— Не тем концом!
Бесстрастно Вольская перевернула сигарету и коснулась кончика пламени. Сейчас как раз время выкурить сигарету, ибо ожидание томительно…
— Опаздывает, — сказала она. — Может, нам стоило захватить с собой пару молодчиков? Стоим тут одни, как… сироты.
От проницательного Бисерова не ускользнуло, что ей не по себе, хотя Зоя в его представлении леди из закаленной стали, имеющая редкую выдержку и способная постоять за себя. Слабину дает каждый человек, у женщин типа Зои это быстро проходит без вмешательства второго лица. Желая ободрить ее, поддержать, ни много ни мало, морально, ибо редко приходилось ему видеть Зоеньку в образе жертвы перед казнью, Бисеров не к месту весело спросил:
— Боишься?
Она должна была презрительно фыркнуть, а то и послать его куда подальше (это в ее духе), в результате стать привычной Зоей Вольской. Только Бисерову не удался прием, а ее тон вовсе не понравился ему:
— Не так, чтобы очень… Почему Кривун назначил встречу здесь, а не в кабаке, например? Посмотри, кругом пусто… и эти стены… похоже на заброшенное кладбище, откуда вот-вот полезут вампиры и зомби.
— Не нагнетай, не нагнетай. Убирать нас ему невыгодно, потом… э… ты могла кого-то поставить в известность: куда и к кому на свидание едешь. Как и я. А здешний пейзаж располагает… располагает… — Сам услышал, насколько неубедительны его слова, потому надулся и буркнул: — Не знаю, чем ему понравилось это место.
— Вот и я о том же.
— Ты меня удивляешь. В моем кейсе лежит твой щит! И мой.
— Надеюсь.
Она отвернула лицо в сторону и всматривалась в пустоту темноты, а там видимость почти равна нулю. Ни одного фонаря поблизости. А что мешает запустить мотор и умчаться подальше отсюда? Амбиции, наверное. Азарт карточного игрока не последнюю роль играет — кто кого подомнет. И потом, от обстоятельств бегать бессмысленно, они все равно догонят.
Пальцы Бисерова отбивали по кейсу на коленях некий ритм известной только ему мелодии. Зоя скосила глаза на кейс, затем на физиономию своего доверенного лица, подсвеченную приборами снизу. Какая отвратительная у него рожа, все пороки буквально конкурс устроили — кто из них круче, они просто-напросто кричали: разве можно такому подгнившему фрукту доверять? При ежедневном общении не заметны перемены и требуется некая встряска, как, например, эта опасная встреча, или особая подсветка датчиков, чтобы внезапно увидеть уже не человека, а то безобразие, которое он из себя представляет.
Внезапно он заглянул в кейс, захлопнул крышку и снова забарабанил по ней пальцами. Психует. Еще бы. Авантюры — его конек, а Зоя лишь инструмент, с помощью оного он таранит якобы ее интересы, на самом деле свои.
Лучи! Наконец! Световые лучи выползли из-за бугра, почти сразу опустились и показались слепящие фары — на пониженной скорости приближался автомобиль. Зоя выбросила окурок в окно, прошлась руками по прическе и одежде скорее механически, по привычке, проговорив глухо:
— Вот и он. Посмотри, я нормально выгляжу?
— Зоенька! Неужто ты намерена соблазнить этого дракона?
— Ради собственного спокойствия чего только не сделаешь — и в постель с гадом ляжешь. К счастью, он предпочитает грязных шлюх, но тайком.
— Ну, знаешь, ты тоже не святая…
— Хватит, — обрубила она дальнейшие рассуждения на тему ее морального облика.
Она смотрела прямо перед собой, щурясь от яркого света фар, но внешне оставаясь бесстрастной, смотрела и набиралась смелости.
На пустырь въехал автомобиль и затормозил, став напротив нос к носу, а Вольская зло подумала, что могли бы и фары пригасить, сволочи, — бьют прямо в глаза. Вслух не посмела произнести, ибо Кривун по артикуляции поймет, каково ее настроение, он такой.
— Ну, с Богом, — произнесла она.
— Хе-хе-хе… — нервно рассмеялся Бисеров. — Зоенька, тебе не кажется, что Бога не призывают в наши дела? Скорее уж молиться надо его противоположности.
— Дьяволу, что ли? — вглядываясь в авто напротив, спросила Вольская с усмешкой. — Ну, тогда с ним…
* * *
Ресторан, ресторан… И чего народ тащится от заведений общепита? Для Альки все кабаки с одной скучной заставкой: столы, стулья, скатерти, картинки по стенам. Отличие существует, а как же! В одном кабаке скатерти красные, в другом — белые или синие, стулья с высокими спинками или с обыкновенными, ну и картины в зависимости от предпочтений хозяина — то пейзажи, то лютый абстракционизм. Абстракционизм чаще встречается в более дешевых, видимо, цена на современность существенно уступает реализму.
С Ником-Николаем Аля быстро нашла общий язык, как будто знали они друг друга с детского сада, чему девушка в глубине души радовалась и чувствовала себя завоевательницей. Она заказала… Ха, что здесь можно заказать! Алька попросила официанта принести ей тертую морковь с яблоком, но без сметаны, без масла и соли — боже упаси!
— Я на жесткой диете, сегодня могу позволить себе только сырые овощи и некалорийные фрукты без добавок, — улыбнулась она Нику, тем самым оправдавшись, что не сможет разделить с ним человеческую трапезу.
Конечно, Аля с огромным удовольствием рвала бы зубами кусок непрожаренного мяса. С кровью, ставшей прозрачной после огненной бани, и каким-нибудь экзотическим соусом типа трюфельного с непревзойденным вкусом. Правда, трюфели она в глаза не видела, но ведь говорят… В этом царстве расточительства стоимость заурядного салатика убьет всякий аппетит даже у вегетарианца. Зато есть надежда, что морковка с яблочком не ударит по карману, ведь неизвестно, кто платить будет: если каждый сам за себя — на это блюдо денег хватит.
— Стоило из-за морковки ехать в ресторан?
На лице Ника отпечаталось такое детское недоумение, не вязавшееся с обликом качественного самца, познавшего жизнь во всем ее многообразии, что Аля рассмеялась:
— У меня здесь встреча с подругой. Я же говорила.
— И где она?
— Не знаю. Сейчас позвоню…
А подруга не ответила. Тося и не могла ответить, так как номер Аля выбрала из списка контактов несуществующий — этот вариант девочки сразу предусмотрели, когда обсуждали детали плана.
Тем временем Ник резал на кусочки одуряюще пахнувшее мяско, макал его в темный и вязкий соус, потом отправлял в рот, жевал и глотал. Аля едва собственный язык не откусила от одних ароматов на тарелке Ника (а ведь перед выходом поела гречневой кашки с молоком), но тоже упорно жевала, только как кролик на огороде, морковку — хрум, хрум. Невкусно, но хрум-хрум и — обворожительная улыбка, болтовня, смех без причины, одновременно Аля делилась с новым знакомым своими «печальками»:
— Надоело, понимаешь? Англия — не мой островок.
— А я люблю Лондон, — мечтательно произнес Ник, отпивая глоток вина из большущего бокала, наверное, вкусное… — Еще Ливерпуль мне нравится. И Париж. Бывала в Париже?
