Книга Драконье серебро, страница 19. Автор книги Марина Суржевская

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Драконье серебро»

Cтраница 19

Нет, я, конечно, девушка мирная, дружелюбная, но всему есть предел! Открыла рот, чтобы объяснить, оправдаться, и… не издала ни звука. Гнев обжег внутренности и спалил страх. И стало просто противно, что я должна объяснять и каяться, хотя ни в чем не виновата!

Стиснула в пальцах проклятую расшитую ткань и высоко задрала подбородок.

— Ты можешь забрать венец, Краст, — это поднялся парень с белоснежными волосами. Его глаза в свете огня казались двумя хрустальными льдинками — светло-голубые и невыносимо колючие. Казалось, еще миг, и этот ильх кинется на меня и придушит! — Оскорбление — это законный повод для отказа от нареченной. Долг твоего отца будет уплачен, если ты отдашь эту деву под шатию. Пусть ее заберет тот, кто согласен кормить деву, оскорбившую риара!

— Да кто на это согласится? Дьярвеншил не любит чужаков! Разве что в прислужницы ее… Ну, или согреет постель какому-нибудь безродному воину… Это оскорбление… Оскорбление!

Я похолодела. Не знаю, что означает эта шатия, но что-то подсказывало — ничего хорошего. Почему-то даже от слова у меня мурашки бежали по коже и становилось дурно. Перспектива быть отданной еще кому-то также не радовала. Какого демона? Да я вообще не собираюсь оставаться в этом проклятом Дьярвеншиле! Неужели этого и добивалась старуха Брида? Чтобы риар отказался от своих обязательств?

А может…

Мысль, пришедшая в голову, заставила похолодеть. А может, она это сделала по его приказу? Нарядила меня в платье неизвестной, но, очевидно, очень важной здесь женщины, чтобы риар мог отказаться от женитьбы? Тогда кричать «Я не виновата!» тем более глупо. Старуха будет все отрицать, и мне просто никто не поверит!

Рывком повернулась и гневно уставилась в глаза стоящего рядом мужчины. Чтобы сделать это, пришлось запрокинуть голову, все же ильх был значительно выше. Лицо Краста было равнодушно-спокойным, лишь расширенные при ярком свете зрачки выдавали его эмоции. Правда, понять — какие, я не могла. Злился ли он? Или был рад, что нашел способ избавиться от проблемы в моем лице?

— По договору с твоим отцом, риар, я нахожусь под защитой моего дома, — негромко произнесла я, глядя в упор. — И могу либо стать твоей женой, либо уехать. И никак иначе.

Губы Краста насмешливо изогнулись. Если его и впечатлил мой намек на Конфедерацию и совет хёггов, что присматривали за переселенками, то вида он не подал. Повернулся, осмотрел недовольно хмурящихся мужчин.

— Я все сказал.

— И ты вот так стерпишь оскорбление от девы? — прошипел черноглазый ильх, поднимаясь. Роста он оказался тоже внушительного… Красивое лицо исказила гримаса. — Чего еще ожидать от того, кто рожден среди…

Движение Краста заставило меня вскрикнуть — слишком оно было быстрым, слишком стремительным. Вот риар стоит расслабленно рядом, а вот уже около возмущающегося красавца, хватает его затылок и с силой прикладывает к столу. Что-то чавкнуло, хрустнуло, а я судорожно сглотнула.

Черноглазый рывком выпрямился, сбросил руку Краста, сжал кулак. И я увидела, как растянулись улыбкой губы риара, словно он только и ждал удара.

— Я не стерплю оскорбления от своих воинов, Хальдор, — проговорил он. — И от тех, кто забыл, кто нынче риар в Дьярвеншиле. К тому же… не тебе говорить о Солвейг. Закрой свой рот и никогда больше не произноси это имя!

На лице ильха проступила такая ненависть, что на миг показалось — убийства не избежать. Но Хальдор лишь ухмыльнулся разбитыми губами.

Риар окинул взглядом притихших мужчин.

— В другой раз подумайте, прежде чем сказать о моей невесте.

— Воля твоя, риар, — глухо произнес Манавр. — Воля твоя, сила твоя, нареченная твоя. Признаю.

И с этими словами ильх поднялся, подхватив со стола кубок, а потом подошел ко мне и… плеснул на платье густую, темную жидкость. В нос ударил тяжелый запах крови и горьких трав, голова закружилась. Я ошарашенно уставилась на пятно, расползающееся по платью, безнадежно губя великолепный наряд! И пока я пыталась это осмыслить, ко мне приблизился второй воин и тоже плеснул на меня вонючее содержимое кубка! Я поперхнулась, совершенно потерявшись в эмоциях и непонимании. Что происходит? Почему они делают это? Да за что?!

А потом это действие повторил и третий воин, и следующий! Прекрасное платье повисло на теле мокрой грязной тряпкой, по рукам и ногам потекла вонючая гадость.

Я стояла, стараясь не дышать. Хотелось закричать, отшатнуться, сбежать! Но перед глазами вдруг всплыло лицо ухмыляющейся Бриды и ее слова: кричи, чужачка… И, видимо, от злости я сжала зубы, вскинула голову и уставилась в мерцающие глаза риара напротив. Краст смотрел мне в лицо — остро, внимательно. И почему-то внутри появилась уверенность, что все это — проверка, непонятный, непостижимый местный обычай, который я почти прошла, когда не закричала. Странный ритуал повторялся до тех пор, пока последний ильх, тот самый черноглазый, не вылил на меня дурнопахнущую жидкость. Плеснул в лицо, на губы, с усмешкой ожидая моего вскрика. Я прищурилась, глядя в темные злые глаза. А потом улыбнулась дерзко и демонстративно слизала с губы сладковатые капли. Ильх рвано выдохнул и резко отвернулся. Швырнул пустой кубок на пол и, широко шагая, ушел.

Глава 9

А я осталась наедине с Крастом. И вздрогнула, когда ильх подошел — почти лениво, словно нехотя.

А потом схватил меня за подбородок.

— Твои глаза сухие и снова дерзкие, — протянул он. — Разве тебе не страшно?

— Страшно, — признала я. — Хотя больше противно. И холодно, здесь жуткие сквозняки. Зачем меня облили этой гадостью?

Он нахмурился, рассматривая мои глаза, а потом почему-то губы.

— Придержи язык, — протянул он, по-прежнему рассматривая мой рот. И ткнул пальцем в пятна на платье. — Кровь священной птицы, что слышит беду, горькие семена, снег и земля Дьярвеншила — вот то, что ты приняла сегодня. — Он скривился, явно не желая признавать мои заслуги, но все же добавил: — Приняла достойно. Такую сдержанность трудно предположить в таком… хрупком теле.

Я сдержала улыбку и порадовалась, что не завопила и не позвала на помощь. Хотя кого мне было звать-то? А жизнь с сестрами, которые в детстве были похожи на бесенят, многому меня научила. Например, не паниковать и не орать, когда на тебя выливается нечто непонятное и вонючее. Подобное развлечение очень любила моя сестричка Ханна, сколько юбок и блузок она мне извела! В свое время я мечтала прибить мелкую проказницу за такое вредительство, а сейчас была готова расцеловать. Можно сказать, сестра выработала у меня привычку реагировать спокойно на большинство неприятных сюрпризов.

Но говорить об этом ильху я, конечно, не стала.

— Почему из всех платьев, валяющихся в сундуках кладовой, ты выбрала именно это. Оскорбить меня хотела? Думала ударить сильнее? Тебе рассказали про Солвейг, ведь так?

— Что? — искренне опешила я. — Нет! Это… — слова застряли в горле. Это не я? Глупо-то как звучит… и противно оправдываться.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация