— Пожалуйста, чай, — предложила.
— Моя жена Ирочка, — представил ее Орехов.
— Неужели? Я думал, младшая сестра, — кинул комплимент Черновой, беря чашку с блюдцем, но не покривил душой.
Ирочка налила чай и ушла из комнаты, а Леонид вернулся к теме:
— Вы спросили, как отжимают? Способов до фига, тут больше дело в наглости — насколько оборзели товарищи из служб.
— Ну, к примеру?
— А элементарные проверки. Кривун посылает своих шавок, а те парализуют работу придирками к каждой запятой и точке — начинаются убытки, так как дело стоит, уходят инвесторы, потому что необязаловка никому не нравится и деньги терять тоже не в кайф, рушится репутация главы и его бизнеса. Если же предприниматель стойкий, на него попросту заводится уголовное дело, например, с полок снимают висяки, подтасовываются улики — и вот вам обвинение в убийстве. Тут уж господин прокурор подхватывает неудавшееся дело своего тестя, а следаки ему в помощь. Иногда им удается добить бизнесмена, но золотое время якобы расследования уничтожает налаженный бизнес, а упрямцев сажают лет на десять за несовершенное преступление. Цель — отжать бизнес, малый или средний, все стоит денег.
— И никто не пытался прекратить порочную практику?
Наивный вопрос (следователя из прокуратуры, на минуточку!) заставил широко улыбнуться Орехова, словно он разгадал тактический ход следака и потешался над ним. Примерно так выглядел и его монолог:
— Ну, я, к примеру. Моего брата размазали по схеме «висяк», он занимался цифровой техникой, имел один из лучших магазинов, мастерскую. Во время прессухи я занялся журналистским расследованием, придал огласке, поднялся шум, предприниматели вступили в борьбу. Фактически этим я спас брата от тюрьмы. Но! Полтора года назад я возвращался из магазина, и на меня напали двое, теперь, как видите, сижу в инвалидной коляске. Знаете, кто это был?
— Охранники Кривуна? — позволил себе предположить Черновой.
— Вы могли бы меня сделать главным подозреваемым, но я не мог грохнуть этих уродов при всем желании. К сожалению.
Он веселился, что немного злило Андрея Максимовича, совсем немного, в сущности, это нормальное состояние человека, которого изуродовали, — пусть не явно, но торжествовать, услышав о смерти обидчиков. При всем при том Чернового интересовало мнение Орехова по некоторым эпизодам преступления:
— А как вы смотрите на такой факт? Ночью Вольская приезжает с Кривуном, его два охранника внесли в дом четыре баула с деньгами, потом Кривун и Вольская подписывали сделку о продаже ее предприятий.
Орехов думал, опустив уголки губ вниз, что говорило само за себя, а вот вывод был прямо противоположным реакции:
— Как я понял, баулы с баблом Кривуна, он ведь был покупателем, да? Насколько я знаю это семейство, с деньгами они не расстаются, даже в кабаках не любят платить за себя. Приходят на обед, заказывают дорогие блюда, жрут и уходят, не заплатив, нормально? Так… Но деньги он привез… Вольская его чем-то взяла, по-крупному взяла, он откупался от нее.
— Она собирала на него компромат.
— Молодец баба, жаль, что ее убили. Знаете, а ведь досье многие разоренные бизнесмены собирали на все семейство, что-то выбрасывали в интернет, но Джибуда блокировал сайты, не сам, конечно.
— Удивляет, что Кривун спокойно привез налом столько денег.
— А вы хотите, чтобы он хранил отжатые бабки в банке? Ха-ха! Дома хранит бабло, чтобы можно было потрогать руками, полюбоваться ящиками с баблом и повторять: это мое! Но мало, всегда мало, хочется еще больше и больше…
— Живописуете, будто знаете точно, где у Кривуна тайник.
— В гараже! — весело сообщил Орехов, хлопнув себя по коленям ладонями. — В яме под гаражом.
— Да ну!
— Я знаю, о чем говорю! У бюрократов излюбленное место хранения ценностей — гараж, места надежней, видимо, не бывает. Но об этом тайнике почему-то известно всем, особенно правоохранительным органам, поэтому они, когда коррупционера валят, первым делом бегут в гараж и не ошибаются.
Когда Андрей Максимович шел к машине, у него тепло разливалось по душе, он познакомился с двумя молодыми людьми, которые счастливы и в этих обстоятельствах. Наверное, когда одолевает депрессия, кругом видишь одну дрянь, стоит оглянуться и посмотреть вокруг, а следом увидеть, что кому-то намного хуже, например, нет руки или ноги. Но откуда-то эти люди черпают оптимизм, силу духа, энергию и живут очень даже неплохо в отличие от нытиков с руками-ногами и деньгами? Вот уж поистине крепкие орешки!
Но это маленькое отступление не помешало Андрею Максимовичу получить ответы на вопросы, которые он не задавал Орехову. Итак, теперь он знает, где взял деньги Кривун (зять в доле), и примерно имеет представление, за что он заплатил Вольской огромные деньги. Лора намекала, будто Вольская собиралась шантажировать некую шишку…
К моменту, когда Андрей Максимович сел в автомобиль, он уже знал, к кому обратится за поддержкой, чтобы дело, вышедшее за рамки заурядного убийства, несмотря на некоторые странности, получило заслуживающий резонанс.
11
Гостям не всегда рады
Наконец и Тахир добыл ценную информацию, результаты обескуражили следователя, это при том, что Черновой повидал разномастных преступников. Перед ним лежали данные, отпечатанные на бумаге, а он сидел, уткнув нос в переплетенные пальцы рук, и смотрел в скупые строчки. Тахир стоял, опираясь руками о столешницу, и не сводил глаз с патрона, ожидая приказа, после которого он побежит исполнять его с огромным удовлетворением. А патрон молчал уже с полчаса. Тахир устал стоять в полусогнутом состоянии, напомнил о себе:
— Андрей Максимович, я бегу за ордером?
Тот поднял на оперативника глаза и, видимо, думал, думал… Тугодум! Тахир задал вопрос иначе:
— Задерживать будем?
— Нет, — твердо, нисколько не сомневаясь, сказал Черновой.
Придвинув ногой стул, Тахир уселся на него и точно напротив патрона, прекрасно понимая, что Черновой не сошел с ума. У него свои методы с принципами работы и, как показывает практика, они эффективные, поэтому Тахир серьезно заинтересовался, что надумал Андрей Максимович:
— Почему? У нас все данные…
— На него совершено два покушения. Стефана Вольского не гладили по голове, а пытались убить, уж эксперты способны отличить истинное нападение от инсценировки. К тому же какой дурак будет рисковать своей головой? Это не шуточки, чуток ошибся сообщник — и ты идиот или в могиле. Нет, мы…
Он застыл, не договорив, взгляд остекленел, а губы беззвучно шевелились, ни дать ни взять — склероз прихватил следователя или другая старческая болезнь накрыла. Минута прошла точно, Тахир решил, достаточно, пора выводить патрона из ступора:
— Андрей Максимович, что-то не так?
