– Понимаешь, хозяин, дело все в том, что как таковой боевой магии не бывает. Бывает магия боя. Ты можешь сделать с сотню големов, и они пойдут за тебя врукопашную. Можешь сотворить мираж, и он заставит твоих врагов грызть друг другу глотки, но при этом ты обязан пребывать в полном спокойствии, исключая возможность физического контакта, вроде ударов в лицо, подножек, летящих в тебя стрел и охотников наделать лишних дырок в туловище великого мага путем ножевого ранения. Как только маг получает физический контакт, твердым предметом по мягкой оболочке, его колдовство рушится будто карточный домик. Тут либо драка, либо магия. Третьего не дано, или раньше дано не было. Я не знаю такого причудливого объединения.
– Как и я. – Фалько продолжал грести, почти не вступая в разговор, но что-то его мучило, и он не выдержал.
– Я не видел такой магии, хоть с истинными и общался, – произнес он в задумчивости. – Они действовали по плану, по строгой схеме, не отходя от задуманного ни на шаг.
Некоторое время я переваривал сказанное. Не скрою, способности мои открывались, и сил прибавлялось изрядно, но от этого становилось только хуже. Чем дальше я шел по выбранному пути, тем больше трупов оставлял за спиной.
– Не грусти, хозяин, – попытался подбодрить меня гном, и снова поднес к моим губам бутыль с водой. – На войне без жертв не обойтись. Никто бы из этих головорезов не пощадил бы тебя, если бы им выпал шанс добраться до горла.
Сказать мне было нечего, да и не хотелось. Я просто раскачивался вместе с лодкой, предоставив действовать другим, и попытался даже свалиться в меланхолию вперемешку с рефлексией.
Светало, заметно похолодало, и даже наброшенный на меня плащ не спасал от пронизывающей сырости и ледяного ветра.
Приподнявшись, я с сомнением посмотрел на угольно-черные воды реки.
– Почему мы на лодке?
– Другого пути не было, – нехотя пояснил Фалько, справно орудуя веслами. – До драки на постоялом дворе мы могли еще ехать по тракту, а теперь рожи наши намалеванные углем на клочке бумаги развешаны на каждом столбе. Ладно бы еще я, фигура публичная, меня и узнать не грешно, а теперь еще ваши с гномом физиономии в ареоле непокорности королю и убийства целого отряда воинов, пусть даже и в ходе кабацкой драки. Альберт утроит награду за твою голову, а то и удесятерит. Для него это теперь дело чести.
Глава 23. Вновь магия, или куда можно доехать на инфернальном звере
Это был самый странный и утомительный поход со времен моей прошлой жизни. Часть пути мы преодолели по воде, потом, причалив к песчаному берегу, я и принц спрятали лодку и продолжили путь по суше. Безымянная река устремляла свои воды к начинающимся уже виднеться над горизонтом заснеженным островерхим пикам, а нам нужно было совсем в другую сторону.
Шли мы ночью, скрываясь, перебежками, а днем уходили глубоко в чащу или прятались в вырытых в песчаном грунте норах, будто звери. Охоту на нас объявили нешуточную. Основные торговые пути буквально гудели от стука копыт и шелеста плащей королевских шпиков, и я очень пожалел, что ввязался тогда в драку. Одежду и обувь сушили кое-как, на костре и при случае. Есть приходилось на ходу и, как правило, полусырую пищу. Принц опасался, что наш костер смогут увидеть солдаты и мы, будто ночные тати, сторонясь прямых дорог и солнца, крались в темноте, и ночь была нам лучшим убежищем. Тяготы и лишения подкосили мое измученное тело. От постоянного напряжения и явно не богатырского здоровья я подхватил простуду и порой «захлебывался» в досадно громком кашле, решительно неспособный сдержать этот позыв. Как-то раз из-за очередного приступа нас чуть было не заметили, и только благодаря смекалке Фалько, помощи Кобы и счастливому случаю, мы смогли затаиться и переждать облаву…
Чем дальше мы удалялись от центральной части королевства, углубляясь в болотистую местность, тем меньше нам приходилось таиться. С восторгом буду вспоминать тот момент, когда убедившись, что на несколько километров вокруг нет ни одной души, принц расщедрился и развел костер на сухом островке, где мы, с великим удовольствием, стащили промокшие вещи и обувь, расставив их под благостными теплыми волнами, идущими от костра, и, отхлебывая густое горячее варево из мяса и бобов, предались, своего рода, походному сибаритству. Думать о плохом не хотелось. До обиталища Зеленого Полоза было еще пару дней пути, болезнь отпускала мои бронхи, а прятаться по кустам и оврагам мы больше не планировали, и, расположившись рядом с костром, принялись обсуждать будущее.
– Первым делом, – поделился своими мыслями Фалько, любуясь на плещущие на сухих поленьях языки пламени, – отделю у Альберта голову от плеч, дабы неповадно было, а Красного Сокола и его братию сварю в кипятке. Ни магия им не поможет, ни влияние.
– Круто ты взял, ваше высочество, – покачал я головой. – Зачем же так сразу?
– А что – сразу? – Принц на секунду отвлекся от созерцания огня и перевел на меня усталый взгляд. – Два наследника всегда беда, раздор, война. Папенька мой покойный оказался плохим политиком и хорошим отцом. Что им руководствовало, когда он признал нас обоих, сказать не могу. Может быть, сантиментальные чувства в память о маменьке, может быть, другой умысел, но то, что получилось, мы с вами видим. В королевстве война, беспорядки, убийства. Когда я уходил из лагеря, ко мне продолжали поступать тревожные сигналы изо всех уголков этой обширной земли. Не будет второго претендента, не будет и этого ужаса.
– И тебе не жалко брата? – осторожно спросил я, понимая, что встаю на очень зыбкую почву.
– Брата жалко, – охотно кивнул Фалько, подхватил с земли пару сухих поленьев и отправил их в костер. – А вот тирана, отцеубийцу и заговорщика, называющего себя полноправным королем, – нисколечко. Не я начал эту розню, но я поставлю логическую точку, и уверяю тебя, маг, Альберту она не понравится.
– А ты что будешь делать, хозяин? – поспешил перевести разговор в позитивное русло мой верный гном. – Ну, после всего этого? Когда мы победим?
Я грустно улыбнулся Кобе, не разделяя его энтузиазма, и не стал разубеждать маленького помощника.
– Видно будет. Может быть, попытаю счастья в других мирах. Этот никогда не был моим родным домом и вряд ли когда-то им станет. А если ничего не выйдет, то осяду где-нибудь на побережье, заведу дом, сад. Буду выходить на пристань и рыбачить до обеда, а потом гулять по пляжу.
– И ты больше не будешь творить магию? – В глазах гнома мелькнул неподдельный ужас, и я поспешил развеять его сомнения:
– Буду, конечно, буду, Коба. И ты будешь свидетелем многих магических открытий, а, может быть, и сам примешь участие в моей работе. Не все же отдавать на откуп Дурину Каменистому.
Гном довольно улыбнулся и, накинув на плечи накидку, придвинулся к костру. Над головой сгущалась ночная тьма, появились первые крупные звезды, и черный небосвод вскоре украсился россыпью драгоценных камней. Картину даже не портила вонь от испарений и вечная сырость болот.
