И все же, благодаря ему, я осталась жива. И кем бы ни была хозяйка этого дома, но я должна спасибо сказать ей за нечаянное гостеприимство.
Поэтому, подобрав с пола кожаный мешочек, в котором таскала разную всячину, я вытащила с десяток карамелек, оставшихся от прошлой жизни, красный карандаш и заколку с синими цветами. Выложила свои дары возле котелка, расправила покрывало, присела. И вскочила, когда дверь распахнулась.
— Краст! — выдохнула так радостно, что ильх поднял брови, глядя на меня. А я отвела взгляд от его обнаженных рук с рельефными мышцами и железным браслетом на предплечье. С остриженными короткими волосами ильх был иным, и мне на миг стало жаль темной гривы. — У тебя получилось?
Не отвечая, Краст подошел ближе и веревкой примотал мех к моему телу, словно в кокон запеленал. Накинул сверху покрывало с постели, завязал. Присел, прошелся ладонями по моим ногам, а потом привязал к ботинкам сплетенные из веток снегоступы, такие же приладил к своим сапогам. Я только поразилась — и когда ильх все успел? Совсем не спал, что ли?
— За два дня я так часто прикасаюсь к тебе, нареченная, что, боюсь, не смогу расплатиться, — насмешливо произнес Краст. Сжал мне руку. — Ты сможешь идти?
Я уверенно кивнула, надеясь, что и правда смогу. Сильной боли я не чувствовала, но надолго ли хватит действия бодрянки?
За дверью оказалось холоднее, чем я ожидала, и на полуголого ильха я взглянула напряженно. Правда, он вовсе не казался замерзшим, а вот я мигом покрылась мурашками. Краст, прищурившись, осмотрел скалы и кивнул.
— Идем.
Мы не пошли, мы побежали! Краст старался не торопиться, держал меня, но все равно я шла слишком медленно. Плюнув, ильх подхватил меня на руки, прижал к груди и побежал, не обращая внимания на мой протест.
— Смотри внимательнее по сторонам, Ника, — бросил он, дыша глубоко и ровно.
И я смотрела. До рези в глазах вглядывалась в снег, скалы, темные стволы деревьев… и радовалась, не видя голубых огоньков. Правда, не так долго, как хотелось бы. Стоило поверить, что опасность миновала, как губительная искра вспыхнула совсем близко.
— Краст, слева! — вскрикнула я.
Ильх плавно пригнулся, опуская меня на снег, и развернулся уже с ножом в руке. Короткий замах, оскаленный йотун, проявляющийся из снега, росчерк железа на белой шкуре и красная полоса — после… Несколько секунд и два удара сердца, чтобы снова подхватить меня на руки и побежать. Я прижалась к груди ильха, изумляясь тому, что он по-прежнему дышит ровно.
Вот только рядом вспыхнули еще несколько огней.
Я обхватила руками шею ильха, ощущая его дыхание.
Скалы дрогнули от рычания-свиста, и сразу несколько белых монстров возникли впереди. Ильх поставил меня на снег, подтолкнул.
— Беги, Ника, мы рядом, — жестко приказал он. — Туда! — и, увидев, что я мешкаю, крикнул: — Живо!
Не оглядываясь и не обращая внимания ни на что, я понеслась вперед, туда, где скалы раздвигались, образуя проход. За спиной ревели звери и тонко звенела сталь, Краста я не слышала… И было до ужаса страшно. Но я бежала, потому что уже видела башню Дьярвеншила, поднимающуюся сбоку.
И стоило выскочить на скалистый уступ, как я набрала воздуха и заорала что было сил:
— Сюда, скорее, риару нужна помощь!
Внизу мелькнуло мужское бородатое лицо, чья-то фигура повернулась на крик. Но услышали ли? Далеко! И я снова заорала, размахивая руками. И лишь когда над городом взвилась серо-белая крылатая тень снежного дракона, глянули с высоты змеиные глаза Рэма, упавшего вниз и обернувшегося человеком, я вздохнула с облегчением и медленно опустилась на землю.
* * *
Как ни странно, но на этот раз сознание я не потеряла. Так и сидела в снегу, когда между каменных уступов показался Рэм, Торкел, а следом Краст. На груди риара была кровь, его или чужая — не разобрать. Но, похоже, все же второе, потому что, оказавшись рядом, ильх укутал меня в плащ, снятый со здоровяка, и снова поднял меня на руки.
— Я не дошла, — грустно объявила я, не глядя на косящегося Рэма и бородача Торкела.
Краст улыбнулся. Да так, что я даже засмотрелась на это невиданное зрелище. Оказывается, ласково улыбающийся риар Дьярвеншила — это сногсшибательно. Так что хорошо, что меня несут на руках — упала бы!
— Ты дошла, Ника. Дальше, чем я мог ожидать. Ты сильная, хотя по тебе и не скажешь.
Я тоже улыбнулась. За спиной ильхов высились скалы, а там, в ущелье, остались голубые огни и йотуны — живые и мертвые. А мне не верилось, что все позади, что мы все-таки выбрались. Вот уж не думала, что буду так рада увидеть каменные дома и башню Дьярвеншила!
На заснеженном склоне мелькнула фигура, и я напрягла зрение, всматриваясь. Неужели йотун? Но нет. Там стоял человек. Там стояла… женщина?
Ильхи смотрели вперед и не видели ее, а я открыла рот от изумления, через плечо Краста рассматривая незнакомку. Длинные черные волосы летели по ветру, обнаженные плечи белели на фоне скалы. Вместо одежды — подпоясанная шкура йотуна, в одной руке — кривая палка, в другой — рогатый череп. Колени голые… И холодок, пробежавший по спине от догадки.
Я поняла, кем была незнакомка, застывшая на краю камня. Йотун-шагун. Та, в чьем доме мы побывали. Но кто она? И почему стоит там — так неподвижно и страшно? А самое удивительное, что йотун-шагун вовсе не сгорбленная старуха, как я думала. Девушка. Молодая и, кажется, очень красивая. Это я увидела даже сквозь ледяную крошку и расстояние, разделяющее нас. Черты ее лица прятал снег, но яркие пунцовые губы улыбались.
— Краст…
Имя пролетело над скалами шорохом ветра, шепотом камня.
И риар застыл, словно наткнулся на невидимую стену. Вздрогнули Рэм и здоровяк Торкел. А я прикусила изнутри щеку.
Когда Краст обернулся, скалы были пусты. Йотун-шагун ушла.
* * *
…Черный дракон зарычал и понесся на меня. Бежать некуда… белая заснеженная долина расстилалась передо мной бесконечностью. Куда ни глянь — всюду лишь снег. И дракон, играющий со мной, загоняющий…
— Но в горах ты не можешь быть драконом, — закричала я, поднимая глаза к хёггу, парящему сверху. Я видела красные отблески солнца на его чешуе, кошмарные глаза и окровавленную пасть. — Не можешь!
— А я не дракон… Я ай-ро… — донес ветер насмешливый смех. Черный хёгг упал сверху, взметнулась снежная круговерть. И вышел из белой пелены уже не дракон, а скалящийся хищник с голубым огоньком на кончике хвоста… Только пасть осталась такой же красной. И голос: — Моя… моя лирин…
— Лирин, проснись!
Я вздрогнула и открыла глаза. Все еще оставаясь во власти дурного сна, обвела взглядом уже знакомую до мелочей комнату в башне. На краю кровати сидел Краст, смотрел внимательно. Одетый в привычную кожаную безрукавку и штаны, короткие волосы блестят влагой. Видимо, риар совсем недавно освежился в купальне.
