Я привстала на локте, ощущая себя выспавшейся на десять лет вперед.
В памяти остались короткие пробуждения, когда меня кормили ароматным и густым супом. А потом, прогулявшись по нужде, я снова засыпала.
— Сколько прошло времени?
— Три дня.
Ильх потянулся к покрывалу, но я воспротивилась, вцепилась в ткань. Поморгала, окончательно прогоняя длительный сон. В теле бурлила энергия, давно я не чувствовала себя такой отдохнувшей!
— Я проверю твою рану, нареченная.
— Не надо.
Он вопросительно поднял брови, сверля меня разноцветным взглядом. И я торопливо облизнула пересохшие губы. Краст уставился на мой рот, снова глянул в глаза, и я увидела, какие расширенные у него зрачки. Снова злится?
— Не надо, — повторила я. — Со мной все хорошо. А рану может посмотреть Анни. К тому же… я прекрасно себя чувствую!
— Думаешь, прислужница хоть что-то понимает в ранах? — резко бросил Краст. И снова дернул покрывало. — Она совсем девчонка. А я видел ран достаточно. Не упрямься, лирин.
— Нет, — как раз и заупрямилась я. Почему-то сейчас, когда опасность осталась позади, я особенно остро не желала очередного «осмотра».
Как верно сказал Краст, мясо на мне все еще не наросло, так зачем лишний раз подвергать самолюбие очередному удару. Я еще помню, как смотрел риар в доме шагун, какой темный и тяжелый был у него взгляд.
— Ты можешь заниматься своими делами! А я как-нибудь… сама! — я вцепилась в край покрывала, не давая стянуть.
Краст вскинул голову, глянул остро, выдохнул. И рывком отбросил предательское покрывало!
Я ахнула, хотела встать, но Краст лишь прижал меня одной рукой к кровати, а второй деловито размотал повязку. Я щелкнула зубами, пытаясь его укусить, но ильх лишь рявкнул:
— Лежать! Не надо мне перечить, лирин, — нахмурился он, пока я возмущенно искала слова. — Я все равно сделаю так, как надо. Твоя рана затянулась полностью, крови нет. Жить будешь.
— Какое-то время, — мрачно буркнула я. Покосилась на руки ильха, все еще лежащие на моем теле. Убирать их он не торопился. Отодвинулась осторожно. — Мне нужно… привести себя в порядок.
Он медленно кивнул и встал.
— Я тебе помогу.
— Слушай, тебе что, заняться нечем? — не выдержала я. — Ну, там по наковальне постучать, завал какой разобрать, нет? Ты сам сказал, что рана затянулась, а я просто хочу… умыться! Я справлюсь и сама!
Краст сжал зубы так, что побелели скулы.
— Как хочешь. Я лишь хотел проявить… гостеприимство! — слово он выговорил почти по слогам. — Кажется, ты сама обвиняла меня в том, что в Дьярвеншиле им и не пахнет, а я дурно обращаюсь с тобой!
Я сползла с кровати, косясь на застывшего посреди комнаты ильха. Смотрел он напряженно, следя за каждым моим движением. И какая только муха его укусила?
— Слушай, ты меня спас, так что можешь считать, что я беру свои слова обратно! Ты отличный риар! — я стянула с кровати покрывало и закуталась в него, не желая щеголять перед мужчиной своими формами. Вот странность, раньше плевать было на то, как я выгляжу, а теперь — неприятно и стыдно! — Не переживай, осталось совсем немного, и я покину Дьярвеншил. И про ранение я никому не скажу, сама виновата…
— Думаешь, мне есть дело до того, что ты скажешь совету? — прищурился ильх.
Я пожала плечами.
— Я лишь говорю, что осталось потерпеть меня совсем немного, и история с навязанной невестой подойдет к концу, — буркнула я. — Не переживай, я прекрасно помню условия нашего соглашения. Я тебе благодарна. И то, что произошло в горах… ничего не изменило.
— Вот как? — он смотрел, прищурившись.
— Да. Я скажу «нет» и уеду, не беспокойся.
— Надеюсь, — насмешливо отозвался он, хотя глаза смотрели почти с яростью.
Дернув ткань, зацепившуюся за ножку кровати, я ушла в купальню. На миг застыла, прислушиваясь к звукам в комнате. Но там было тихо…
* * *
Ничего не изменило?!
Благодарна?!
Ярость полыхнула внутри черным огнем — злым, разрушительным. Хотя с чего бы ему бушевать? Разве не радоваться надо? Дева права, осталось совсем немного, и чужанская бесцветная морь навсегда покинет Дьярвеншил. То, чего он и хотел. То, чего ждет. Пусть проваливает в Варисфольд или вовсе возвращается за Туман, ему какое дело? Надо лишь следить, чтобы не шлялась больше где не надо. Хотя после йотуновой горы вряд ли девчонка захочет гулять!
Вот и славно. Пусть сидит в башне и не высовывается…
За стеной плеснула вода, и Краст напрягся. Звуки рассказывали каждое движение чужачки. Вот она скинула покрывало. Вот, морщась и поджимая пальцы ног на камне, осторожно двинулась к бочке, вот плеснула в лицо водой. Вот провела тонкими пальчиками по коже… и снова полила — осторожно, все еще помня боль от зажившей раны. Снова переступила ногами…
Помянув сквозь зубы все йотуново племя, Краст резко развернулся и вышел. Надо заняться чем-нибудь, пока его ярость не натворила бед.
Спускаясь вниз, он считал дни до отъезда чужачки. Быстрее бы уехала…
Остановился на нижней ступеньке. Качнулся с носка на пятку. И пошел обратно.
И с каждым шагом разливалось внутри острое и хмельное предвкушение, кружащее голову…
Хватит себе врать.
* * *
Чем бы ни обработал рану Краст, но затянулась она на удивление быстро. С изумлением я осмотрела тонкий белесый шрам — все, что осталось от когтей йотуна. Как можно вылечить рану так быстро, я не понимала. Похоже, фьорды могут с легкостью переплюнуть все достижения Конфедерации в медицине! Да за Туманом я бы месяц валялась с подобной «царапиной»! А здесь — три дня! Невероятно!
Да, риар точно разбирался в ранах.
Вот только о нем думать совсем не хотелось. Опасные это мысли…
Я вытерла влажные пряди и откинула волосы. Уже легко и привычно натянула платье, размышляя, чем займусь сегодня. Интересно, продолжатся ли наши уроки с риаром? И хочу ли я этого? Потому что все изменилось, что уж врать… В моей голове и сейчас был бронзовый бог. Мужчина, который нес меня на руках, кормил, баюкал и улыбался…
Нервно сглотнула. Плохие мысли, ой плохие! Непозволительные! Нельзя мне думать о Красте, нельзя желать… Нечестно это.
Толкнула дверь в спальню, все еще раздумывая, и ахнула, наткнувшись на мужское тело. Напряженное, каменное… не успела я опомниться, как ильх прижал меня к стене.
— Я подумал, что ты могла бы поблагодарить меня, лирин, — с насмешкой произнес Краст. — За спасение.
Я уставилась в его лицо с недоумением.
— Но я ведь уже благодарила! Несколько раз!
— Так, как нареченная должна благодарить жениха, — насмешки стало больше и напряжения тоже.
