине становилось все напряженней. Амира почувствовала это, мягко сказала, не глядя на Муртазу:
— Ты ни разу не позвонил, — а я так ждала твоего звонка.
Ее голос подействовал на юношу успокаивающе.
— Я занят почти круглые сутки, — сказал Муртаза. — Ты уж извини. Я жутко запустил учебу. В этом семестре мне необходимо выпутаться.
Это прозвучало как упрек.
— Наверстаешь, — буркнул под нос Абдул. — Учиться — не самое трудное занятие. И не самое полезное, — добавил он почему-то.
Муртаза усмехнулся, но промолчал. Они свернули с шоссе, дорога стала уже, по обе стороны тянулся лес.
— Далеко еще? — спросил Муртаза.
— Приехали.
Неожиданно Амира положила руку на плечо Абдула.
— Прежде чем вы все выясните, могу я с Муртазой поговорить?
Абдул кивнул. Все шло, как они наметили.
— Немного пройдемся, — предложила Амира юноше.
Они вышли из машины и направились по едва заметной тропе уводящей в сторону от дороги, в тень деревьев.
— Ты по-прежнему с ним, — сказал Муртаза. В его голосе слышалась искренняя боль.
— Да. Разве что-то не так?
Муртаза оглянулся. Абдул стоял возле машины, глядя им вслед.
— Послушай! — сказал Муртаза, понизив голос почти до шепота. — Разве такая жизнь для тебя? Ты молода, у тебя все впереди, и когда я думаю о том, что тебя ждет, — я теряю голову.
Он схватил Амиру за руку и заговорил с жаром:
— Я знаю, какое влияние имеет на тебя Абдул, ты боишься его, но надо сделать усилие. Здесь, во Франции, он ничего не сможет сделать. Он убедил тебя, что главное убрать Фархада, но разве в Фархаде дело? Придет другой, такой же. Будь он проклят, но пусть он там, а мы здесь, вдвоем, — ты понимаешь меня?
Амира слушала его, и зрачки ее сделались огромными. Муртазе казалось, что наконец-то ему удалось найти нужные слова, но он ошибался. Сейчас Амира видела то, чего не видел он, — приближающегося неслышными шагами Абдула. В его руке был пистолет, и ствол медленно поднимался, глядя отверстием не на Муртазу, а на нее, Амиру. В этот миг ей стало так страшно, что она не могла пошевелиться. Внезапно под ногой Абдула хрустнула сухая ветка, Амира вздрогнула, а Муртаза оглянулся, увидел и Абдула, и оружие в его руке, и понял все. Если и были у него сомнения, они рассеялись, едва он взглянул на Амиру. Эти люди заодно. И все же он еще надеялся, заговорил торопливо, боясь не успеть:
— Амира! Это безумец, разве ты не видишь?
Выстрел развернул и опрокинул его. Абдул для верности выстрелил еще дважды, затем сказал отрывисто:
— Едем.
Он был спокоен. Амира послушно села в машину и все дальнейшее воспринимала словно в гипнотическом сне. Она не помнила, где они оставили машину, как выглядел зал аэропорта, когда и как они взлетели. Только на мгновение она очнулась, и, взглянув в иллюминатор, за которым было черным-черно, спросила:
— Где мы?
— Подлетаем к Каиру, — коротко ответил Абдул.
Еще два дня, и они будут в Джебрае.
65
Салех привез Бобо в Хедар поздним вечером, когда на город опустилась тьма. Министр предупредил его, что они должны вести себя в Хедаре тише воды, а Бобо и вовсе ни одна живая душа не должна видеть.
Отыскали неприметный дом на самой окраине, за глиняным дувалом. Салеху поначалу показалось, что дом нежилой, так тихо и темно там было, но едва он стукнул в калитку, как та отворилась, выглянул мордастый парень и, оглядев пустынную улицу в обе стороны, спросил:
— Что надо?
— Племянника привез, — ответил Салех, как было велено, и тут же ворота распахнулись, открывая просторный двор, где стояло несколько пропыленных армейских джипов.
Их проводили в дом, накормили, а спустя каких-нибудь полчаса в отведенную для них комнату вошел парень — тот, который отпер им, и сказал равнодушно:
— Вас ожидают.
Салех сообразил — ожидают его одного, а Бобо должен остаться, — и шагнул вслед за парнем, успокоительно кивнув Бобо.
В комнате, куда привел Салеха провожатый, находился Бахир собственной персоной. Выглядел он утомленным, кивнул, здороваясь, но руки не подал, спросил хмуро:
— Как добрались?
— Нормально.
— На постах досматривали?
— Останавливали, но досмотра не было — у меня армейский пропуск.
Бахир удовлетворенно кивнул, но по-прежнему оставался хмур.
— Ты знаешь, где советский госпиталь? — спросил он.
— Знаю.
— Утром подъедешь к главному входу, остановишься напротив и будешь ждать женщину, фотография которой у тебя. Как только она появится — выпускай Бобо. Будь наготове — едва он все сделает, сейчас же — сюда. Не вздумай пытаться выехать за пределы города, дороги перекроют сразу же, и вас схватят. Здесь вы будете в безопасности.
— Сколько мы должны находиться здесь?
— Двое суток, вряд ли больше. Когда заставы снимут, вы с Бобо уедете спокойно.
