Не знаю, как это удалось Кросу, но он настроил против меня Полоза и Нетопыря, и, объединив усилия, они взяли штурмом мою крепость. Перебив моих учеников, они хотели казнить и вашего покорного слугу, но в итоге сошлись на том, что я буду пребывать в вечном заточении на грани этого мира. Мне дали участок суши, средства к существованию, а под конец вырвали мой сосуд. Чудовищная боль, невероятная утрата. Ощущение, сравнимое с потерей близкого человека, не способное притупиться ни на миг. Магичить я могу, но способности мои жалки, и пользуюсь я лишь крохами былой славы. Вот так я и живу бессчетное количество лет, и, знаете, остатками магии, сохранившимися в моем теле, я смог изменить голую скалу, превратив ее в райский остров. Превратил пылающую лаву в мирный океан, а угольную пропасть в голубое небо. Все, на что мне хватило магических сил, а остальное я построил своими руками. Я не могу покинуть свою тюрьму, да и сам Крос с приспешниками не может сюда попасть, и потому мне вдвойне интересен тот ход, который сделали вы, чтобы в итоге стать моими гостями.
– Вот. – Я вытащил из сумы флягу с варевом, остатки которого рачительный Коба перелил еще до того, как заклинание сработало. – Этот эликсир способен доставить тебя куда угодно.
– А толку? – Ворон снова разлил свой напиток по стаканам, и мы, не сговариваясь, их осушили. – Я больше не маг. Я потерял свою силу. Мой сосуд утрачен, и я способен только на ярморочные фокусы.
Воцарилось тягостное молчание. Я окончательно зашел в тупик и не знал, что делать. Мои надежды на поддержку Ворона рухнули, развеявшись в пыль, а, чтобы перенести из его головы в мою знания о черной магии в целом и некромагии в частности, не хватило бы и жизни. Истинный маг посвятил этому немало лет, имея наглядные пособия, литературу и толковых учителей. Осилить же все в сжатые сроки, с минимумом практики было попросту непосильно.
– Что-то мне нехорошо, – вдруг слабым голосом поделился Коба, встал и нетвердой походкой направился к выходу.
– Не беда, парень, – добродушно кивнул Ворон. – Это все мое вино и местный воздух. К ним нужно привыкнуть.
– Жарко. – Фалько провел рукой по лбу и, тяжело задышав, прислонился спиной к непрочной стене. – В глазах темно.
– Холодно, – вдруг произнес я, чувствуя, как лютая стужа сковывает мои члены и замедляет мысли.
В углу тревожно завозился Сатана, зарычал, ударил хвостом по внешне крепкой стенке, из-за чего все здание заходило ходуном, и в этот миг пространство снова поплыло. Небо за окном превратилось в угольную бездну, остров стал пустым и бездушным куском породы, а вокруг, вместо бирюзовой воды, вздулись пузыри бурлящей и пышущей жаром лавы.
– Что происходит? – Гном остановился на пороге и в ужасе попятился при виде разверзшейся бездны.
И в ушах, будто набат, будто трубный рев предвестников апокалипсиса, прозвучали слова Серджо, Черного мага:
– То, что должно, мой маленький друг. Настала пора Черному Ворону расправить крылья.
Глава 25. На краю света и времени
Очнувшись, я в очередной раз понял, что обездвижен. Похоже, в этом мире у меня это начинало входить в привычку. Попасть в опасную, стрессовую ситуацию, порой сопряженную с риском для жизни, потерять сознание, а потом очнуться связанным по рукам и ногам.
– Очнулся. – Перед моим взором появилось лицо Ворона. – Это хорошо. Все пройдет быстро, парень, ты даже не почувствуешь. Все, что тебе не принадлежит, ты отдашь.
Я попытался подняться и понял, что фактически привязан к полу. С десяток корабельных канатов плотно прижимали меня к дощатой поверхности, а их концы были прибиты к доскам толстыми гвоздями. Наверное, со стороны я походил на огромную, растерявшуюся уродливую гусеницу.
Голова моя была свободна, и я обернулся, пытаясь понять, что происходит. За окном полыхало алое зарево, температура стояла такая, что не хватало воздуха. Все мое тело было покрыто липким потом, и тот, намочив одежду, комфорта не прибавлял.
– Черт возьми, что происходит, Ворон! – зарычал я и попытался освободиться, но только зря дергался в путах. Как только я понял, что выпутаться стандартными средствами у меня не выйдет, я решил прибегнуть к колдовству и попытался воспроизвести в уме первую попавшуюся формулу, лавовых солдат, но опять ничего не вышло.
Серджо наблюдал за мной с печальной улыбкой и только качал головой, а под конец произнес:
– Приступим.
Откуда-то появился чан, грифельная доска и мешок с ингредиентами. Вытащив из кармана штанов мел, маг начал рисовать на доске непонятные мне символы, бормоча себе что-то под нос.
– Серджо! Объяснись! Что случилось! Где мои друзья?
Маг на секунду отвлекся от своего занятия и, переведя рассеянный взгляд на меня, махнул рукой.
– С ними все нормально. Они инородные тела в узилище, и я вышвырнул их без особого труда. Ирония. Я могу прогнать кого угодно, но сам уйти не в состоянии.
Я орал, брыкался, плевался, царапал доски ногтями и колотил пятками, но Черный Ворон продолжал свое дело, и только когда вода в котле закипела и все ингредиенты были брошены в бурлящую воду, он облегченно кивнул и удовлетворенно улыбнулся.
– Ты хотел объяснений, Кот? Я дам их тебе. Все равно твоя судьба в этом мире предрешена. Скоро ты уйдешь отсюда, уступив место сильным, достойным, несгибаемым.
Ворон склонился надо мной, и его лицо исказила чудовищная гримаса. Глаза горели, губы дрожали, образ безумца, близкого к своей извращенной цели. Однако потрясло меня не это. Я уже видел это выражение лица. Так же выглядел и Красный Сокол, когда напал на меня и, жестоко избив, заточил в собственном подвале. Но теперь я был один, без верного Кобы, который мог бы снять с меня путы и вывести на волю.
– Я по-прежнему требую объяснений! – прорычал я, стараясь быть как можно более свирепым, но во всех моих поступках сквозила растерянность, и Черный это видел.
– Прежде всего, магия. – Ворон уселся на опустевший стул, неспешно помешивая зелье в котелке грубо сработанной деревянной ложкой. – Ты чужд этому месту, как чужда ему и любая другая плоскость и структура из твоего мира. Остатки величия я растерял ровно тогда, когда выпроваживал твоих друзей из своего мирка. Я мог бы их убить, но слишком много смертей, парень. Твоя магия тут не работает, потому что ее тут нет, но как только частичка ее коснулась земли, все преобразилось, и не в лучшую сторону.
– Мы хотели помочь тебе, идиот! – грубо прервал я своего пленителя, но тот только усмехнулся.
– Черви. Гнойные опарыши, копошащиеся в трупе, и то полезнее вас, за исключением одного. Вы сыграли мне на руку, участвуя в сложной многоходовке, и одному Горту известно, чего мне стоило все просчитать и разыграть как по нотам. Тело мое здесь, но дух мой бродит по невидимым тропинкам миров. Это заклятие я прочел в дневнике Первого, и оно так сильно отпечаталось в моем сознании, что для него и энергия-то не нужна. Хочешь правды, я расскажу тебе правду.
